Учебник жизни для дураков - Андрей Яхонтов

(Маркофьев, как видите, всерьез занялся натаскиванием Миши для поступления. Близились экзамены).

Однажды — из простой боязни за Катю: что было делать ребенку на охоте? — я отправился вместе с ними. Дорогой Маркофьев развивал одну из своих теорий:

— Кабанов, лосей, зайцев, медведей, их всех надо убивать! Если их не убивать и не съедать, какая среди них будет смертность! Страшно вообразить! Где их всех захоранивать! Сколько земли на это уйдет! Человек призван стать санитаром природы!

С восторгом он рассказывал о последнем своем приключении:

— Сижу на помосте. Жду. Наконец, появляются. Сперва два медвежонка. Потом медведица. Но я ее не тронул. А медвежат уложил. Грамотно себя повел. Если бы медведицу завалил, они бы без нее погибли. А она еще нарожает…

Я смотрел на Катю. Она слушала его рассказ, затаив дыхание. Глазки горели восторгом. И охотничьим азартом, так мне привиделось.

ОРИЕНТИРЫ

Сбиться с курса, потерять ориентиры — очень легко. Поэтому главное, о чем следует помнить, пускаясь в любое новое приключение — опасность подмены понятий. Если вы отправляетесь в лес за грибами — итогом прогулки будет количество найденных грибов, а не количество километров, которые вы намотаете, странствуя меж берез и осин. Если идете ловить рыбу, то о результатах вашей рыбалки будут судить по количеству пойманных пескарей и уклеек, а не по количеству сделанных забросов снасти и подсечек. Ну, и, соответственно, если участвуете в забеге на любую дистанцию — нечего сворачивать в чащу и искать грибы. НАДО ПОМНИТЬ, ЧЕМ ЗАНИМАЕТЕСЬ В ДАННЫЙ КОНКРЕТНЫЙ МОМЕНТ. Всюду и во всем Маркофьев добивался результата!

О СЛЕЗЕ РЕБЕНКА

Федор Михайлович Достоевский справедливо вопрошал: можно ли жить и чувствовать себя счастливым, если твое благоденствие построено на одной-единствен-ной слезе обиженного ребенка?.. И ответ подразумевал вполне определенный: нельзя! Нельзя быть счастливым, зная, что в достижении своего благополучия ты пользовался чужими несчастьями.

Теперь я спрошу: можно ли жить в доме, который стоит на месте срубленного деревца — и быть при этом счастливым? Можно ли наслаждаться жизнью, поедать сладкий медок, зная, что отнят он у застреленного медвежонка?

И я знаю, знаю заранее, какой ответ получу. Поэтому и помалкиваю.

ЛЮДИ НЕ ПОНИМАЮТ

Люди ведь совершенно не понимают, что творят и говорят. И какую глупость порой городят. Даже и не " порой — а почти всегда. Почти никогда они не понимают, что мелют. То, что взбредет в голову. Первое, что попало на язык, то и произносят. Нужно ли их за это строго судить?

Вечером на охоте я с Маркофьевым об этом поговорил.

— Жалко Катю, она тебя слушает, — сказал я. Он лишь усмехнулся.

— Если бы комар стеснялся пить кровь, он бы всегда летал голодным, — изрек Маркофьев. — Надо следовать своим естественным склонностям и нечего их скрывать.

ЖАЛОСТЬ

— Конечно, мне тоже всех жалко — нищих попрошаек, бездомных собак, стерилизованных кошечек, — печалился Маркофьев. — Но, если глубоко задуматься, себя, испытывающего то головную боль, то злость, обремененного столькими проблемами, жальче больше всего. Вот я себя и жалею.

ВРЕДИТЕЛИ

Я и всегда жалел жучков и червячков, которых надлежало уничтожать в целях спасения урожая. За что? Бедные насекомые ведь даже не понимают, не сознают, что покусились на нечто им не принадлежащее. Они просто утоляют голод. И действуют без всякого злого умысла по отношению к человеку. Это все равно как если бы птички вздумали наказать человека за то, что он у них отбирает зернышки, которые они готовились склевать.

Ни птицы, ни рыбы, ни насекомые человека не наказывают. В то время как человек почему-то взял на себя смелость карать всех. Волков — за то, что посягают на коров и овец, кротов — за то, что подрывают сады и огороды, китов — за то, что не хотят расстаться со своим китовым, но тоже, оказывается, принадлежащим человеку мясом.

Хотя, если разобраться, человек и есть самый большой вредитель на земле. Извел леса. Птиц. И рыб. Ну, много ли еды отнимут у него жучки и червячки? Но он и за эту малость их казнит. А сам только и делает, что заботится о своем питании, только и думает, как бы посытнее и повкуснее набить брюхо…

Вот я и считаю: он, человек, — главный виновник всех бед. Именно против него надо направить всю силу, всю мощь им же самим изобретенных ядов. Без всякого колебания и зазрения совести. Ибо человек, только он и никто другой, — есть самое большое из существующих зол.

