Ярость рвет цепи - Романовский Александр

Курт покачал головой. Эк куда его занесло. Он ждет слишком многого. Помечтать, конечно, можно, да только не все мечты сбываются, уж это-то ему известно. Курт замедлил шаг.

Зарево неонового пожара уже горело на горизонте. Ночная жизнь, наверное, уже в самом разгаре. Волк даже мог различить отдаленные звуки, накатывавшие, словно океанские волны (старейшина любил слушать эту монотонную запись). Голоса людей, музыка и какие-то другие, менее вразумительные звуки сливались в приглушенную какофонию.

Машин почти не было – впереди лежал бульвар, а дальше – трущобы и “буфер”. Добропорядочным жителям Гетто в такой час нечего делать ни на Сансете, ни тем более в холодных трущобах. Кое-какая деятельность продолжалась на параллельных улицах, уводивших от Улья по широким орбитам.

Курт остановился на перекрестке, словно не решаясь поставить ногу на “зебру” пешеходного перехода. Здесь движение было куда интенсивнее, но волка тревожило вовсе не это. Несмотря на относительную близость Сансета, до убежища было все еще далеко. Времени же до рассвета осталось отнюдь не так много, и его не стоит расходовать понапрасну.

Волк вытянул голову, разглядывая мерцающие на дороге огни. Он первый раз жизни занимался тем, что, по выражению юных безволосых, пытался “поймать тачку”. Насколько он представлял себе этот процесс, все было не так уж и сложно – просто вытянуть над дорогой руку, когда мимо будет проезжать такси. Проблема состояла в том, что большая часть таксопарков мегаполиса оснащала машины конструктами – взамен обычных водителей, которые не могли конкурировать с автоматом. Последние не пили в рабочее время, не ругались матом, не воровали, не дрались с клиентами, не приставали к женщинам и, разумеется, не требовали заработной платы.

Курта же не устраивала ни в малейшей степени перспектива оказаться запертым в машине, которой, в свою очередь, управляет другая машина (и дело было совсем не в стычке с банкоматом). Маршрут такого такси, вероятно, находился под ежесекундным контролем, как, наверное, и содержимое салона. Кроме того, с обычным человеком, как Курту казалось, всегда можно договориться.

Волк стоял, не двигаясь с места, и ждал. Мимо проносились машины. На следующем перекрестке показались желтые огни, переливавшиеся на крыше нехитрым рисунком. Вскоре такси миновало квартал, чуть сбросив скорость подле одинокой фигуры.

Курт не шевелился. Он отлично видел через лобовое стекло, что в салоне нет ни пассажиров, ни водителя. Автомобили, оборудованные мощными бортовыми компьютерами, внутри которых томились виртуальные таксисты, выглядели чистыми, ухоженными и очень надежными. В этом, по сути, не было ничего удивительного – деньги, предназначавшиеся на зарплаты, пенсии и пособия, не выходили из цикла.

Мимо проехали еще три подобных аппарата, управляемых искусственным разумом. Только в одном сидели пассажиры. Два других, повинуясь алгоритмам, неизменно притормаживали у фигуры в капюшоне. Но волк не принимал приглашения.

Он уже начал нервничать – ведь время шло – и подумывать о том, что, может, стоит плюнуть на эту затею и отправиться домой по старинке – на своих двоих, со всей возможной скоростью… как вдруг вдали мелькнули желтые шашечки. Это была древняя “тойота” с желтым колпачком на крыше. На капоте и дверцах мерцали отражающие полосы.

Курт бешена замахал рукой. До машины оставалась еще пара сотен метров, но волк почему-то решил, что она вот-вот проедет мимо. А этот шанс упустить было никак нельзя. Курту казалось, что ни один уважающий себя конструкт не стал бы разъезжать на такой развалюхе. “Тойота” прибавила ходу – вероятно, водитель (человек или все-таки механизм) заметил потенциального клиента. Курт с облегчением разглядел, что на водительском месте действительно сидит человек (если только хитрые конструкты не навострились использовать резиновые муляжи).

Автомобиль остановился, издав при этом некий подозрительный скрежет. Но Курт был не в том положении, чтобы привередничать. Он распахнул пассажирскую дверцу и, согнувшись, с горем пополам влез внутрь. Ему приходилось восстанавливать в памяти по крупицам, какие именно телодвижения совершали безволосые, чтобы усесться в салон. На поверку это оказалось не так просто.

Водитель озадаченно покосился на странного пассажира, безмолвно осуждая пьянство, наркоманию и другие пороки. Курт старался не поднимать голову выше необходимого уровня. Водить он не умел. Если безволосый, испугавшись, убежит, это будет в высшей степени досадно.

Наконец волк впервые в жизни оказался внутри автомобиля.

И совершил первую ошибку, хлопнув дверцей.

– Потише! – раздраженно прикрикнул таксист. – Не в холодильник влезаешь!

– Извините, – буркнул Курт.

Водитель, рыхлый усатый субъект с темными мешками под глазами, вцепившись в руль короткими пальцами, уставился на волка в зеркало заднего вида. От заднего сиденья его отделяло толстое поцарапанное стекло – вероятно, пуленепробиваемое.

В салоне пахло застарелым сигарным дымом, виски, блевотиной и мочой Курт инстинктивно поджал ноги.

– Куда ехать? – спросил таксист, попыхивая странной папироской.

Волк назвал адрес – улицу, находившуюся недалеко от убежища, однако и не слишком близко.

– Нет, приятель, в трущобы я не поеду. – Безволосый усмехнулся, обнажив желтые зубы. – Давай что-нибудь попроще.

– Я заплачу.

– Конечно, приятель. Но мне жизнь дорога. – Таксист пыхнул папироской. – Дальше “веселых кварталов” – ни колесом. Усек?

Курт назвал другой адрес – парой кварталов ближе.

Водитель пару секунд помолчал.

– А у тебя деньги есть?

Курт ждал этого вопроса. Достав из кармана доллары, он предъявил к осмотру краешек пачки.

– Ого, парень! – Таксист даже присвистнул. – Это совсем другое дело.

– Сколько?

– Полтинник. И деньги вперед!

Курт с трудом припомнил, что “полтинник” – это купюра достоинством в пятьдесят долларов. Отделив ее от общей пачки, он просунул деньги в щель, на фоне которой уже маячили короткие толстые пальцы.

Таксист тщательно изучил купюру, прищелкнул языком.

– Годится, дружище – Засунув купюру в нагрудный карман, он потянулся к рычагу скоростей – Говоришь, Садовая и Приисковая?

“Тойота”, устало взревев, тронулась с места. Курт хранил молчание.

Он чувствовал, что его обманули (пятьдесят долларов – не слишком ли?), но все же не особенно переживал. За весьма непродолжительный период общения с деньгами у него еще не успели выработаться соответствующие навыки.

Таксист явно соскучился и хотел пообщаться.

– А ты не боишься таскать с собой столько баксов? Особенно там, куда ты собрался…