Холодная ярость - Сергей Зверев

Кондратьев, который вместо погибшего товарища был вынужден стать водителем, растерянно глянул на командира, пожал плечами, покинул свое место и открыл кожух двигателя.

– Вовка, – позвал он своего сослуживца, – захвати плащ-палатку и прикрой меня. Боковой ветер лупит. Боюсь, как бы не набилось снега.

Укрывшись за зеленым брезентом, Кондратьев стал тщательно, узел за узлом проверять исправность всех составных агрегатов. Поковырявшись так минут пятнадцать, он захлопнул капот и доложил:

– Хреново, товарищ командир.

– Что там еще случилось? – раздосадованно спросил Коноваленко. – Вдобавок ко всему, мы теперь остались и без средства передвижения?

– Почти, – подтвердил догадку Олега Петровича подчиненный. – В общем, дело невеселое. Видимо, в баке с горючим каким-то образом оказалась вода. Может, шахтерский механик недоглядел или просто на стенках был конденсат, когда топливо заливали, – предположил он. – Одним словом, вода эта замерзла и забила ледяным крошевом топливопроводные трубки.

– Понятно, – выказал свою техническую компетентность командир. – Сделать что-то можно?

– Сделать всегда что-то можно, – уклончиво ответил Кондратьев. – В данной ситуации выход только один. Поскольку паяльной лампы у нас нет, придется разогревать бензобак и трубки сухим горючим.

– Рвануть же может, – не удержался от комментария Локис.

– Может, – подтвердил Кондратьев, – но другого способа избавиться ото льда нет. Надо растопить воду, бензин слить в канистры и охладить его до минусовой температуры. Потом его надо будет еще несколько раз старательно процедить через материю, чтобы удалить замерзшую воду.

– Ясно, – невесело кивнул головой командир, – добрый час времени уйдет…

– Если не больше, – подтвердил догадку капитана Кондратьев.

Вся троица притихла, обдумывая сложившуюся ситуацию. Вроде бы проблема найдена и средства ее устранения – тоже. Но было совсем еще не фактом то, что неисправность удастся успешно устранить. Работа это тонкая и даже в стационарных мастерских требует наличия определенных навыков и специальной техники. Не говоря уже о том, что ползать с открытым огнем у бензобака вещь уже сама по себе опасная и непредсказуемая. Тем более в полевых условиях. Избавишься от одной воды, как сверху в горючее навалит другой – снега, и через полчаса картина может в точности повториться.

Спецназовцы уныло смотрели на неподвижные аэросани. Теперь, когда до цели оставалось так немного, исправная машина была нужна как воздух. Но…

– Ладно, – определился наконец командир, тяжело вздохнув, – делать нечего. Кондратьев, ты один с ремонтом справишься? – спросил он.

– Так точно, – отрапортовал Александр, – вы мне тут ничем не поможете. Да и в целях безопасности лучше, чтобы вы держались от меня подальше…

– Ты мне эти разговоры брось! – зло приказал командир. – Хватит нам и Карпушенко. – Олег Петрович указал на завернутое тело погибшего товарища. – Ты давай мне на рожон не лезь. Не будет получаться – не надо. Обойдемся и без саней. Своим ходом дойдем.

– Мы-то дойдем, – с сомнением покачал головой Кондратьев, – а вот люди из разбившегося самолета – вряд ли. Тем паче рации нет ни у нас, ни у них. Ну, найдем мы их, – предположил подчиненный, – а дальше что? Будем сидеть с ними?

Командир только безрадостно вздохнул. Кондратьев был, безусловно, прав. Ситуация складывалась очень нехорошая. Особенно из-за отсутствия связи. Найти людей сейчас, когда уже, в общем-то, было понятно, в какой стороне искать – было только делом времени. Вопрос был в другом – а как их спасать? Как в такой ситуации дать знать о точных координатах нуждающихся в помощи людей?

И тем не менее задачу никто не отменял, и ее надо было выполнять.

– Ты все-таки поаккуратнее. – Коноваленко по-отечески заглянул в глаза Александра.

– Постараюсь, – улыбнулся тот, – я ведь тоже на тот свет не тороплюсь.

– Вот и хорошо, – оживился командир, приободренный словами своего подчиненного. – Мы с Локисом дальше пойдем на лыжах, – продолжал инструктировать капитан Кондратьева. – Пойдем строго на северо-запад. Если починишься, то нас быстро догонишь. Мы будем на связи, так что маршрут для тебя проложим безопасный. Знай жми на «пятку» да догоняй.

– Понятно, Олег Петрович, – кивнул Александр, сооружая вокруг двигателя импровизированный защитный навес.

