Рябиновая невеста - Ляна Зелинская

− Что будет дальше? — спросила она срывающимся голосом, вспомнив пожар из своего сна.

Вот к чему был этот сон!

− Осада… наверное. Но вы не думайте − Олруд выстоит до зимы. А потом… боги смилостивятся, и поднимется вода, отрежет нас с юга. Войскам короля надо будет что-то есть. В этих болотах им тяжко придётся. Ярл Олруд собрал всех шаманов и эрлей. Рассказал, что нас ждёт. Иннари решили, что откочуют далеко на север и в этом году не пригонят оленей на продажу. Ярлы запрутся в крепостях, шаманы будут просить Оленьего бога послать суровую зиму и болотный мор. Наш эрль сказал, что Олруд крепок и выстоит. И если другие ярлы тоже будут держать осаду, глядишь, до весны болотный мор скосит войско Гидеона наполовину.

− Осада? — Олинн сглотнула, пропустив мимо ушей всё остальное.

От этого слова по спине липким ужом скользнул холод страха. Она представила, как они окажутся запертыми в замке, как отовсюду будут лететь стрелы, камни и подожжённая пакля, смоченная в смоле. А потом…

Потом воины Гидеона всё равно возьмут замок и начнут убивать, насиловать и грабить…

− Мы выстоим. Нам бы дождаться туманов, − уверенно произнёс Свен, но в его голосе было больше бравады, чем веры.

Олинн отошла к арке, прислонилась к шершавому камню и посмотрела на внутренний двор. Олруд, конечно, большой и неприступный, и стоит на вершине скалы. Так-то Свен прав, войска короля его легко не возьмут, тут и год можно в осаде сидеть. Они запасли много смолы и стрел. И камней. Оленьего мяса, рыбы, масла и ячменя. В замке есть свой источник воды, но…

Сколько они так смогут сидеть? Зиму? Весну? Свен говорит, войскам короля Гидеона нет числа, а что будет, когда пройдёт зима? А если у них есть лодки, то что им туман и вода? Они пройдут. А если ещё и с колдуньей… Кто знает, что вообще она может сотворить? Да и что там у них за колдовство на юге?

О юге Олинн знала немного. Всё больше из рассказов Ульре, которая бывала разговорчива после кружки мёда с огонь-травой. Там, за Великими болотами Эль, говорила она, раскинулись благодатные земли, где горы до неба, и деревья такие высокие, что и сами, как горы. Не то, что здесь − осины да кривые болотные берёзы и лиственницы. Оттуда, с юга, приходит великий бог Олень с огромными рогами и луноликая Моор−Бар. И называется это место Балейра.

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​

Ярл Олруд там бывал и всегда возвращался с богатой добычей. Торвальд рассказывал, что в молодости они часто ходили на юг. Он называл это «военным походом», но Олинн знала, что это было обычным грабежом. Ярлы Севера не прочь были поживиться на благодатных южных землях. Привозили добычу и пригоняли рабов, впрочем, многие здесь на границе таким промышляли, особенно раньше. И может, именно этим они и не угодили королю Гидеону…

А может, тем, что отец отказался принять его веру в истинного бога и построить в Олруде храм? Ах, да, и ещё исправно платить подати.

Опомнившись, Олинн спустилась к конюшням, где её терпеливо дожидался Игвар. Мысленно она уже стала называть его именно так, новым именем. На вопрос о том, почему она выглядит такой озабоченной, Олинн только отмахнулась и повела своего подопечного к кузнецу Ликору. Сказала, что вечером придёт, проверит, как он тут устроился, а сама отправилась ожидать, когда же мужчины покинут Медовый зал. Ей нужно рассказать кому-нибудь о том, что за вой она слышала вчера на болотах. Лучше, конечно, отцу или старшему хирдману.

Но мужчины заседали долго, а потом покинули замок стремительно и умчались разделившись на два отряда: кто по северной дороге, а кто на юг. От младшей экономки все отмахнулись и потому ей пришлось идти и всё рассказывать стиварду − Ивка, всё−таки имущество ярла, а раз она сгинула на болотах, то он должен знать почему.

И только она закончила свой рассказ, как её потребовала к себе эйлин Гутхильда. Накричала на неё за отсутствие и безделье и гоняла по делам до самого вечера, не давая присесть даже на мгновенье. Замок превратился в настоящий улей. Прослышав о поражении у Чёрного порога из окрестных деревень потянулись в крепость подводы с ячменём и всякой снедью — люди спешили спрятать запасы в замковых кладовых на случай осады. Если уж совсем придётся туго, то в замке укроются и все, кто не может сражаться. Вот Олинн и металась, помогая Ульре и Тармолу распределять привезённое добро. Нужно было не только всё сложить, да поставить метки, но ещё и записать в книги, чтобы потом знать, кому что причитается.

И только уже когда совсем стемнело, перехватив по пути немного холодной оленины с хлебом, она поднялась в покои Фэды и застала ту сидящей у окна с заплаканным лицом. При виде сестры Фэда вскочила, бросилась ей на шею и опять зарыдала. Ничего удивительного, ведь отец и старший брат её жениха погибли, и, к тому же, неизвестно, что случится дальше. Олинн и самой было страшно. Но одно дело переживать за замок и свою жизнь, а другое ещё и за любимого, который может пасть в бою.

− Ну ладно, ладно, успокойся, − Олинн погладила сестру по волосам, и они обе опустились на кровать. — Свен сказал, что они не пройдут через Красный порог.

− Ах, Линна! Но теперь же никакой свадьбы, понимаешь?! И что будет дальше?! — прошептала Фэда, вытирая кулаками слёзы.

− Да ничего не будет, − пожала плечами Олинн и подумала, что Фэда, оказывается, больше переживает о свадьбе, чем об осаде. А может, она ещё просто не знает всей правды? Не понимает, что их ждёт? — Олруд крепкий, враги сюда не прорвутся.

Олинн и сама не знала, что их ждёт. Крепость Олруд никто не захватывал. Никогда войска врагов не подходили к стенам так близко, не говоря уже об осаде. Ярлов Олруда и Бодвара все боялись, так что тревожиться о нападении людям в замке пришлось впервые.

— Мы, что же, будем сидеть здесь, как выдра, загнанная в нору?! А что потом? Линна, а если они войдут сюда?! Если возьмут замок?! — спросила Фэда срывающимся голосом и схватила её за руку.

− Не войдут. И не возьмут. Успокойся. Наш эрль сказал, что замок неприступен, они его точно не возьмут. Он раскладывал руны, да-да, я сама слышала, − соврала Олинн, стараясь придать своему голосу спокойствия. — И запасов