Возрождение Феникса. Том 9 - Григорий Володин

Конечно, для мощных междоусобиц недостаточно одной смерти Тюдоров. Но это основополагающий момент, и думаю, хаоситы по другим пунктикам тоже подготовили почву.

Вспышки молний разлетаются по залу. Я пробегаю мимо Ричарда. Его Высочество очень занят. Поджаривая насаженного на свои эфирные резаки хаосита, принц уклоняется от желтоватых когтей другой полусожженной твари.

— Сеня! — замечает Ричард меня. — Бери дальнего, а то уползет скотина!

— Мне в другую сторону, — отмахиваюсь, оставляя его позади. — Извиняй.

— Чего?! — округляет глаза принц, крича мне в спину. — Сеня! Ты достал! Это ж твои гребаные хаоситы! Из твоего Постимпериуса! Мне София всё рассказала!

— Я занимаюсь данной проблемой, — отвечаю напоследок, уже ныряя в коридор.

— Сеня! — вспыхивают Когти принца синими свечами.

— А-А-А-А-РРР! — следом орет насаженный хаосит, буквально истлевая в воздухе.

Зал скрывается за поворотом, и мои глаза теперь могут отдохнуть от яростного сияния Генеральского фрактала.

Нет, я, конечно, мог бы подзадержаться, но тогда другая битва закончилась бы плачевно.

Коридоры мелькают с бешеной скоростью, я оказываюсь подле запертых дверей. Ну, наверное, запертых. Проверять некогда. С ноги выношу их так, что створки, загрохотав камнепадом, срываются с петлей и улетают внутрь помещения.

Один широкий шаг — и я уже внутри. Сразу бросается в глаза прибитая дверью к стене когтисто-клыкастая, или наоборот, тварь в платье фрейлины. Вслед за дверью она грохается на пол и, мотая оглушенной головой, пытается встать.

Но в первую очередь я вижу не тварь, а девушку в луже крови на полу. Она лежит неподвижно, лишь ножка, высунувшаяся из-под задравшегося платься, подрагивает. Синие глаза приоткрыты, в них полыхает боль, распахнутые пухлые уста едва дышат и с трудом исторгают болезненные выдохи. Длинные синие волосы рассыпались по луже. На боку, под вздымающейся крупной грудью, зияет рваная рана.

Увидев эту ужасную сцену, я сжимаю кулаки. Огневики вспыхивают на обеих руках. Ярость переполняет меня и вырывается наружу львиным рыком:

— КАК ТЫ ПОСМЕЛА, ДРЯНЬ, ПОПИРАТЬ КРАСОТУ!

Магнетизм бьет по хаоситу психическим прибоем. Она пошатывается, и оскаливается еще шире, демонстрируя россыпь кривых острых клыков. Когда-то это была красивая шатенка, но теперь от былой девичьей красоты не осталось и следа. Только исковерканная оболочка.

— Фалгор?! — рычит мерзость и бросает сожалеющий взгляд на принцессу. — Как жаль, как жаль, что ты не успел!

— Я УСПЕЛ! УСПЕЛ К ТВОЕМУ КОНЦУ!

Молниеносным движением бросаю свое тело навстречу вставшей твари, и раскаленный взмах Огненных когтей проводит черту над мерзкой жизнью ничтожества, бывшего когда-то славным легионером.

— Р-У-У-У! — тварь разрубленными кусками плоти валится под ноги, но она живучая до отвратительности, да еще и успевает провыть:

— Твой конец близок! Слышишь? Близок, Фалгор! Ведь ОН тоже здесь! ОН тоже пришел со своими верными легионерами! Недавно ОН открылся нам. Это всё было предрешено! Твой путь давно предсказан Богами! Твое возвышение есть лишь подъем к обрыву, с которого тебе суждено упасть в пропасть. ОН ждет тебя! После встречи с ним ты станешь служить Богам…

— СГОРИ, МЯТЕЖНИК!

С Когтей льется золотое пламя, и хаосит в кружевном платье истлевает вмиг. Тело фрейлины исчезает в ярко-золотых всполохах. Очищающий погребальный костер.