– И еще, – предупредил командир, – не знаю, что произошло с Карпушенко и что тут за непонятные мишки-людоеды появились, но давай так. Во-первых, связь ни в коем случае не отключать. Во-вторых, одним глазом смотришь сюда, – хлопнул по металлическому кожуху аэросаней Олег Петрович, – а другим – по сторонам. И держи оружие наготове, – посоветовал напоследок Коноваленко.

– Слушаюсь, товарищ командир, – с готовностью откликнулся Александр.

– Мы недалеко-то и будем, – подключился к разговору Локис, обнадеживая товарища, – километрах в четырех-пяти. Дальше тут вряд ли связь будет устойчивой. Так что только свистни, мы вмиг обернемся.

– Да ладно уж, – нетерпеливо отмахнулся Кондратьев, – только еще отпевать не стали. У нас с тобой случались переделки и похлеще этой. Давайте, двигайте уже, – поторопил он сослуживцев, – а то руки замерзать стали. А они мне сейчас подвижные нужны. Как саперу.

– Ну, давай! – Командир хлопнул Александра по спине. – Удачи тебе.

Пара быстро скрылась за снежной пеленой, оставив Кондратьева одного посреди необъятной ледяной пустыни…

Глава 21

– Что там случилось? – Второй пилот устало разомкнул веки, едва только в кабине появился Патрик О’Брайан с дымящимся пистолетом в руке. – Кто стрелял?

– Стрелял, разумеется, я, – ответил ирландец, сунул оружие за брючный ремень и уселся в командирское кресло.

Кабина пилотов стала временным убежищем для штаба разбившегося авиалайнера, в который, кроме Патрика, входили две стюардессы и второй пилот.

– Бунт? – слабым голосом поинтересовался летчик. Он сильно пострадал при посадке, потерял много крови и время от времени впадал в забытье. – Следовало ожидать.

– Да так, – нехотя махнул рукой бывший хиппи, – пришлось поставить кое-кого на место. Чепуха.

– То ли еще будет… – невесело произнес летчик, закрывая глаза.

– Справимся, – уверенно пообещал О’Брайан, похлопав ладонью по холодному металлу пистолета. – Меня другое интересует. – Патрик заглянул через приоткрытую пилотскую дверь в салон.

Паника улеглась. Обе стюардессы раздавали выжившим пассажирам последние запасы провизии. Назначенные дежурные исправно поддерживали огонь, и температура в салоне мало-помалу поднялась до вполне комфортного уровня. Вроде бы все было в порядке, быт относительно налажен. Но это только пока, на несколько часов. Завтра людям будет нечего есть, закончится горючее, да и в салоне самолета уже не так много осталось вещей, пригодных для поддержания огня.

Люди устраивались на ночлег, и ночь для них сегодня пройдет относительно спокойно и комфортно. А вот завтра…

– Послушайте. – Патрик дождался, пока в кабину вернулись бортпроводницы, и обратился к пилоту: – Я, конечно, понимаю, что на борту каждого самолета есть аварийные средства, маячки и все такое прочее, но не могло ли все это пострадать при посадке?

– Исключено. – Пилот отрицательно покачал головой. – Колпак из сверхпрочных материалов…

– Так ведь и у нас, черт подери, была не мягкая посадка! – непонятно на кого разозлился ирландец. – Полмашины как ножом срезало! А самолет-то тоже не из бумаги сделан. И потом, на всякий сверхпрочный материал есть сверхсверхпрочный удар. Это как игрушки в броню и в снаряд.

– Исключено, – снова покачал головой летчик.

– Тогда я не пойму другого, – пожал плечами О’Брайан, – если маячок в самом деле в полном порядке и не пострадал, то почему нас до сих пор не нашли?

– Не знаю, – тихо ответил второй пилот, – возможно, из-за погоды. Возможно, из-за наступившей темноты. Не знаю…

– Ох, сдается мне, что все тут не так просто, – с сомнением покачал головой бывший рокер, – не все так просто… Надо что-то делать, что-то предпринимать.

– А что тут можно предпринять? – Одна из стюардесс удивленно глянула на ирландца. – Мы можем только сидеть и ждать.

– А теперь представьте себе на секунду, только представьте, – зловещим тоном произнес О’Брайан, – что я оказался прав и никакие аварийные средства не работают. Что тогда?

– Как это не работают? – летчик снова на мгновение открыл глаза. – Почему?

– Потому, что человечество еще не изобрело вечного двигателя и совершенных материалов, – ответил Патрик. – Все когда-нибудь выходит из строя и ломается. Так почему этого не могло произойти с нами? – Он саркастически глянул на собеседников. – И что мы тогда имеем? – спросил он и сам же ответил на свой вопрос: – А имеем мы то, что завтра мы останемся без тепла. Уже сегодня – без пищи, и к послезавтрашнему утру вполне возможно, что из выживших пассажиров в живых не останется никого.