Луна предателя - Линн Флевелинг

Алек оглянулся в поисках Серегила и в первый раз после того, как началась битва, заметил Теро. Спокойно стоя на передней палубе, маг поднял руки, обратив ладони к приближающемуся вражескому кораблю; волшебника на мгновение окутало сверкающее огненное покрывало. Алек все еще моргал, ослепленный, вспышкой света, когда услышал радостный вопль матросов. Пленимарское судно резко отклонилось от курса, его паруса рухнули вниз, ломая реи, по палубе быстро поползли языки пламени, заставляя людей прыгать в воду. «Конь» развернулся, чтобы докончить разгром.

Алек взбежал по трапу, ведущему на переднюю палубу, и обнаружил, что Теро сидит на ящике, окруженный ухмыляющимися моряками.

— Что ты с ними сделал? — воскликнул юноша, проталкиваясь к магу.

— Превратил канаты в воду, — хрипло ответил тот с довольным видом. — И забрал у них вот это. — Теро показал на лежащий у его ног железный стержень почти шести футов длиной.

— Рулевая ось! — воскликнул капитан Фаррен. — Ну, без этого им было далеко не уплыть, даже если бы уцелели паруса.

Однако их триумфу скоро пришел конец.

«Волк» шел ко дну.

Алек скатился по трапу и подбежал к Серегилу и Клиа, перегнувшимся через поручни правого борта. В полумиле от них в тени парусов второго пленимарского корабля все сильнее кренился «Волк». Вражеские солдаты осыпали его стрелами. Облитые жидким пламенем мачты и паруса караки пылали, огромный столб черного дыма поднимался над водой. Были хорошо видны человеческие фигурки, падающие и прыгающие в море со вставшей дыбом палубы.

— Они сломали хребет кораблю! — ахнула Клиа.

— Поставить все уцелевшие паруса! — приказал Фаррен помощнику. — Приготовиться к бою!

По всему кораблю разнесся сигнал тревоги, и «Цирия» двинулась к сражающимся. «Волк» быстро уходил под воду.

— Вон Бека! — крикнул Алек, беспомощно глядя на ныряющие в волнах фигуры. — Теро, ты ничего не можешь сделать?

— Тихо! Он как раз и делает, — ответил ему Серегил. — Дай ему время.

Теро стоял немного в стороне, крепко зажмурившись и подняв перед собой стиснутые руки. По лицу мага струйками тек пот. Потом его губы раздвинула улыбка, и он довольно крякнул. Не открывая глаз, волшебник тихо пробормотал заклинание и начертил в воздухе какие-то символы.

— Хороший выбор, — одобрительно пробормотал Серегил.

— Что? Что он сделал? — нетерпеливо спросил Алек. Серегил показал на вражеский корабль.

— Наблюдай. Это должно быть впечатляющее зрелище. Мгновением позже огромный огненный шар взвился над пленимарским кораблем, и пламя, много яростнее того, что пожирало обреченный «Волк», вырвалось из всех люков и щелей, быстро охватив все, что находилось выше ватерлинии.

— Замечательно! — воскликнул Серегил и хлопнул Теро по плечу. — Тебе всегда удавалось управлять огнем. Как ты это сделал? Волшебник открыл глаза и сделал глубокий вдох.

— У них трюм был полон беншальского огня. Я просто сосредоточился на нем и заставил его взорваться. Дальше все пошло само собой.

Оставив «Коня» добивать врага, «Цирия» двинулась к погибающему «Волку». Карака лежала на боку, и волны мерно колыхали ее. Из щелей разбитого корпуса вырывались клубы жирного дыма.

— Скорее, скорее! — шипел Серегил, вглядываясь в обломки, плавающие вокруг останков «Волка». Алек рядом с ним тоже высматривал уцелевших моряков и солдат, моля богов, чтобы Бека оказалась среди выживших. Когда «Цирия» подошла поближе, темные контуры в воде превратились в тела — некоторые обожженные до неузнаваемости, другие еще живые, пытающиеся удержаться на плаву. Несколько лошадей — совсем немного — с жалобным ржанием плавали кругами рядом с людьми.

— Все шлюпки на воду! — приказал капитан. — Быстрее, пока до них не добрались акулы!

Серегил и Алек кинулись к ближайшей лодке. Как только она с плеском упала на воду, они заняли места на носу, вглядываясь в волны в поисках выживших. Матросы налегли на весла.

— Вон там, справа, человек! — крикнул Алек, показывая, куда грести. Расстояние между лодкой и выбивающимся из сил скаланцем быстро сокращалось, и спасатели были уже футах в десяти от человека, когда из глубины метнулась огромная тень. На какой-то ужасный момент Алек заглянул в обезумевшие глаза обреченного моряка и в бездушные черные глаза акулы. Затем хищник и жертва скрылись в глубине.

— Да помилует нас Создатель! — выдохнул юноша, отшатнувшись от борта.

— Бедный старый Алмин… — прошептал кто-то у него за спиной. Матросы с удвоенной силой налегли на весла.

Оставив мертвых на милость моря, лодка обогнула корму «Волка»; впереди несколько человек цеплялись за сломанную мачту,

— Вон Меркаль! — воскликнул Алек.

Сержант и двое ее солдат поддерживали бесчувственное тело. Алек узнал мокрые рыжие кудри еще до того, как девушку втащили в лодку. Лицо Беки было белее молока, только на правом виске виднелся багровый рубец.

— О Дална, сохрани ей жизнь, — молился Алек, пытаясь нащупать пульс на шее Беки.

— Она жива, — стуча зубами, сказал Серегил. — Но ей нужна помощь, и поскорее.

Другим солдатам тоже пришлось несладко. Илеа тихо и безутешно плакала; сидевшие рядом с ней Зир и Мартен посинели от холода, но ранены как будто не были.

— Ее брат… — объяснил Зир Алеку, обнимая Илеа за плечи. — Он погиб еще до того, как эти ублюдки нас протаранили.

Как себя чувствует капитан? — Солдат обеспокоенно взглянул на Беку.

Серегил, склонившийся над бесчувственным телом, не поднял глаз.

— Еще рано судить.

Вернувшись на «Цирию», Серегил и Алек перенесли Беку в одну из маленьких кают. Из трюма доносились крики и стоны:

там уложили раненых матросов. В душном воздухе стоял запах крови и беншальского огня.

Алек отправился искать корабельного дризида, а Серегил тем временем снял с девушки мокрую одежду. Ему приходилось делать это, когда Бека была ребенком, но теперь она ребенком уже не была. Серегил порадовался тому, что в этот момент рядом не было Алека. Удивляясь собственному смущению, Серегил постарался поскорее закончить и закутать Беку в одеяло. Его взволновала не только недолгая нагота девушки, но и количество шрамов, покрывавших ее белокожее тело.

Подобные вещи никогда раньше его не беспокоили, даже когда дело касалось Алека. Теперь же, сидя на полу рядом с Бекой, Серегил обхватил голову руками, борясь с горем и чувством вины. Он первым после Микама взял Беку на руки, когда она родилась, он носил ее на плечах и вырезал ей из дерева игрушечных лошадок; он же учил девочку ездить верхом и сражаться.

«И добился для нее назначения в гвардию — в результате чего она и лежит сейчас здесь без чувств, покрытая шрамами, окровавленная, — думал он с отчаянием. — Да будет благословенно Пламя за то, что у меня никогда не было собственных детей».