Конечно, хаосит сообщил очень любопытную новость, хорошо бы было допросить его, но чревато оставлять монстра живым, когда рядом раненая девушка. Тем более я должен, в первую очередь, заняться ее спасением, а твари обладают завидной регенерацией, и неизвестно, что у нее под подолом за фракталы могут быть припасены.

— Маму… — шепчет умирающая принцесса, шевеля обмакнутыми в собственную кровь пальцами. Эти бледные пальчики я совсем недавно целовал, а теперь они полностью красные. — Маму…больше не увижу…

Бедная красавица! Ей осталась жить секунды. Никакой Целитель не успеет, и она это понимает. Но, к счастью, есть решение.

В моей руке уже возник белоснежный Посох Трояна. Навершие вспыхивает мягким белым сиянием. Подняв орудие покровителя лекарей, я произношу:

— Увидишь, дитя. Еще увидишь.

И стукаю Посохом о камень пола. Свет наполняет комнату…

Глава 11

— Русская сила

За полчаса до нападения на принцессу.

После того, как Белла выходит из переговорной комнаты, принцесса испытывает странный коктейль чувств. Злость и волнение переполняют ее. Пальцы мелко дрожат. Место на кисти, где невесомо касались губы Свара, нестерпимо горит, будто обожженное кипятком. На языке так и вертятся ругательные слова. И это совсем не в характере принцессы. Будучи кроткого нрава, она никогда не повышала голос ни на дворян, ни на слуг. С возрастом же стала еще умней и сдержанней. Ведь Белла всё же мать…и вдова. Редрик давно покинул ее, а когда воспитываешь в одиночку детей нужно быть вдвойне осторожнее и сдержанней.

Но здесь не сдержалась.

Словно сверкающие татуировки Свара имеют некое давящее психическое влияние. Словно новоявленный Владыка России говорит какие-то непотребства. Возможно, дело в том, что он залил кровью Парламент, высший законодательный орган Британии! Даже удивительно, что речь мясника выверена до мелочей, и он говорит с уверенностью о богах, прекрасно зная, что его фантастические слова будут восприняты всерьез. Вместе с тем, голос русского не лишен живости и эмоций, он выражает будто бы искренние чувства, искреннюю веру в сказанное, что придает его образу привлекательность и обаяние, противоречащие мнению Беллы о молодом блондине.

Охваченная сильными сомнениями, принцесса проходит в одну из гостевых комнат дворца. Следом по коридору за Беллой бесшумно порхает на туфельках с бирюзовыми каблучками ее любимая фрейлина Ребекка. Милая девушка всегда нравилась принцессе. Совсем недавно она пробилась во двор благодаря своей обольстительной элегантности. Ответственная, умная и образованная, Ребекка обладала чувством такта и всегда понимала, когда нужно оставить принцессу наедине. Только почему-то в этот раз фрейлине отказала ее природная эмпатия.

— Оставь меня, Бекка, — просит Белла, тут же отвернувшись.

Только неожиданно что-то мелькает на самом краю поля зрения. Что-то желтое и быстрое. Но принцесса успевает дернуться в сторону. На всякий случай даже включает доспех. Выработанная привычка. По-другому члену королевской крови нельзя. Жизни монаршей семьи полны смертельных рисков. В каждом углу помпезного дворца, под каждым роскошным гобеленом на стене может затаиться острый клинок заговорщиков.

Бок обжигает острая боль. Принцесса не выдерживает, рот сам собой исторгает истошный крик, ноги подкашиваются. Белла будто со стороны слышит грохот собственного тел. Каменный пол обжигает холодом лицо и шею.

Доспех подвел! Ментальную защиту пронзили легко, как масло.

Белла пытается встать, но конечности онемели, слишком много крови в одночасье вытекло из тела. Платье становится мокрым от пропитавших ткань красных потоков. Белла пытается скастовать ударную технику. Безрезультатно! «Колодцы» не слушаются. Чтобы подчинить живу нужна железная воля,