Вампирская сага - Дылда Доминга

  - Мы с ним постоянно ссорились. - Сказала Сэм.

  - Неудивительно. Связь создана для того, чтобы один управлял, а другой подчинялся. Если же управлять пытаются оба, получается война.

  - Поэтому ты сдался? - виновато спросила Сэм. - Когда приехал ко мне домой?

  - Да, но ведь помогло. - Усмехнулся он. - Ты сдалась.

  Сэм тихонько пнула его кулаком под ребра.

  - Подлый интриган. А я думала, что это я решаю.

  - Дориан мне ничего не говорил об этой особенности связи. Наверное, не успел. - Заключила она. - Но мы ругались еще задолго до нее, на заре нашего знакомства.

  - Сэм, связь бывает разного рода. - Он объяснял ей, как маленькому ребенку. - Взаимоотношения двух людей - тоже своего рода связь. И в ней действуют те же принципы.

  - А-а, - протянула Сэм, - уступать друг другу.

  - Тогда получатся отношения на равных. - Подтвердил Малькольм. - Сэм, тебя хоть чему-то учили? Не знаю, в школе, в семье, в отношениях?

  - Учили, - буркнула Сэм. - Наверное. - И отчетливо поняла, что какие-то элементарные вещи в жизни прошли мимо нее.

  - Тогда неудивительно, что ты выбираешь таких странных партнеров. - Он стал целовать ее шею, плавно спускаясь ниже.

***

  - Ты должна попробовать, - произнес Малькольм, и на этот раз Сэм сразу поняла, о чем он. Это была их последняя ночь. Если они не позвонят Кристофу известить его о своем решении, он или позвонит или заявится сам. Или решит не рисковать и, сочтя тишину с их стороны отказом, сразу доложит совету.

  - А нельзя попробовать на ком-то другом? - спросила она.

  - А смысл? То, что у тебя уже и так вышло с другими, не обязательно получится с членами совета.

  - Кто они? - Сэм поняла, что не совсем представляет себе вампирский верховный орган.

  - Они - старейшие из нас. И сильнейшие. - Пояснил Малькольм.

  - Но ты же говорил, что ты глава вашей ветви по старшинству. - Возразила Сэм.

  - Все верно, - Малькольм улыбнулся ее внимательности. - Но члены совета вне ветвей. Они - старейшие вампиры, которые стоят над всеми и не участвуют в мирских делах, если так можно выразиться.

  - Сколько же им лет? - с замиранием сердца спросила Сэм.

  - Более тысячи. - Малькольм пребывал в задумчивости. - Точно никто не знает. И никто не осмелится спросить.

  - То есть они варятся сами по себе, в своем соку много лет и управляют теми, чьей жизни не знают и не понимают?

  Малькольм покачал головой:

  - Они не управляют нами. Совет созывается в крайних случаях.

  - Например, если объявился кто-то, кто может сделать их людьми. - Продолжила Сэм.

  - Например.

  - Хорошо, - выдохнула Сэм, - я попробую.

  Малькольм обернулся на ходу: он не ожидал столь быстрого ее согласия. Потом плавно опустился в кресло.

  - Тебе так будет удобно? - спросил он у Сэм.

  Она невольно улыбнулась.

  - Мне все равно. Ты можешь даже лечь.

  - Сэм, сосредоточься, это важно. - Он не был настроен игриво.

  - Ладно. Но что там с идеей насчет узнать, кого я должна обратить?

  - Это не имеет отношения к делу. - Ответил он. Потом добавил, видя, что она не успокоится: - Нет, не удалось узнать ничего особенного. Слишком мало времени и фактов.

  - Но Дэниэл все время был здесь, а Лея... - начала возражать Сэм.

  - Да, я отправил на поиски Генри и Лероя.

  - Ага, - Сэм не знала, о ком речь, но она вдруг поняла, что у главы ветви наверняка должно быть чуть больше, чем двое подчиненных. В их уединении последних дней она совершенно выбросила такую возможность из головы. Что же она в действительности знает о Малькольме? - снова задалась Сэм вопросом. Но она знала одно: он решил ее защищать и будет защищать до последнего.

