Острота ощущений - Никки Логан

Пятясь задом, Онор взглянула на часы на запястье. Оказывается, она проспала всего четыре часа. Но еще поспать рядом с этим типом? Ни за что!

– Доброе утро, – раздался сонный мужской голос, и Роб схватил Онор за руку, не давая выбраться из палатки. Даже в царившей под тентом полутьме было заметно, какой он сонный и расслабленный. И от этого Онор почему-то занервничала. – Который час? – спросил Роб и тут же посмотрел на свои часы, вскинул брови, а потом нахмурился. – Я проспал двенадцать часов!

– Везет! А я всего четыре, – сдержанно заметила Онор, чувствуя, как захватывает дух от взгляда на обнаженный торс собеседника.

– Кажется, этот остров мне подходит. – В его голосе прозвучало искреннее удивление.

Роб откинулся обратно на матрас.

– Что ты делаешь?

Он открыл один глаз, все еще не отпуская руку Онор.

– Валяюсь в постели. Сегодня ведь воскресенье.

Онор сейчас не могла бы точно сказать, даже какого цвета небо, не то что назвать день недели. Наверное, виной тому недосып – вот и отказывается работать голова из-за усталости.

– Нет, сейчас моя очередь спать. Выметайся!

– Очаровательно! Ты всегда так дружелюбна по утрам?

Онор расправила плечи:

– Обычно мне нет нужды быть дружелюбной, потому что чаще всего я одна.

Впервые в ее устах слово «одна» прозвучало словно «одинока». Проклятье!

Роб закинул сильные руки за голову, внимательно рассматривая собеседницу из-под полуприкрытых век.

– Разве существует оправдание плохим манерам?

Онор втянула воздух сквозь стиснутые зубы. Ладно. Раз Роб хотел поговорить…

– Послушай. Насчет вчерашнего дня…

– А что вчера случилось?

Недоуменное выражение лица Роба ни на секунду не обмануло Онор. Разве можно было забыть, как они ласкали друг друга? Это должно было врезаться в память даже такому повесе, как Далтон.

– Я извиняюсь за то, что была резка с тобой на пляже.

Роб приподнялся, отчего оделяло сползло еще ниже – до бедер. У Онор перехватило дыхание.

На этот раз недоумение Роба казалось искренним.

– Ты извиняешься передо мной?

– Ну да… Я повела себя грубо.

– Я тоже повел себя бесцеремонно.

– Я бы так не сказала, хотя твои слова меня задели.

Впрочем, Роб был прав. Теперь, когда Онор побывала в подводном мире, она и в самом деле скорее предпочла бы провести всю жизнь в его молчаливом спокойствии, чем иметь дело с миром людей.

Роб сел, подтянул выше сползшее одеяло и произнес:

– Я… сожалею о некоторых своих замечаниях. Я ведь знаю тебя всего шесть дней.

Онор вскинула взгляд на собеседника и честно ответила:

– Ты знаешь обо мне куда больше, чем некоторые из тех, с кем я знакома всю жизнь. Ты заслужил право говорить прямо. Но это не значит, что мне должны нравиться все твои высказывания.

– Извини, что не выразился более вежливо.

Онор посмотрела в искренние глаза Роба, напоминающие цветом воду у подножия рифа, и подумала, что с удовольствием затерялась бы в их глубине.

– Это не страшно. Извини и ты меня за то, что убежала с пляжа. Я испугалась. Надо было объяснить… Я тебя обидела.

– Нет.

– Но я же видела выражение твоего лица перед тем, как ты снова вошел в воду.

– Я всего лишь был раздражен.

– Нет, ты обиделся. И сильно. Почему? Уверена, я не первая женщина, которая… – Онор запнулась, подыскивая замену словам «отказала тебе». – Которая не ответила взаимностью.

Роб громко рассмеялся:

– По молодости со мной такое бывало. Пока я не научился четко ставить цель и добиваться успеха.

Он высунул из-под одеяла ногу, погладил пальцем бедро Онор, сидящей напротив со скрещенными ногами, и продолжил:

– Пойми, там, дома, я живу двойной жизнью. С утра я – тихоня археолог, работающий вместе с некоторыми из блестящих авторитетов в своей сфере. А затем я отправляюсь в «Далтон индастриз» – и все меняется. Там я должен очаровывать людей, ужинать с ними, пить вино, мило болтать. Это у меня отлично получается.

– Уверена, что и в твоей лаборатории тебя ценят как хорошего специалиста.

– Да, я хороший, но не лучший. Есть куда более серьезные игроки в нашей команде. Мои коллеги женского пола совершенно не интересуются мной.

– Может, они стараются избегать служебных романов?

– Некоторые из них даже не принимают меня всерьез.

Онор нахмурилась:

– Потому что у тебя интересная внешность?

– Потому что я ничего собой не представляю по сравнению со своими коллегами.

– Это неправда! – вскинулась Онор, ощутив порыв вступиться за Роба.

Его палец благодарно погладил ее ногу. Это стало последней каплей: даже от такой легкой ласки Онор пронзило возбуждение, словно электрический разряд.

– Почему же ты не уйдешь из лаборатории, если тебя там что-то не устраивает?

Роб пожал плечами:

– Потому что я люблю эту работу.

– Почему? Что в ней такого?

– Затонувшие корабли… в них столько скрытых возможностей. Они лежат тихонько на дне морском, ожидая, когда их обнаружат.

– Но еще столько открытий дожидаются своего часа. Почему тебя интересуют именно затонувшие корабли?

– Потому что они – вечные. Если их отыскать под водой, то они продолжат жить в истории. А в этом мире не так уж много долговечного.

– Например?

– Друзья. Женщины.

– И любовь?

– Несомненно. Я хочу изменить ситуацию: открывать тайны истории, чтобы новички в нашей лаборатории смотрели на меня с благоговением. – Роб сжал кулаки. – У меня хорошо получается делать свою работу в отцовской фирме, но я так замечательно чувствую себя в лаборатории или погружаясь к затонувшим кораблям.

– Тогда именно там ты и найдешь свою вторую половинку.

Роб засмеялся:

– Под водой?

– Там, куда ведет тебя твоя страсть.

Его глаза потемнели, дыхание Онор участилось.

– Отчего ты решил, что я ищу вторую половинку?

– Все мы ищем идеального спутника жизни.

– И ты тоже?

– Я тоже когда-то его искала.

– Но больше тебе никто не нужен?

Она покачала головой. Взгляд Роба стал пристальным.

– Нэйт, должно быть, был отличным человеком.

Глаза Онор налились слезами. Боль, таящаяся в глубине души, вскипела, вырвалась наружу.

– Он был моим мужем. Трудно представить более идеальный брак.

Едва эти слова вырвались у нее, Онор нахмурилась. Нет, ее брак был далек от идеального.

– А что, если в твоей жизни появится еще один идеальный партнер? Или ты веришь в то, что вторая половинка может быть только одна?

Верила ли она в это? Вспомнились долгие беседы с матерью в гамаке под огромным чайным деревом о том, что такое настоящая любовь. Сколько Онор себя помнила, мать твердо верила в нее, так никогда и не вышла замуж, тосковала по своей потерянной любви.