ДАЧНЫЙ ПОСЕЛОК

Дачный поселок, где жили теща и тесть, населяли вроде бы разумные люди. Но так у них было заведено, что каждый старался по возможности больше прихватить, выгадать, урвать. И они вырубали окрестный лес: кто тащил бревна для строительства, кто запасал дрова… И вот я думал: ну и построят они себе хоромы, и нажарят шашлыка, и ограду сделают из цельных дубовых стволов, а будут их дома стоять посреди голой пустыни, и воздуху им не хватит, чтобы на этих своих дачах дышать.

Вам, дураки, я открою свои догадки: те, кто мнят себя умными, не настолько умны, насколько им кажется.

Дальновидности и просто здравого смысла в них ни на грош!

ИЗ ЛИЧНОГО ОПЫТА

О том, что люди не отдают отчета своим словам и поступкам, я начал догадываться уже в раннем возрасте. Смутные подозрения возникли после школьного урока физкультуры. Была зима. Урок проходил на свежем воздухе, мы катались на лыжах.

— Кто скатится с горок — поставлю пятерку, — сказал учитель.

Он был замечательный, молодой, рыжий, с чудесной, я бы сказал, маркофьевской, улыбкой во весь рот.

И он сам первым поехал, лихо взвихривая снег. Он был мастер, это сразу бросалось с глаза.

Весь класс замер. Но я-то был убежден, что взрослые умны, хотя бы в силу накопленного жизненного опыта.

Я поехал за ним следом, изо всех сил оттолкнувшись палками. Дух захватывало, сердце ушло в пятки. Я пытался хотя бы удержать равновесие. Мчась по склону крутой горы, я обнаружил за холмом новый обрыв…

Лежа в больнице (ногу я все-таки сломал), я давал себе слово: никогда, никогда не слушать ничьих посулов и приказов, а, прежде всего задумываться над возможными их последствиями — и уж потом (если не увижу дурных противопоказаний) приниматься за исполнение.

* ДУМАЙТЕ И ДЕЙСТВУЙТЕ САМИ, НЕ ПОРУЧАЙТЕ ЭТОТ ПРОЦЕСС НИКОМУ ДРУГОМУ! НИКОМУ НЕ ДОВЕРЯЙТЕ!

ЭТО ВАЖНО ЗАПОМНИТЬ!

Бессмысленно ждать от людей логики или дальновидности. Совершенно бессмысленно! Для них важнее данный на глазах истекающий момент, в вечность они не заглядывают. А в данный момент важно срубить дерево — чтобы сделать из него штакетник. Важно подлизаться к начальству. Чтобы прибавило зарплату.

Придет время играть свадьбу — будем решать, как ее играть. И с кем станем венчаться. Вырубим леса… Истребим китов и тюленей… Тогда и призадумаемся. А заранее никто ни о чем размышлять не станет.

СТРЕЛЯТЬ — ТАК СТРЕЛЯТЬ

Утром, садясь в лодки, мы разбились на пары: Маргарита и Маркофьев поехали влево, Миша и я — вправо. Тесть пошел по берегу с собакой. Кате я велел остаться с бабушкой. Детских слез пролилось много, но я был уверен в своей правоте.

Довольно скоро мы увидели уток. Они спокойно сидели на воде и нас не испугались. Миша прицелился и выстрелил. Одна из уток перевернулась, остальные загалдели и пустились наутек. Мы приблизились к подранку. Он неожиданно быстро поднял голову и стал отплывать. Желая его добить, Миша замахнулся прикладом и потерял равновесие. Лодка перевернулась. Мы очутились в воде. Когда я вылез на берег, появился тесть. И напустился на нас. Оказывается, мы стреляли по домашним птицам. Остаток дня посвятили вылавливанию со дна утонувших ружей.

Маргарита и Маркофьев вернулись лишь через сутки.

ИДИОТ

«Он был идиот».

Ф. М. Достоевский «Идиот»

Теперь я вас спрошу: все ли вам ясно? Или требуются дополнительные разъяснения? Ясен мой портрет? Портрет законченного идиота?

Я очень переживал и волновался из-за их долгого отсутствия. И все подбивал тестя ехать на поиски: вдруг они заблудились или сели на мель? Вдруг промокли и не могут согреться?

ПРОВЕРИМ ВАШУ ПСИХОЛОГИЧЕСКУЮ ПОДГОТОВКУ: Что произошло дальше?

ИСЧЕЗНОВЕНИЕ

Потом Маргарита исчезла на неделю, оставив записку, чтоб я ее не искал. Легко сказать! Я сходил с ума, пытаясь все же вызнать, куда она делась, опять съездил к ее родителям на дачу. У родителей ее не было. Чуть не каждый день я виделся с Маркофьевым, он меня успокаивал, советовал не тревожиться. Говорил: она найдется…

Он мог бы утверждать это с большей уверенностью: как позже выяснилось, Маргарита в те дни находилась у него. Он мне об этом сам же рассказал. Но опять-таки несколько позже.