Дочь Эйтны - Карин Рита Гастрейх
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вздохи распространились по комнате, Братья сделали знак Грома, чтобы защитить себя.
— Она останется здесь с вами, отец Вильгельм, и вы расскажете ей обо всем, что вы сделали для нашего короля с того момента, как он был доверен вам.
— Моя Королева, — вмешалась Соня, — я не думаю, что разумно позволять этой женщине…
— Хватит, Соня. Проследи, чтобы мои покои были приготовлены.
Дама напряглась и с кратким поклоном удалилась.
— Гемена, — сказала Тэсара. — Ты понимаешь, чего от тебя ждут?
Мага-воительница шагнула вперед.
— Да, моя Королева.
— Миледи Королева, — сказал отец Вильгельм, — при всем уважении, было бы опасно делиться знаниями с этой ведьмой.
— Какая опасность может быть в том, чтобы поделиться таким бесполезным знанием, как ваше, отец Вильгельм?
Пока он пытался придумать ответ, Тэсара кивнула Гемене.
— Ты поклялась отдать свои дары нам на службу. Я хотела бы, чтобы эта клятва была исполнена сегодня. Я хочу знать, что у него болит, что они сделали, чтобы помочь ему, и почему это не сработало. Я хочу знать, как его можно вылечить.
— Да, моя Королева.
Она кивнула своим охранникам.
— Возьмите с собой короля.
Они последовали за Тэсарой вверх по длинной извилистой лестнице и вышли на зубчатую южную стену, с которой открывался вид на туманный край Рабельнского моря. Солнце низко опустилось за горизонт и отбрасывало красновато-золотой блеск на бескрайние болота. Ветер дул с юго-запада, постоянный и настоящий, неся сернистый запах Галии.
Тэсара приказала стражникам усадить Короля в кресло и взяла на себя смелость осторожно привязать его плечи и голову, чтобы он мог смотреть на счастливые поля, где они играли в детстве. Его волосы были тонкими, а кожа — серой и липкой. Сняв плащ, она прикрыла его изможденные ноги и встала на колени рядом с ним. Стража отступила на почтительное расстояние, когда она положила руку на него.
— Карл, — она заглянула в его пустые глаза. — Я Тэсара, твоя сестра. Принцесса Рёнфина и королева Мойсехена. Я пришла, чтобы вернуть тебя из тьмы.
В его руках не было ни движения, ни искры узнавания на его лице.
— Послушай меня, Карл, — умоляла она. — Увидь меня. Сейчас.
Тем не менее, он не ответил.
Положив утомленную голову на колени брата, Тэсара сдалась горю и заплакала.
Солнце превратилось в кроваво-красную щель на западном горизонте, когда появился Томен и спросил уступчивым тоном, могут ли они разрешить вернуть короля в его покои, чтобы накормить его, выкупать и уложить спать на ночь.
Слишком измученная, чтобы спорить, Тэсара позволила им унести Карла, а сама задержалась на крепостном валу. Как бы она ни чувствовала себя обязанной лично заботиться о своем брате, она пока не могла уйти в сырой интерьер замка.
По небу проносились полосы пурпурного и шафранового цветов. На небосклоне замерцали звезды. Охранники зажгли факелы вдоль стены. Тем не менее, Тэсара не ушла, хотя ночь становилась прохладной, а мышцы болели.
Появилась леди Соня с горсткой слуг, которые поставили стул и стол, на котором они разложили простую еду из хлеба, колбасы и горячего чая.
— Леди Мьелла спрашивает, не нужно ли чего-нибудь нашей Королеве, — Соня налила горячую чашку и поставила ее на стол. Она накинула теплый плащ на плечи Тэсары.
Тэсара лишь покачала головой и отослала их.
Положив руки на парапет, Тэсара посмотрела на землю, которая когда-то принадлежала ее отцу, на бескрайние просторы грязных болот, окутанных белым туманом. Растущая луна смотрела сквозь полупрозрачные облака. Тявканье болотных собак раздалось навстречу его эфемерному свету. Это место было ее домом и обладало своей таинственной красотой. Но, в конце концов, размокшая земля Рёнфина мало что дала благородным семьям, правившим ею на протяжении стольких столетий. Неудивительно, что они жаждали богатых и плодородных полей Мойсехена. Неудивительно, что они тосковали по драгоценным шахтам и густым лесам Короля-Мага.
Тэсара вздохнула и села за стол, ковыряясь в еде, пока звезды снова не привлекли ее внимание. Возможно, где-то в их чистом свете она сможет найти ответ, заглянуть за пределы этого жестокого мира в то место надежды, которое она когда-то знала. Она представляла, как играет в полях с братом, опаздывая к ужину, лихорадочно смеясь и радуясь, невосприимчивая к нерешительным упрекам их любящих родителей.
— Все это были пустые обещания? — пробормотала она. — Было ли все, что они говорили, ничем иным, как жестоким потворством детским мечтам?
— Какие обещания, миледи Королева?
Тэсара вскочила на ноги, и чашка с грохотом упала на пол, и горячая жидкость пролилась на каменные плиты.
— Покажи себя, — потребовала она.
Мага-воительница, Гемена, ступила в лужу света, отбрасываемую ближайшим факелом.
— Как ты смеешь приближаться ко мне, не объявив о своем присутствии? — Тэсара надеялась, что ее ярость и негодование скрывали страх, потрясший ее до глубины души.
— Я не хотела напугать вас, миледи королева. Вообще-то, я думала вас вообще не беспокоить, но тут вы задали этот вопрос, и мне стало любопытно. Я подумала, может, мы с вами слышали похожие обещания. Когда мы были детьми.
— Не отвлекай меня своими ведьминскими загадками, — Тэсара потерла влажные ладони о юбку и посмотрела на мужчин, стоявших вдоль стены. — Разве охранники не видели тебя?
— Я мага-воительница. Нас учат проходить незаметно.
— Ты больше никогда не должна проходить мимо меня незаметно.
— Как пожелаете, миледи королева.
Тэсара не ожидала, что она уступит. Она разглядывала Гемену с подозрением, сжав кулаки по бокам.
— Ладно, говори. Что ты хочешь доложить?
— Вы хотели знать, был ли ваш брат…
— Наш король.
— Был ли наш король жертвой Ахмад-мелана, и я говорю, что не верю в это. Ахмад-мелан — временное безумие. Так не может длиться годами. Я имею в виду, что ожоги, которые он оставляет, могут длиться всю жизнь, но чтобы человек потерял всякое осознание окружающего мира… в этом не было бы смысла. Жертва Ахмад-мелана все еще связана с этим миром; просто он не видит мир таким. Он видит это таким, каким он его боится.
— Значит, мой брат не находится под проклятием
— Нет. Ну, не то проклятие, во всяком случае. Всегда есть Ахмад-дур. Или что-то подобное.
— Ахмад-дур, — Каждое проклятие маги звучало гнуснее предыдущего.
— Это проклятие, которое использовалось для изгнания демонов Наэтер в древние времена. То само, который Мастер Церемонд призвал против моей наставницы, которую вы называете Королевой-Ведьмой, во время битвы при Эрундене. Дух привязывается к живому телу, а затем сбрасывается в Преисподнюю. Из-за привязи жертва не может перейти
