Ничего кроме любви - Марша Ловелл

– По-моему, одну глупость я уже сделала. Саймон, мне очень жаль, что ты меня неправильно понял. Я не выйду за тебя. Пойми, это невозможно. Мы такие разные. – Она беспомощно развела руками. – Ты сам разве этого не понимаешь?

Всегда веселый, Саймон помрачнел.

– Ты имеешь в виду, что ты такая богатая, так привыкла к светской жизни?

– Примерно это я и имею в виду, – кивнула Анна.

– И, несмотря на это, ты только что была готова отдаться мне. Тогда тебя не волновали различия между нами? Ты хотела меня. Хотела, потому что знала, что мы созданы друг для друга.

– В постели – может быть. Но навсегда?.. – Она взволнованно покачала головой. – Нет, Саймон, извини.

– Ты пожалеешь об этом, когда поймешь, какое счастье упустила. Я мог бы сделать тебя счастливой, поверь.

– Нет. – Она поднялась на ноги. – Я знаю, что я права.

Саймон встал вслед за ней. Глаза его потемнели, губы сжались. Он скрипнул зубами, и Анна подумала, что Саймон сейчас обнимет ее, попытается вскружить ей голову поцелуями. Именно этого она и ждала от такого сильного мужчины. Она уже готова была сопротивляться, отбиваться, кусаться, готова на все, что угодно. Но Саймон лишь мрачно посмотрел на нее.

– Мне жаль тебя, детка. Судьба была так жестока к тебе, что ты боишься влюбиться, боишься своих чувств. Я знаю, мы созданы друг для друга. Может быть, когда-нибудь и ты это поймешь.

Она яростно замотала головой, но в глубине души была задета его уверенностью. Одного взгляда на лицо Саймона, на руки, крепко сжатые в кулаки, было достаточно, чтобы понять – он страдает. Сердце ее потянулось к нему.

Анне вдруг захотелось подбежать к Саймону, обнять его, целовать до тех пор, пока не исчезнет горестная складка с его лба. Но она поборола искушение.

– Если ты поймешь, как глубока моя еще незажившая рана, поймешь и то, почему я не хочу сейчас менять свою жизнь.

– Я не прошу тебя менять свою жизнь, Анна! Я только прошу поехать со мной, посмотреть на мой мир и дать и себе, и мне шанс на счастье.

– Но ты сделал мне предложение.

– Да, я хочу быть честным с тобой. Я не собираюсь заводить интрижку в надежде, что ты когда-нибудь передумаешь и выйдешь за меня. Я мог бы пойти на это и уверен, что секс между нами был бы таким страстным, что ты уступила бы даже против своей воли. – Его глаза впились в лицо Анны. – Но я слишком люблю тебя. Мне нужно, чтобы ты хотела этого так же безумно, как и я. Ничего более прекрасного со мной еще не было. И я хочу, чтобы ты чувствовала то же.

– Ох, Саймон. – Анна не могла оторвать глаз от его лица. Как просто было бы сказать ему сейчас: «Возьми меня с собой». Но она знала, что не может это сделать, – Анна боялась поверить мужчине, боялась поверить даже себе самой. – Ничего не получится, Саймон. Я все испорчу. Ничего, кроме горя, это не принесет.

– Откуда ты знаешь? Попробуй.

– Я знаю.

Она подошла к Саймону и положила руки ему на грудь. На нем была лишь тонкая рубашка, а под ней мощные мышцы, гладкая кожа, крошечные твердые соски. Анна представила его обнаженным, и желание снова охватило ее с невиданной силой. Перед мысленным взором Анны промелькнули их переплетенные, пылающие тела. Господи, как она хочет его!

– Почему мы должны оборвать все вот так? – спросила она тихо. – Мы нужны друг другу, могли бы быть вместе, пока ты здесь. Можем поехать сейчас к тебе и заняться любовью. Мы можем…

Неожиданно Саймон оттолкнул ее от себя.

