Мичман Болито - Александер Кент

Болито подумал о «Горгоне», находящейся южнее от их местоположения. Не исключено, что капитан не знает о захвате «Сэндпайпера» и считает, что бриг ушел вместе с фрегатом.

— В течение нескольких месяцев мы разыскивали пиратов, — заговорил Старки, — и капитан Уэйд узнал от генуэзского торгового судна, что в этих водах есть пират. В то время капитан счел, что это всего лишь небольшой корабль, и, возможно, не слишком опасный. Но этот пират совсем не дурак, уж можете мне поверить. Говорят, он наполовину француз, наполовину англичанин, но точно одно — он связан с алжирскими корсарами, прибывшими со Средиземного моря, чтобы грабить работорговцев, а заодно и честных купцов.

— Их много? — поинтересовался Болито, бросив взгляд на Дансера.

— Немало. Им не хватало моряков, чтобы управлять «Сэндпайпером», но к ним постоянно присоединяются новые люди. Не важно, какого они роду-племени. Мне рассказывали, что если ты принимаешь ислам, то они считают тебя за ровню. Фрегат принадлежал испанцам, пока они не захватили его у Орана, им командует этот Жан Говен. Человек сумасшедший, если я что-то понимаю, и не ведающий страха. Корсара, вынудившего сенегальских купцов пустить их в крепость, зовут Раис Хаддам. Это он приказал убить наших офицеров. Медленно, на глазах у всех наших. Это было ужасно видеть и слышать.

Никто не проронил ни звука. Глядя на исхудавшее лицо Старки, Болито чувствовал, что тот испытывает сейчас такой же ужас, как будто все произошло прямо сейчас.

— Мы бросили якорь прямо у крепости. Денек был прекрасный, и ребята были в хорошем настроении. Да и почему нет, ведь через месяц нам предстояло отплыть домой. Фрегат стоял рядом, на нем реял испанский флаг. Над крепостью развевалось знамя торговой компании. — Плечи Старки вздрогнули. — Полагаю, капитан Уэйд должен был держаться настороже, но он был только лейтенантом, ему было двадцать три. Мы спустили шлюпки и отправились на встречу с губернатором острова.

Вместо этого нас окружили, а батарея положила несколько ядер у борта «Сэндпайпера», дав понять, что сопротивление бесполезно. После того, как с убийствами и пытками было покончено, этот алжирец, Раис Хаддам, стал говорить с теми, кого оставили в живых. Сказал, что если мы станем работать на корабле, нас пощадят. — Он отвернулся. — Говен тоже был там, и когда один из мичманов попытался возражать, именно Говен приказал убить его. Они живьем закопали мальчишку на берегу.

— Бог мой, — прошептал Дансер.

— Вот так, — Старки невидящим взором смотрел в темноту, — Хаддам собрал под свои знамена самое поганое отребье.

Болито кивнул.

— Раис Хаддам. Я слышал, как мой отец говорил о нем с друзьями. В течение многих лет он опустошал алжирское побережье, а теперь его повсюду разыскивают как пирата. — Ричард посмотрел на сереющее небо. — Не ожидал, что мне придется встретиться с ним!

— У нас нет времени, чтобы приготовиться к обороне, — обреченно сказал Старки.

Болито посмотрел на их лица: в них читались отчаяние и растерянность. Дансер был слишком неопытен, чтобы предложить что-то, а Старки — слишком надломлен недавним пленом.

— В таком случае, нам надо подготовиться к атаке, — спокойно заявил Ричард.

Он подумал о Трегоррене, мучающемся от боли и алкоголя в результате выходки Идена. О Хоупе, едва живом из-за мушкетной пули в плече. О матросах, часть из которых еще не пришла в себя от неожиданного освобождения, а другая была почти совершенно обессилена после жесткой схватки на этой самой палубе.

— У Говена на корабле двадцать четыре орудия против четырнадцати наших хлопушек! — воскликнул Старки.

— Когда «Сэндпайпер» захватил баркентину, что произошло с ее экипажем? — поинтересовался Дансер.

— Сбросили за борт, — нахмурившись, ответил Старки. — Перетопили, словно свиней.

— Горе побежденным, — резюмировал Болито. — Так что мы можем противопоставить Говену?

Он подошел к наветренному борту, чувствуя, как на лицо и руки ему падают соленые брызги.

— Он знает, что «Горгона» где-то к югу от нас. — Дансер присоединился к другу. — И думает, что мы будем стремиться вернуться к ней.

Болито посмотрел на Старки, размышляя, не подведет ли того память.

— Если мы развернемся, мистер Старки, то насколько близко мы сможем подойти к берегу, огибая мыс?

— Вернуться обратно к этому проклятому острову, это вы имеете в виду? — глаза Старки округлились от ужаса.

— Не вернуться, а направиться к нему. Разница существенная.

— Это опасно. Вы должны это знать, поскольку огибали его на веслах. Там полно рифов, и многие не обозначены на карте.

— У Корнуолла есть острова, именуемые Сциллы, — разговаривая наполовину сам с собой, произнес Болито. — В последнюю войну за бристольским торговым судном погнался французский приватир. У шкипера «купца» не было шансов оторваться от врага, зато он хорошо знал острова. Он направился прямиком через риф, француз последовал за ним, и напоролся на скалу. Никто не спасся.

Старки в изумлении уставился на него.

— Значит, вы хотите проплыть через риф? Вы этого от меня хотите?

Первый луч утреннего солнца появился на небе, осветив верхний рангоут и заставив марс заблестеть, словно позолоченное распятие.

— А разве у нас есть выбор? — Болито серьезно посмотрел на него. — Плен, возможно, смерть для острастки, или… — Слова повисли в воздухе.

Старки кивнул.

— Не исключено, что в любом случае нас ждет смерть, но Бог мой, так у нас есть хотя бы шанс. — Он потер ладони друг о друга. — Полагаю, нам следует свистать матросов, чтобы умерить паруса перед поворотом. Если этого не сделать, нас может выбросить на подветренный берег.

Внезапно он усмехнулся, и его испещренное морщинами лицо будто помолодело не несколько лет.

— Бог мой, мистер как вас там зовут, я не хотел бы служить у вас, когда вы станете капитаном. Мои нервы долго не выдержат!

Болито грустно улыбнулся. Становилось светлее, взору открывались темные пятна на палубе в тех местах, где сражались и умирали люди; зазубренные щепы после выстрела из вертлюжной пушки. Ричард посмотрел на Идена.

— Проверь, как там мистер Хоуп. Попробуй влить в него немного бренди. — Он заметил, как вздрогнул юноша. — Только прошу тебя, не из бутылки мистера Трегоррена.

Когда Иден уже готов был спуститься по трапу, Болито добавил:

— И попробуй найти флаг. Хочу, чтобы «Сэндпайпер» предстал перед пиратом, неся свои настоящие цвета.

Дансер молча наблюдал за ним. Потом повернулся к Старки.

— Мне никогда не приходилось видеть его в таком настроении. Он намерен драться, и это не бравада.