Звездное наследие: Фантастические романы - Клиффорд Саймак

— То есть христианство?

— Не только христианство. Логическая революция, которая произошла около ста лет тому назад, покончила со всеми религиями. Наше неверие не уступает крепостью вашей вере, однако мы не навязываем вам своих убеждений. Будьте любезны, поступите по-добрососедски.

— Немыслимо, — пробормотал преподобный доктор, — Не верю собственным ушам! Никогда не поверю! Тут какая-то ошибка! Я лишь намеревался присоединиться к вашим молитвам.

— Священник, мы давно не молимся.

Доктор Виндзор развернулся и побрел как слепой туда, где его поджидали газетчики. Пребывая в расстроенных чувствах, он то и дело ошеломленно качал головой. Невероятно! Нет, не может быть! Недопустимо! Кощунственно! После стольких лет борьбы и поисков истины, после того, как мир приобрел множество святых, — нет-нет, об этом не может быть и речи!

Глава 27

Генерал Дэниел Фут, командир военной базы Форт-Майер, ожидал их в своем кабинете, где кроме него находились еще трое.

— Вам не следовало приезжать одним, — сказал он Уилсону, — Я так и заявил президенту, но он меня не послушал. Я предложил выслать конвой, однако он отказался; мол, не стоит привлекать лишнего внимания.

— Мы добрались живыми и здоровыми, — проговорил Уилсон.

— Времена нынче неспокойные, — заметил генерал.

— Генерал Фут, позвольте представить вам мисс Элис Гейл. Ее отец — тот человек, который сообщил нам все, что мы знаем.

— Рад познакомиться, мисс Гейл, — сказал генерал. — Эти трое джентльменов кое-что рассказали мне о вашем отце. А, мистер Блэк, хорошо, что хоть вы сопровождаете их.

— Спасибо на добром слове, сэр.

— Теперь моя очередь, — заявила Элис, — Доктор Хардвик, точнее, доктор Николас Хардвик. Мистер Уилсон, мистер Блэк. Доктор Хардвик — Альберт Эйнштейн нашего времени.

— Не перехвали меня, милая, — улыбнулся крупный, нескладный, похожий на медведя мужчина. — Иначе вполне может случиться, что я сяду в лужу. Господа, мне очень приятно приветствовать вас. Вы были вправе повернуться к нам спиной, однако предпочли протянуть руку помощи, за что вам огромное спасибо. Должно быть, ваш президент — необыкновенный человек.

— Мы тоже так считаем, — сказал Уилсон.

— Доктор Уильям Каммингс, — продолжала Элис. — Доктор Хардвик живет с нами в одном городе, а доктор Каммингс прибыл из района Денвера. Наши руководители, в том числе мой отец, сочли, что им обоим необходимо присутствовать на встрече с вашими учеными.

— Рад, очень рад, — проговорил Каммингс, лысый карлик с морщинистым личиком, — Поверьте, мы искренне сожалеем о том, что произошло в туннеле.

— И наконец, — закончила Элис, — доктор Эбнер Осборн, старинный друг нашей семьи.

— Мои коллеги — физики, — сообщил Осборн, обнимая девушку за плечи, — я же принадлежу к менее выдающейся разновидности ученых, то бишь к геологам. Элис, как поживает твой отец? Я искал его у туннеля, но так и не нашел.

Генерал потянул Уилсона за рукав. Пресс-секретарь подчинился.

— Что вам известно о чудовище? — справился Фут.

— Ничего нового. Мы предположили, что оно направляется к горам.

— Полагаю, вы правы. Мы получили ряд сообщений. Так, скорее слухи, а не сообщения. Все с запада: Харперс-Ферри, Страсбург, Люрей. Навряд ли им можно верить. Кто способен перемещаться с такой скоростью? Вы уверены, что на волю вырвалось лишь одно чудовище?

— Кому быть уверенным, как не вам? — ответил вопросом на вопрос Уилсон. — Там были ваши люди. В сообщении утверждалось, что чудищ было двое: одно погибло, а другому удалось бежать.

— Да-да, я знаю, — пробормотал Фут, — Мы перевезли мертвую тварь на базу.

Интересно, подумалось Уилсону, что беспокоит генерала? Он прямо места себе не находит. Может, он знает то, что еще не дошло до Белого Дома?

— К чему вы клоните, генерал?

— Ни к чему, ровным счетом ни к чему.

Сукин сын, мысленно выругался Уилсон. Пытается вызнать, что творится в Белом Доме, чтобы потом было о чем рассказывать в офицерском клубе!

— Мне кажется, — заметил Уилсон, — пора ехать.

В машине все разместились следующим образом: Блэк сел впереди, рядом с водителем, Элис и двое физиков — сзади, а Уилсон и Осборн устроились на откидных сиденьях.

— Вам, вероятно, нелегко понять, зачем на встречу пригласили геолога? — спросил Осборн.

— Да, — признался Уилсон, — но отсюда не следует, что мы вам не рады.

— Дело в том, — пояснил Осборн, — что в ходе разговора могут возникнуть вопросы относительно миоцена.

— То есть относительно нашего переселения туда. Относительно ухода в прошлое вслед за вами.

— Это единственный способ разрешения проблемы.

— Иными словами, вы убеждены, что за первым чудовищем прорвутся и другие? Что в конце концов их окажется столько, что мы вынуждены будем спасаться бегством?

— Разумеется нет, — отозвался геолог. — Мы надеялись, что не прорвется вообще никто, приняли, как нам казалось, все меры предосторожности. Не могу представить, что случилось. Я не думаю, что это чудовище…

— Всего лишь не думаете?

— Увы… Они чертовски умны. Кто знает, на что их хватит. Пожалуй, вам нужно побеседовать с нашими биологами.

— Тогда зачем нам уходить в прошлое?

— Вы приближаетесь к опасной точке, — ответил Осборн. — Все признаки налицо. Да, я знаю, что вы перешли на иной путь развития и пойдете другой дорогой. Однако вполне возможно, что переход совершился слишком поздно. Наверно, вам следует обратиться к нашим историкам…

— Вы говорите об экономическом коллапсе. Элис упоминала, что в вашем времени Вашингтона не существует, равно как и, очевидно, Нью-Йорка, Чикаго и всех прочих городов.

— Понимаете, — сказал Осборн, — у вас нарушено равновесие. Боюсь, его уже не восстановить. Ваша экономика в кризисе, а социальные противоречия с каждым днем становятся все острее.

— Так что же, бегство в миоцен исправит положение?

— Вы все начнете заново.

— Не уверен, — произнес Уилсон.

— Президент уже должен выступать, — вмешался в разговор Блэк. — Не возражаете, если я включу радио? — Не дожидаясь ответа, он повернул рукоятку приемника.

— …мало что могу вам сказать, поэтому мое выступление будет коротким, — раздался из динамика голос президента, — Мы по-прежнему занимаемся изучением поступающих сведений, поэтому мне представляется преждевременным говорить о каких-то выводах. Я сообщу вам только факты, ничего не скрывая. Все, что знаем мы, сейчас станет известно вам. Итак, факты таковы.