Монстрячий взвод - Терри Пратчетт

— Конечно. Некоторые вещи мы чуем очень хорошо. Но как ты узнала?

— Они очень внимательно следят за пламенем, — ответила Полли, смотря на хижину. — Он бы не допустил подобного, если бы был жив. Он в хижине?

— Они в хижине, — отрезал Маледикт и пошел вперед.

Полли побежала за ним.

— Мужчина и женщина? — спросила она. — Их жены часто живут с…

— Не знаю, если это не старики.

Хижину сплели из лещины и покрыли брезентом; угольщики постоянно переезжали от одной рощицы к другой. Окон не было, а вход вместо двери закрывала тряпка. Ее отшвырнули; внутри было темно.

Я должна справиться с этим, подумала Полли.

Женщина лежала на кровати, мужчина был на полу. Было что-то еще, что видели глаза, но мозг отказывался думать об этом. Много крови. Люди были старыми. Вряд ли они могли бы стать еще старше.

Оказавшись снаружи, Полли сделала глубокий вдох.

— Думаешь, это были кавалеристы? — наконец спросила она и только потом поняла, что Маледикта трясет. — О… кровь… — сказала она.

— Я справлюсь! Все в порядке! Надо только сосредоточиться и все будет хорошо! — тяжело дыша, он прислонился к хижине. — Хорошо, все в порядке, — наконец произнес он. — И я не чувствую лошадей. Неужели ты не видишь? Кругом грязь, но нигде нет следов копыт. А вот отпечатков ног — достаточно. Это были наши.

— Не говори ерунды, наши…

Вампир нагнулся и вытащил что-то из опавших листьев. Большим пальцем он соскреб грязь. На тонкой латуни был виден Сияющий Сыр — знак Взад-и-Вперед.

— Но… Я думала, мы — хорошие ребята, — слабым голосом проговорила Полли. — То есть, если б мы были ребятами.

— Мне нужен кофе, — пробормотал вампир.

— Дезертиры, — говорил Джекрам, десять минут спустя. — Так бывает. — Он бросил значок в огонь.

— Но они были на нашей стороне! — возмутилась Шафти.

— И что? Не все такие джентльмены как ты, рядовой Маникль, — отрезал Джекрам. — Только не после нескольких лет жизни под стрельбой и на еде вроде крысиной поскребени. При отступлении от Краска я не пил воды три дня, а потом упал лицом в лужу лошадиной мочи, что никак не сказалось на моем отношении к людям или лошадям. Что-то случилось, капрал?

Маледикт, стоя на коленях, встревожено рылся в своем рюкзаке.

— Кофе пропал, сержант.

— Может, ты его просто не взял, — равнодушно отозвался Джекрам.

— Я взял его, сержант! После ужина я вымыл кофемолку и положил ее в рюкзак вместе с кофейными зернами. Я уверен. Для меня это очень важно!

— Что ж, если взял кто-то другой, то он пожалеет, что я родился на свет, — прорычал Джекрам, глядя на остальных. — Еще что-нибудь пропало?

— Э… я не собирался говорить об этом, я не был уверен, — начала Шафти, — но когда я открыл свой рюкзак, мне показалось, будто кто-то рылся в нем…

— Ох-хо! — начал Джекрам. — Так-так-так. Я не буду повторять это еще раз, ребятки. Воровство среди своих доведет до виселицы, ясно? Ничто так не понижает мораль, как какая-нибудь мелкая дрянь, шарящая по чужим вещам. И если я кого поймаю, то подвешу его за пятки! — Он взглянул на них. — Я не собираюсь заставлять вас показывать ваши рюкзаки, как будто вы преступники, — продолжил он, — но лучше проверить, все ли на месте. Конечно, кто-то из вас мог взять что-то чужое случайно. Собирались вы в спешке, да и темно было. Такое бывает. С этим вы разберетесь сами, понятно? А я пойду бриться. Лейтенанта Блуза все еще тошнит, после того, как он увидел трупы. Бедолага.

Полли отчаянно рылась в своем рюкзаке. Прошлой ночью она второпях побросала все, как попало, но того, что она искала…

… не было. Несмотря на жар от угольных печей, она пробила дрожь.

Локонов не было. Она лихорадочно вспоминала вчерашний вечер. Они просто свалили рюкзаки в кучу, как только зашли в барак, так? А Маледикт сделал себе чашку кофе на ужин. Он вымыл и высушил маленькую машинку…

Раздался тихий вскрик. Скромные пожитки Уоззи лежали вокруг нее, а сама она держала кофемолку. Почти раздавленную.

— Н-н-н… — начала она.

Мозг Полли заработал быстрее, точно мельничное колесо во время потопа. Потом все унесли сумки в заднюю комнату с матрасами, так? И вещи были там, пока они сражались с солдатами…

— Ох, Уоззи, — прошептала Шафти, — Ох, милая…

Так, кто мог проскользнуть через черный ход? Ведь в округе не было никого, кроме них и кавалеристов. Может, кто-то хотел посмотреть и устроить им неприятностей…

— Страппи! — громко произнесла она. — Это он! Этот маленький крысюк наткнулся на кавалеристов, а потом пробрался обратно, чтобы посмотреть! Он оч… чертовски отлично порылся в наших рюкзаках! Ну же, — добавила она, почувствовав их взгляд, — вы можете представить, чтобы Уоззи что-нибудь крала? Да и когда она могла?

