Не возвращайся - Евгений Михайлович Архипов

Влад. Как же дрожит моё сердце приятной истомой, едва касаясь дней, проведённых рядом с тобой. Вскоре и они исчезнут, безболезненно для тебя, и навсегда сгинут твои воспоминания обо мне. А я буду лишь историей мести серых ворон».

Надя улыбнулась сквозь подкатившую к горлу горечь, в полушаге до лодки.

Но карканье сверху остановило её. И к ногам спикировал подросший тот самый воронёнок. И издал ещё раз свой пронзающий крик в её сторону, и шагнул навстречу. Она, не понимая посмотрела на него и, мотнула головой, нет, мол, надо вперёд, и попыталась пройти недостающие сантиметры до ладьи. Но воронёнок взбунтовался, замахал крыльями, и угрожающе закаркал. Надя попятилась. А он продолжил наступление на неё, клюя перед пальцами её ног землю.

Спиной она почувствовала тёплый ветерок, и услышала знакомый голос, голос Влада. Он позвал её по имени. Надя обернулась, и снова бросила свой взгляд на серую птицу, но та встала камнем, отказываясь пропускать её к лодке. И тогда она шагнула навстречу родному зову. Яркий белый свет затопил всё пространство вокруг неё.

…

Влад погладил своими пальцами розовый румянец на её щёчке. Надя открыла свои ярко-зелёные глаза. Он улыбнулся, и с радостной ноткой в голосе прохрипел:

– С возвращением.

Она, молча, кинулась в его объятия, Влад прижался к ней, и втянул в себя знакомый ему сладковатый её запах.

– Влад.– Вздохнула Надя, словно обвиняя его, и нежно отстранилась.

Посмотрела на свою целёхонькую руку, и снова бросила свой серьёзный взгляд на него.

– Ты устал.– С заботой произнесла она, и провела большими пальцами по его синюшным мешкам под глазами.

– Пустяки. – Выдохнул Влад из себя. И только сейчас почувствовал, как усталость начала подступать к его рукам, от бессонной ночи.

– Пойдём на воздух, думаю, нам двоим сейчас это необходимо.– Надя соскочила с кровати, и потянула его за собой. И он снова ощутил каждой клеточкой своих чувств, как она старается отделаться от него. Но нет, сейчас этот номер с ним не пройдёт!

Они вышли на полянку, залитую утренними лучами светила. Разноцветный ковёр из цветов и трав покрыт капельками росы, а прохладный ветерок едва колышет росинки на зелени. У края, от благоухающей лужайки, на колодце восседают две серые вороны, и чёрными пуговками смотрят на них. Надя отпустила его руку, и показала ему жестом остаться на месте, а сама подошла к птицам.

Влад заметил, как она с ними о чём-то договаривается. И спустя мгновение развернулась к нему, с кристалликами слёз в глазах.

– Влад.– Начала Надя дрожащим, но твёрдым голосом. Она с горечью понимает, что должна поставить точку в этих отношениях. Хотя ей и хочется броситься к нему, прижаться, и больше с ним не расставаться.– Этот выбор не стоит меня. Не стоит ломать свой привычный быт из-за меня. Ты встретишь того кто поистине этого достоин, если сам этого захочешь. Ещё не поздно, и сделай как нужно! Садись в машину, и возвращайся к своей жизни, через секунду ты и не вспомнишь обо мне! Пожалуйста, сделай как нужно!– И она прикрыла мокрые глаза.

– С моим решением тебе всё понятно.– Приступил к наступлению Влад, с мягкой интонацией в голосе, и сделал широкий шаг к ней навстречу.– А как насчёт тебя, твоего выбора? Чего хочешь ты на самом деле?

Надя открыла свои веки, и сразу столкнулась с его блестящим омутом голубых глаз, и её сердце учащённо забилось, ослабляя её хватку.

– Мне бы хотелось проснуться в твоих объятиях, в нашем уютном гнёздышке. И забыть это всё, как хороший сон.– На одном дыхании выдохнула она, и тут же резко оборвала себя.– Но это неправильно. Я плохой пример для подражания.– С горькой печалью выпалила Надя, и опрокинула свою голову вниз.

– Не надо быть лучшим для всех.– Услышала она его нежный голос, и приятные мурашки пробежали по её коже. Тёплые пальцы приподняли её острый подбородок, а его жаркое дыхание коснулось её уст. Второй рукой Влад обхватил её миниатюрную ладонь, и направил кисть в область своего дико колотящего сердца.– Надо быть лучшим вот здесь. – Прошептал он с хрипотцой в голосе.

И ведомые им её тонкие пальцы коснулись его груди, и покалывающий озноб закружил ей голову. И превозмогая власть теплоты прикосновения, Надя хотела было снова, что-то возразить, как Влад своими вкусными устами поймали её слова в плен, и растворил их в своей сладкой истоме. Их жгучий поцелуй закружил ей голову, погружая её мысли в облако красивых грёз навсегда!

Серые птицы каркнули, и взмыли ввысь. Навстречу бескрайнему чистому небу.

…

Годами позднее

Надя проснулась давно, и лёжа бочком, на белых простынях огромной кровати, с блаженной улыбкой на лице, смотрит на спящего Влада. И нежно запрокинула свою руку ему на плечо. На ней накинута лёгкая ткань ночной сорочки. А его наготу закрывает только кромка покрывала снизу. Через стекло, их уютного гнёздышка, льётся жаркими лучами светила, июльское утро.

Теперь она спокойна за завтрашний день. Ведь сейчас для этого всё есть. Человек, без которого нельзя приставить и дня. Домашний очаг. И…– Надя посмотрела на натянувший, просвечивающую ткань белья, круглый животик.– И жизнь под сердцем.

Серые вороны каркнули на карнизе, с той стороны, приземлившейся только что, Надя оглянулась на звук, и увидела трёх птиц на окне. Как видно у них тоже пополнение, и на этот раз у пернатого семейства всё сложилось хорошо. Они ещё раз, втроём, крикнули в её сторону, и упорхнули вдаль. Она снова повернулась к нему, и тонкими пальчиками погладила его по щетинистой щеке.

Влад открыл сонные глаза и увидел её со счастливой улыбкой на лице. И его глаза налились радостью. Он потянулся к ней своими горячими губами, и коснулся её мягких уст. Чувствовать её поцелуй каждый день, и видеть её искрению улыбку радости. Вот что он ждал в своей жизни.

Надя, как воронёнок, ищущий тепло в родных перьях сородичей, прижалась к Владу. И под властью влажных поцелуев, растворилась с ним в сладком ритме чувств.

Конец

. . .

Слова Благодарности

Спасибо читателям, за то, что решились провести своё время в компании моей истории. Надеюсь, Вы не зря потратили время, и роману удалось хоть ненамного отвлечь Вас от ежедневной суеты. Спасибо Вам от всего чистого сердца!

. . .