Чёрная стена - Леонид Кудрявцев

Мунька что-то пискнула и, схватив амулет, утащила его в норку.

- Вот так, - удовлетворенно сказал крысиный король. - Теперь можно и погулять.

Солнце жарило вовсю. Выйдя из проходного двора на улицу, он остановился, пытаясь прикинуть, чем бы заняться. Можно было, конечно, пойти на базар и немного поворовать. Можно было дождаться вечера и отправиться опять на "Летучем голландце" в плаванье. Можно было еще много. Но не хотелось. А хотелось просто пройтись по городу.

Неизвестно почему, но крысиному королю казалось, что город, который он покинул всего несколько часов назад, изменился, стал другим. Он и не догадывался, что на самом деле изменился сам, вдруг почувствовав после того, как расстался с Эриком, что у них была самая настоящая дружба, которая случается очень редко. У него, крысиного короля, она, например, была всего один раз. За всю жизнь. Осознав это, он подумал, что теперь у него дружбы уже нет, и ему стало грустно.

Крысиный король попробовал прикинуть, что будет, если он заведет такую же дружбу с другим зомби, и понял, что ничего из этого не выйдет. Правда, минут через пять он успокоился, сообразив, что ничего изменить уже не может и теперь остается только ждать и надеяться, что кто-то там, в том мире, куда вернулся Эрик, во второй раз выстрелит ему в затылок.

Собственно говоря, почему бы и нет? Судя по всему, такие вещи бывают там сплошь и рядом. Остается только подождать, может быть, совсем недолго.

Подумав это, крысиный король довольно хмыкнул и пригладил свои длинные белые усы. Весело что-то насвистывая, он пошел к базару, на ходу прикидывая, сколько ему придется ждать возвращения Эрика. В конце концов, может быть, год. А вдруг пять лет? Или больше? Значительно больше...

- Черт побери, эти люди такие живучие, - пробормотал крысиный король и вдруг подумал, что может и не увидеть Эрика вообще никогда.

Да, он может прожить еще лет двадцать или тридцать в своем мире и тихо скончаться от старости. Это было бы очень плохо.

Чувствуя, что ему становится опять грустно, крысиный король поплелся к базару и даже не попытался стянуть кошелек у зазевавшегося прохожего.

Эрик шел сквозь метель, которая лупила ему в лицо мокрым снегом. Сквозь завывание ветра послышался и тотчас же смолк шум автомобильного мотора. А Эрик все шел и шел, пока не наткнулся на какой-то дом.

В затылке у него стало горячо, будто туда плеснули кипятком. Потом это ощущение прошло, и, пощупав, Эрик убедился, что затылок у него целый никаких следов от пули больше нет. Не осталось даже шрама.

Какой-то человек едва не натолкнулся на него и, вполголоса ругнувшись, потопал дальше. И тут Эрик обнаружил, что одежда на нем совсем другая. На нем была теплая шинель, на ногах сапоги, и только на голове не было ничего. Впрочем, для него это сейчас не имело значения... Хотя бы потому, что он вдруг почувствовал, как поначалу с перебоями, а потом совершенно ровно стало биться его сердце. Ощутив это, он усиленно задышал, и сейчас же ветер залепил ему снегом рот. Отплевываясь, Эрик вдруг почувствовал от этого процесса небывалое наслаждение.

Он пер через пургу, толком даже не представляя, куда идет, да это для него, собственно, не имело значения. Гораздо важнее было, например, что у него мерзли руки, и это происходило оттого, что он был живой, а под кожей струилась кровь. И это было здорово! Еще у него мерзли уши. Неожиданно вспомнив, что нужно делать в этом случае, он стал их тереть и засмеялся.

- Идиот, - сказал ему какой-то человек, вынырнувший возле него из пурги и почти тотчас же сгинувший в ней без следа.

Но Эрик не мог остановиться. Он смеялся.

Он еще не помнил, кто он и даже сколько ему лет, но знал, что со временем вспомнит и это, скоро вспомнит. Потому что все эти сведения уже были у него в мозгу, только еще не проявились. И никуда знания от него не денутся. Может быть, через минуту, может, через пять он вспомнит, кто он такой, как его зовут, сколько ему лет, чем, собственно, он занимался в этой жизни, и самое главное - кто та женщина, о которой он мечтал там, во втором мире? Кто она ему? Где живет? И как ее найти?

Это было самое главное, и он верил, что вот-вот все вспомнит.

Он попытался рассмотреть надпись, которую зачем-то нанесли на стену дома, возле которого оказался. Надпись гласила: "Улица диктатуры пролетариата". Прочитав ее, он несколько минут пытался понять, что она означает, но тут же о ней забыл, поскольку неожиданно понял, что через секунду вспомнит все...