— А они бы не взяли его под стражу? — спросила Тонк, поглядывая на сломанный прибор в дрожащих руках Уоззи.

— Он мог бы выбросить свою кивер и куртку и превратиться в чертова гражданского, так? Или просто сказать, что он дезертир. Он мог придумать что-нибудь, — ответила Полли. — Вы ведь помните, как он обращался с Уоззи. Он и в моем мешке рылся. Украл… кое-что личное.

— Что? — спросила Шафти

— Просто кое-что, ясно? Он хотел… вовлечь нас в неприятности, — она видела, как они думают.

— Звучит убедительно, — внезапно кивнул Маледикт. — Мелкий крысеныш. Ладно, Уозз, просто достань зерна, и я посмотрю, что можно будет сделать…

— Н-нет з-з-з…

Маледикт прикрыл глаза рукой.

— Нет зерен? — переспросил он. — Пожалуйста, хоть у кого-нибудь есть зерна?

Все снова начали рыться в сумках, но ничего не нашли.

— Нет зерен, — простонал Маледикт. — Он выбросил все зерна…

— Давайте, ребятки, нам еще часовых надо поставить, — подошел Джекрам. — Все выяснили, да?

— Да, сержант. Озз думает… — начала Шафти.

— Просто недоразумение, сержант! — перебила Полли, стараясь не касаться темы пропавших локонов. — Не о чем волноваться! Все выяснили, сержант. Никаких проблем. Не о чем беспокоиться. Не… о… чем, сержант.

Джекрам перевел взор с Полли на остальных, и обратно, и еще раз. Она чувствовала его буравящий взгляд, заставлявший ее изменить выражение этой дурацкой, напускной честности.

— Да-а, — медленно произнес он. — Верно. Все выяснили? Отлично, Перкс. Смирно! Равнение на офицера!

— Да, да, сержант, благодарю, но не думаю, что нужны все эти формальности, — отозвался Блуз, который теперь был довольно бледным. — Могу я переговорить с вами, когда вы закончите? И, думаю, стоит похоронить, э, тела.

Джекрам отдал честь.

— Верно, сэр. Два добровольца, чтобы выкопать могилу этим бедолагам! Гум и Тьют… что он делает?

Лофти стояла рядом с пылающей печью. В футе или двух от своего лица она держала горящую ветку и поворачивала ее так и эдак, глядя на пламя.

— Я сделаю, сержант, — произнесла Тонк, становясь радом с Уоззи.

— Вы что, женаты? — спросил Джекрам. — Ты — дозорный, Хальт. Сомневаюсь, что тот, кто сделал это, вернется, но если это произойдет, кричите. Ты и Игорь пойдете со мной, я покажу вам ваши посты.

— Нет кофе, — простонал Маледикт.

— Дрянное пойло, — уходя, бросил Джекрам. — Чашка горячего сладкого чая — вот истинный друг солдата.

Полли схватила котелок, чтобы поставить воду для бритья Блуза, и убежала прочь. Таково еще одно военное правило: выгляди занятым. И никто не будет сильно интересоваться, чем именно ты занят.

Чертов, чертов Страппи! У него ее волосы! Он попробует использовать это против нее, если удастся, уж это точно. Это в его духе. Что он предпримет теперь? Ну, он будет держаться подальше от Джекрама, это тоже точно. Он будет где-то поджидать. Ей тоже придется быть настороже.

Лагерь разбили с подветренной от дыма стороны. Предполагалось, что это будет лишь короткая остановка на отдых, поскольку им практически не пришлось спать ночью, но Джекрам, раздавая приказы, напомнил им: «Есть старая военная поговорка: всегда жди неприятностей».

О том, чтобы остаться в хижине, не было и речи, но снаружи были покрытые брезентом рамы, защищающие нарубленные ветви от дождя. Те, кому нечего было делать, лежали на сваленных ветвях, от которых не пахло, и которые, в любом случае, были лучше, чем населенные кем-то подзадники, что были в бараке.

У Блуза, как офицера, была своя палатка. Полли сложила связки веток так, что получилось более-менее упругое сиденье. Она разложила его бритвенные принадлежности и уже было повернулась уходить…

— А ты не мог бы побрить меня, Перкс? — спросил лейтенант.

Хорошо, что Полли успела повернуться к нему спиной, и он не видел ее лица.

— Эта чертова рука сильно распухла, — продолжал Блуз. — Я бы не просил, но…

— Да, конечно, сэр, — ответила Полли, поскольку другого варианта не было. Что ж, посмотрим… она довольно хорошо управлялась, скребя тупым лезвием по безволосому лицу, да. О, и она побрила нескольких мертвых свиней на кухне в «Герцогине», но только потому, что никто не любит волосатый бекон. Это ведь не считается, да? Охватившая ее паника стала лишь сильнее, когда она увидела входящего Джекрама. Она перережет офицеру глотку в присутствии сержанта.