Я тебя (не)отпущу - Галина Милоградская

как перекатываются его мышцы, когда он тянется навстречу. Ей было жарко, воздуха снова не хватало — широко распахнув рот, она хватала его короткими вдохами. Кончик языка начертил линию между грудей, двинулся ниже, к пупку. И вдруг по животу рассыпался ворох коротких, нежных поцелуев. Ладони Изаму легли на её ягодицы, сжали на мгновение и резко потянули штаны вниз. Всё смущение и страх растворились, не осталось ничего, кроме прикосновений его рук, губ, языка к её телу. Асами переступила, избавляясь от остатков одежды, и тихо ахнула, когда он закинул ногу на своё плечо. Провёл языком, раздвигая губы, толкнулся им внутрь и тут же вышел, чтобы найти клитор, поцеловать нежно, ласково.

Ноги совершенно перестали держать, Асами выгибалась, шумно дыша, чувствуя, что сейчас упадёт. Что уже падает, задыхаясь. Она сжала его волосы, заставляя поднять голову, опустила ногу и потянулась к его губам. Изаму понял — подхватил под спину, укладывая на кровать, сбросил остатки одежды и лёг сверху. Мягко толкнул коленом ноги, и Асами тут же с готовностью их развела, не сводя с него глаз. Любуясь каждой чёрточкой, тем, что принадлежит только ей. Губы слегка приоткрыты и уже покраснели от поцелуев, глаза чуть затуманены, скользят по её лицу — теперь она знала, так выглядит его желание. Его страсть.

Она нетерпеливо повела бёдрами и беззвучно ахнула, когда он вошёл, плавно, до конца, и, не давая опомниться, начал двигаться. Руки Асами взметнулись вверх, вцепились в подушку над головой. Взгляд по его телу, не отрываясь: по плечам, груди, обратно к лицу, к приоткрытым губам, к желвакам, что гуляют по скулам, когда он крепко стискивает зубы. Одной рукой обхватив её, притянув грудь к жадному рту, Изаму упёрся второй в кровать. Вены рельефно выступили под кожей, мышцы напряглись, а потом Асами закрыла глаза. Провалилась в нереальный мир, с каждым движением вспыхивающий яркими, сочными красками.

Он скользил в ней, пытаясь сдержаться, максимально замедлиться, хотя всё внутри вопило, молило ускориться, вжать её в кровать, не боясь, что поранится о каменный пол. Что исцарапает колени или локти, сотрёт спину. Изаму смотрел на то, как она прикусывает губу, подаваясь навстречу, и вдруг подумал: она тоже всё ещётам. Почти полностью вышел, чтобы размашисто войти на всю длину, и Асами, подтвердив его догадку, тут же накрыла ладонью рот. Он осторожно отвёл её, перехватив запястье. Встретил удивлённый взгляд и нежно поцеловал, переплёл их пальцы, вжимая ладонь в матрас. И отпустил себя. Быстро, резко, вырывая из её груди сладкие, протяжные стоны. И сам забылся, прикрывая глаза, прерывисто дыша, срываясь на тонкие, высокие выдохи ей на ухо. От поясницы к животу, по напряжённым мышцам ног, к кончикам пальцев — Асами застыла, выгнулась, распахивая глаза, часто-часто задышала, и Изаму смотрел на неё целую вечность, прежде чем не рухнуть следом, сдавленно мыча в подушку.

13. Тоска по тебе

По телу ещё проходила дрожь, отголоски сладкого оргазма заставляли сжиматься внутренности. Асами осторожно повела по позвоночнику, собирая капли пота, собравшиеся в ямочках над ягодицами. Когда он привстал на локтях, улыбнулась, подула на лицо. Влажные пряди облепили виски, прилипли ко лбу. В глазах — затихающий пульс, сужающиеся зрачки и восхищение. Восхищение ею. Это было слишком нереально, чтобы быть правдой. И в то же время, слишком наяву, чтобы теперь делить надоипосле.

— Не тяжело? — хрипло прошептал Изаму и тоже подул на её лоб. Асами прикрыла глаза, покачала головой и счастливо улыбнулась. Он опустил голову на её грудь, слушая, как затихает слишком быстрый стук сердца, обнял, держа тяжесть своего веса на коленях. Никто не придёт, чтобы отнять её у него. Никто внезапно не прервёт их жизнь. Никто не помешает любить. Перекатившись набок, Изаму потянул её на себя, не выпуская из кольца рук. Убрал волосы с лица, погладил по щеке костяшками пальцев.

— Красивый, — зачарованно прошептала Асами, обведя контур его нижней губы.

— Разве? — едва слышно усмехнулся он, прихватив её палец.

— Ты так не считаешь? — казалось, она была искренне удивлена.

— Главное, что так считаешь ты.

Асами притворно нахмурилась, отодвинулась немного, чтобы проще было смотреть, и коснулась прямой серо-красной линии под глазом.

— Было больно?

— Уже не помню. — Он пожал плечами — правда не помнил. Память о физической боли стирается быстро.

Кончиком пальца Асами накрыла родинку, усмехнулась уголком губ, убрала руку.

— Хорошо, что ты всё это время носил маску.

— Почему?

— Половина девушек нашей деревни сходила бы по тебе с ума.

— Она и так сходит, — хмыкнул Изаму.

— И многим из них довелось увидеть твоё лицо? — невольно вырвалось у Асами. При мысли о том, сколько вероятных знакомых побывало в его постели, в животе свернулся склизкий комок.

— В деревне только тебе. И вообще, это важно? — он насмешливо приподнял бровь.

— Нет. — Асами улыбнулась и положила голову на его вытянутую руку. — На самом деле совершенно неважно.

Некоторое время они лежали в тишине, наслаждаясь одним на двоих чувством покоя. И оба боялись закрыть глаза — смотрели друг на друга, неспешно поглаживая, изучая. Будто попали в другое измерение, в котором не нужно слов, только взгляды и касания. Губы Изаму неспешно путешествовали по её телу, не распаляя — открывая заново. Поочерёдно поцеловав выступающие тазовые косточки, он положил ладонь на живот и вдруг вскинул на Асами глаза.

— Там… аура… такая слабая, но я её чувствую.

От этого открытия он буквально задохнулся, пытаясь осознать, что эта реальность — их реальность — в которой через полгода появится новый человек. Их ребёнок. Крохотное светлое пятнышко глубоко под её кожей. То, что уже сейчас хочется защитить и сберечь. Он снова посмотрел на живот, словно мог рассмотреть черты лица или хотя бы узнать пол. Поцеловал, и Асами почувствовала его улыбку.

Улыбнулась в ответ, наслаждаясь видом его изогнутых губ. Без маски он выглядел другим. И в то же время оставался прежним Изаму. Только более открытым и беззащитным.

А после они вместе принимали душ. Стояли под тёплыми струями, намыливали друг друга, никуда не торопясь, и опять занимались любовью. Прижимая её спиной к скользкой влажной кафельной стене, Изаму снова и снова любовался оттенками её наслаждения, пил её стоны, дышал её запахом.

— Ты опоздаешь, — прошептала Асами, когда за окном начало светлеть, и необходимость в ночнике отпала. Изаму