Любить нельзя. Расстаться - Галина Милоградская

class="p1">– Думаешь, я не пытался? Да я умолял её позволить вернуться! – Никита прикрыл глаза ладонью – не стоило этого говорить. Даже близкому другу не стоило. Самого до сих пор при воспоминании о том разговоре, о собственном унижении бросало в дрожь.

Генка понятливо молчал, давая возможность взять себя в руки. Будто не было никакой вспышки, занялся приготовлением чая. Никита молча принял чашку, задумчиво посмотрел в неё: над прозрачным янтарным напитком плыл мягкий аромат. А ведь тот мерзкий кофе так и стоял в шкафу. Под удивлённым взглядом Генки Никита открыл ящик, достал банку и бросил её через кухню точно в мусорное ведро.

– Это не конец света, – наконец устало сказал он. Сел за стол, обхватив чашку руками. – Если Света решит попробовать с Марком, я это переживу. Давай лучше поговорим об экзамене. Ты же будешь одним из экзаменаторов?

* * *

Раннее утро, когда солнце начинает заглядывать в окно и скользит по обнажённым плечам нежными касаниями, всегда было самым любимым временем суток Сергея. Повернуться к Тамаре, притянуть к себе, тёплую, сонную. Поцеловать за ухом, шепча что-то милое и бессмысленное. Прислушаться к дому – Даня ещё спит, можно скользнуть по изгибу талии, забраться под резинку пижамных штанов, продвинуться ниже, к податливо раскрывающимся бёдрам… Да, Сергей определённо любил подобные утра, особенно, когда Тамара откликалась на ласку, оттопыривая зад и потираясь о его член. Когда откидывала голову на плечо и находила его губы. Когда…

– Зайди сегодня к Инне, надо забрать цветы, – прошептала Тамара, не открывая глаз. Рука Сергея, почти добравшаяся до лобка, замерла.

– Куда зайти? – уточнил он, надеясь, что ослышался. Надеясь, что она не заметила, как резко пропала его эрекция. Внизу живота похолодело, мышцы напряглись.

– К Инне. – Тамара всё же посмотрела на него, удивляясь, что он остановился. – Я не успею, а надо забрать заказ.

– Мы покупаем у Инны цветы? – недоверчиво спросил Сергей.

– А откуда, по-твоему, они появляются в доме?

Перекатившись на спину, Тамара укоризненно вздохнула и фыркнула:

– Серёж, серьёзно, ты вообще что-то вокруг себя замечаешь, если это не касается работы? И вазы с цветами по всему дому тебя никогда не смущали?

– Они были там всегда, – пожал плечами Сергей и попытался улыбнуться. – Никогда не обращал внимание.

– Теперь будешь обращать, – мягко улыбнулась Тамара, обнимая его за шею и приближая к себе. – Только не забудь забрать, мне потом весь вечер ещё букеты составлять.

– Не думаю, что успею. Может, заберёшь завтра сама?

– Нет, – сегодня Тамара не была настроена ругаться. Звонко его поцеловав, шепнула: – Завтра экзамен, я хочу быть там. Их надо забрать сегодня. Заберёшь? – не дожидаясь ответа, она поцеловала его, обвивая крепкими ногами и вжимая в себя.

– Кажется, Даня уже проснулся, – пробормотал Сергей, когда она начала целовать его шею. Выпрямил руки, прислушался – тихо. Сел с виноватой улыбкой. – Пора вставать.

– Ты уверен? – Тамара потянулась, одаривая многообещающим взглядом, зная, как ему нравится смотреть на неё, разметавшуюся по кровати. В этот раз не сработало. Сергей уже встал и даже не взглянул в её сторону. Обиженно поджав губы, Тамара вздохнула – надо было сказать про цветы позже. Знала же, как он не любит спонтанные просьбы.

Глава 19

Отвлечься на работу не получалось – Сергей думал о встрече с Инной, оттягивая и желая приблизить её одновременно. Он и так пытался забыть поцелуй и эмоции, которые тот всколыхнул. Первые два дня ходил, как в тумане, переживая заново каждое мгновение, вспоминая каждое слово. Радовался, что Тамара была слишком увлечена приездом братьев и не обращает внимание на его странное поведение. На пустой взгляд, заторможенность и явную задумчивость, сбросить которую не получалось никаким способом. Только к понедельнику, когда пришла пора возвращаться на работу, да ещё и с новым начальником, удалось забыться. Ровно до вечера, когда вернулись назойливые мысли. А вместе с ними – желание всё повторить. Повторить сознательно, окунуться с головой. Почувствовал бы он то же самое, или тот поцелуй – игры пьяного разума, руководящего телом?..

Он избегал Инну как мог, исчезал, стоило увидеть на другом конце улицы. Не попадался на глаза и старался не смотреть сам. Не всегда получалось. С ним происходило что-то непонятное, но в этой спонтанной непонятности была своя прелесть. Сергей не мог вспомнить, испытывал ли когда-нибудь подобную тягу, когда при одном только виде сбивается дыхание и начинают подрагивать пальцы. Решив, что подобные эмоции для него слишком большая роскошь, он заставил себя выбросить случившееся из головы. Месяц, другой, и всё пройдёт. Инна вновь станет Инной – подругой. И на этом точка.

Видимо, в стройном плане где-то был сбой: идя к магазину, Сергей с ужасом прислушивался к себе. В ногах разливалась слабость, внутренности крутило, чёрт, его даже тошнило, когда он подходил к дверям. Толкнув их, вошёл внутрь и осмотрелся: кажется, в последний раз заходил сюда вечность назад. Инна появилась из подсобки с большим букетом гвоздик, увидела его и испуганно замерла.

– Привет, – хрипло поздоровался он. Прокашлялся. – Я за цветами зашёл. Тамара сказала…

– Да-да, – тут же засуетилась Инна, сгружая гвоздики в ближайшую широкую вазу. – Я уже всё собрала, правда, думала, она зайдёт сама. – Стремительно скрывшись в подсобке, она вернулась с объёмным свёртком, упакованным в серую обёрточную бумагу. Одновременно шагнув друг к другу, они остановились, смущённо отводя глаза.

– Инн, то, что было тогда… – первым заговорил Сергей, пытаясь поймать её взгляд.

– Вот это я тогда напилась! – звонко воскликнула она и натянуто рассмеялась. – Вообще не помню, как до дома добралась, представляешь!

– Правда? – Сергей склонил голову набок, с трепетом замечая, как её щёки покрываются слабым румянцем. Стоило принять её желание сделать вид, что ничего не было. Вместе посмеяться, попытаться развеять неловкость. Но тогда эта неловкость повиснет между ними на долгие годы, не забыть, не проговорить. Поэтому он сказал: – Мне казалось, что ты не была настолько пьяна.

– Настолько пьяна, чтобы что? – тут же откликнулась Инна. Прямой взгляд прожёг до нутра, до самого дна, всколыхнул уложенные там ровными рядами воспоминания.

– Чтобы не помнить, как я помог тебе добраться до дома, – во рту пересохло, и голос затрещал, стал ниже, глубже.

– А ты мне помог? Тогда я должна тебя поблагодарить. – Инна не удержала улыбку, озарившую лицо.

– Ты уже поблагодарила, – от тона, с которым он это произнёс, её кожа покрылась мурашками, приподнялись волоски на затылке.

– Надеюсь, тебе понравилась моя благодарность, – севшим, непослушным голосом ответила Инна, невольно сжав букет сильнее, зашуршав бумагой.

– Понравилась, –