– Что бы это означало? – хрипло спросил он. – Утешительный приз? Ты ничего не поняла! Я же только что сказал тебе, что мне не нужна дешевенькая интрижка.

Анна вздрогнула от неожиданности. Она впервые в жизни столь откровенно предложила себя мужчине, и ее отвергли.

– Дешевенькая?! – закричала она. – Что значит дешевенькая? Ты думаешь, что я бросаюсь на шею любому мужчине, который домогается меня? – Ее подбородок дернулся вверх. – Во мне нет ничего дешевого. У меня не было мужчины с самого развода. Уже больше двух лет! Ты был бы первым. Но теперь я даже рада, что ты отказался. Я, наверное, сошла с ума, если хотела лечь с тобой в постель. Безнадежно свихнулась!

Саймон шагнул к ней.

– Анна, выслушай меня.

– Нет! Кто ты вообще такой? Врываешься в мою жизнь и хочешь управлять ею. Ты никто, слышишь?! Самонадеянный ковбой из диких прерий! – Глаза ее сузились. – Выйти за тебя? Да ты шутишь! Бросить все это и похоронить себя заживо неизвестно где! И удовлетвориться предложенной тобой жизнью только потому, что тебе удалось возбудить меня. Или ты собирался жить на мои деньги? Так, что ли? Захотелось красивой жизни за мой счет?

– Еще одно слово… – сказал угрожающе Саймон.

Но Анна уже не могла остановиться.

– Да меня просто засмеют! Будешь таскаться за мной по Европе и выставлять себя на посмешище! Ты зарвался, мой милый. Убирайся. – Ее состояние было близким к истерике. – Убирайся отсюда вон!

Руки Саймона сжались в кулаки, костяшки пальцев побелели. Он решительно шагнул к Анне, и она даже подумала, что этот лихой янки сейчас отшлепает ее, как обещал недавно. Или снова начнет целовать. Но ей так и не пришлось узнать, что он собирался сделать. Открылась дверь, и в комнату быстро вошел Себастьян.

– Что здесь происходит? – спросил он. – Я услышал твои крики, Анна, еще в холле. – Он оглядел комнату, заметив и остатки пиршества, и жгучую ярость на лицах обоих. – По-моему, я не вовремя.

– О нет, в самый раз, – резко ответил Саймон.

– Да, ты кстати, – поддержала его Анна. – Наш гость собрался уходить.

Себастьян покачал головой и спросил:

– Вы опять оскорбили ее, мистер Кливленд?

Саймон хрипло рассмеялся.

– Вот именно, и, похоже, на этот раз по-настоящему.

Анна вспыхнула, вдруг поняв, что она наделала.

– Прошу тебя, Саймон, уходи.

Он помедлил, не в силах оторвать глаз от ее лица. Губы его искривились в горькой усмешке. Саймон развернулся и вышел, не проронив ни слова.

Когда за ним с шумом захлопнулась дверь, Себастьян спросил:

– Он действительно обидел тебя?

Анна вздохнула и поправила волосы.

– Можно и так это назвать. Он сделал мне предложение.

Себастьян вытаращил на нее глаза.

– И ты восприняла это как оскорбление?

– Похоже на то. – Анне стало неловко. – Но сначала этот самоуверенный тип все же оскорбил меня.

– Как?

– Какая разница? Я просто не желаю его больше видеть.

Потерянное выражение в ее глазах не укрылось от Себастьяна.

– Ты уверена, что не совершаешь крупной ошибки, девочка? – озабоченно спросил он.

У Анны на глаза навернулись слезы: брат назвал ее девочкой, как бывало раньше.

– Уверена, уверена. Из этого все равно ничего бы не вышло. Он хочет, чтобы я безвылазно жила в хибаре на ранчо. Сам понимаешь, что я бы и месяца не выдержала. Если он действительно любит меня, то…