  - Сэм, не отвлекайся, пожалуйста. И запомни одно...

  - Да, я знаю, - перебила его она. - Если я усыплю тебя, то держаться рядом с Дэниэлом - он обо мне позаботится.

  - Верно, - он кивнул и расслабился в кресле. - Начинай.

  - Может, как-то поможешь мне? - неуверенно спросила Сэм.

  Малькольм вопросительно посмотрел на нее.

  - Нападешь на меня. Ну, или разозлишь.

  Сэм ощутила нарастание электричества в воздухе - он начинал сердиться.

  - Мак, подожди, а наша связь - она не помешает мне?

  - Я не знаю, - он вздохнул. - Вот тут я действительно ничего не знаю. Пробуй, Сэм. К сожалению, мне больше некого предложить в роли добровольца-старейшего для опытов.

  - Я буду очень аккуратна. - Сэм смотрела на него грустно. Ей не понравились слова насчет опытов. Она никогда бы не простила себе, если бы навредила ему.

  - Я знаю, - он прикрыл глаза, чтобы пресечь дальнейший поток вопросов с ее стороны.

  Сэм ужасно не хотелось возвращаться во тьму. И чем лучше и спокойнее проходили ее ночи, тем меньше у нее возникало желания совершать подвиги в гордом одиночестве. Но вот он сидел, застыв, в кресле, добровольная жертва, а она должна была попытаться выключить его, а затем наполнить вновь, как когда-то проделала это с вампирами в центре ПБВ. Сэм аккуратно отделила из своего сознания весь уют дома, тепло и нежность ночей, друзей, воспоминания о хороших моментах жизни, и осталось только голое холодное ничто, тьма, голодно тянущая к ней руки, сотни рук. И Сэм позволила себя взять за лодыжки, за талию, за плечи, проглотила черную пилюлю, вдохнула темную ткань, наполнив ею легкие, и очертания комнаты растаяли. Больше не было ничего, кроме сплошной черноты и сияющего каната, сотканного из многих волокон, переливающихся и кажущихся живыми, связывающего ее и смутную форму, находящуюся рядом с ней. Малькольм, - как странно было глядеть на него с изнанки мира. Или он и был всегда таковым, а то, что она видела его человеком, было лишь очередной человеческой иллюзией. Сэм рассматривала его, и чем больше смотрела, тем больше понимала, что не в состоянии что-либо с ним сделать, потому что благодаря связующему канату они являли собой единое целое, один организм, обменивающийся по этой связи энергиями и силой. Сэм улыбнулась: ей приятно было знать, насколько они близки. Из любопытства она поискала по дому и увидела Дэниэла с Дикси: между этими двумя тянулась едва заметная сверкающая ниточка толщиной с волосок. У Сэм же с Малькольмом сотни, тысячи волосков сплелись в сложную структуру, срастившую их вместе. Как ни странно, канаты вели к пуповинам. Там же, у основания живого сияющего каната, Сэм обнаружила у себя потускневший радужный канатик, короткий и растворяющийся во тьме, краски словно растворялись уже через несколько сантиметров от его начала и вскоре вовсе сходили на нет. Сэм удивленно присмотрелась к нему, но так и не увидела его окончания, он уходил во тьму. Так ли выглядели все связи с умершими вампирами? Сэм опустилась вниз и уселась во тьме: опоры не было, достаточно было лишь желания сесть и памяти формы, которая должна была бы поддержать снизу, и форма тут же услужливо оказывалась на месте из такой же черноты, как и все окружающее, только ставшей плотной. Она смотрела на обрывок радужной связи и не могла отвести от нее глаз. Как бы она, наверное, переливалась всеми цветами, если бы он был жив. Или была бы сияющей белой? А теперь это были лишь распадающиеся цвета? Она не знала ответа, и где-то глубоко в душе боялась, что забудет его черты лица. Казалось, их может стереть и размыть время, как и их связь, останется только свет нереальных голубых глаз, которые она не сможет забыть никогда.