Магия чистых душ 2 (СИ) - Шах Ольга

— Ильяс, вынимаете аккуратно, щит, позвоночник, однако.

Парни принимаются за дело, хорошо, что сегодня Ильяс со мной. Двигаюсь к отброшенным в сторону машинам. А, вон мелькают синие робы, наши подъехали.

Я машу рукой: — Ко мне! — Ребята подбегают.

— Ребята, я на сортировке, диагностике, вы далее…

Никто не спорит, тут не до этого. Быстро сообщаю о том, который сидит на бордюре, одна бригада рысью бежит к нему. Там тоже могут быть нехорошие осложнения. Смотрю ещё одну машину, труп на переднем пассажирском сиденье. Удар цистерны пришелся на ту сторону, водитель вроде жив, лежит головой на руле, кровь заливает лицо, явно разбил лоб, ну и закрытая черепно-мозговая травма, сзади женщина, без сознания, маленький ребенок хнычет у нее на руках, но вроде крови на нем не видно. Испугался, наверное, сильно, ударился ещё. Быстро указываю на живых людей в этой машине.

Подъехавшие пожарные разматывают толстые шланги, начинают поливать пеной цистерну, машины, впилившиеся в нее. В одной из отброшенных машин вижу знакомое лицо. Мишка, молодой фельдшер с нашей подстанции, полгода назад женился, мы все гуляли у него на свадьбе… жена беременная. Миша в сознании, бледен… увидев меня, слабо пытается улыбнуться.

— Анна Сергеевна! А я вот…

— Миша, какие травмы у тебя? Себя осмотрел?

— Да, осмотрел. Нога, похоже, сломана — нога и правда, в голени неестественно выгнута, но крови нет, перелом закрытый. Странно, что он не скатился в болевой шок.

— Только я боли не чувствую и пошевелить ногами не могу, даже целой. Совсем, понимаете!

В голосе Мишки слышны слезы. Парень понимал, чем ему это грозит.

Да, он прав, похоже на перелом позвоночника с повреждением спинного мозга. А у меня путались мысли. Вот как быть? Жалко парня, молодой совсем.

Глава 17

Как быть? Осторожно оглядываюсь. Наших все больше, оказывают помощь, несут каталки, грузят в скорые пострадавших.

На нас внимания не обращают, раз не зову на помощь, значит, все нормально. Эхх! пропадай, моя головушка! Кое-как подсунула ладони Мишке под спину, погрузилась в магическое зрение.

Ну, да, вот двенадцатый грудной позвонок, перелом тела позвонка, между отломками зажат нерв, и отломки сдавливают его все сильнее, сейчас полный разрыв будет! Заставляю магией застыть отломки в одном положении, чтобы окончательно не порвать нерв, осторожно высвобождаю его из тисков костей. Теперь немедленно обезболить, а то сорвётся сейчас в болевой шок. Мишка расслабился, хорошо. Теперь сам нерв по микрону восстановить целостность ткани. А теперь отвести нерв на положенное ему место и поставить отломки позвонка, как они должны быть. Сращение кости. Теперь нога. Ууу, обе берцовые, да винтом. Но закрытый. Так, репонировать отломки в правильное положение и все, можно звать на помощь. Пусть лечит перелом берцовых костей как положено, восемь недель. Иначе слишком подозрительно. Ко мне уже катят каталку парни из второй бригады, только подъехали. Мишка открывает мутные от нахлынувшей боли глаза, шепчет едва слышно.

— Анна Сергеевна, я все запомнил! Вы спасли мне все — и жизнь, и судьбу.

Ох, вот этого ещё не хватало! Ладно, если что сопру на шоковое состояние и бред больного. Все равно никто не поверит.

Дальше сортировка и оказание помощи идёт уже спокойнее. Кого-то сразу катят к машинам скорой. Но вот достали ещё одного отнесли в сторону, накрыли с головой. Подхожу к голове этой катавасии. Только глянув на водителя тягача, машу рукой.

— Сюда! — Народ у нас понятливый с грохотом, бегом тянут каталку. Водителя достаем через свободную пассажирскую дверь, предварительно накачав его обезболивающим. Видимых повреждений на нем нет, но серое лицо, синие губы, дышит с трудом — инфаркт. Все, повезли с сиреной. А вот достают и "автора" всего этого.

Как объяснили гаишники, мужик выскочил с второстепенной и угодил прямо в бок тягачу. Водила, в последний момент увидел лихача, начал тормозить, цистерну занесло и она своей задней частью сбросила в сторону несколько машин сразу, а ехавшие сзади просто не выдерживали дистанцию. Вот так все и случилось. На мужике из "Чероки" внешних повреждений не видно, только разбито лицо. Подходим вместе с гаишником. Мужик сидит на подножке своей машины, дико озирается. Спрашиваю, какие жалобы, где травмы. Молчит, потом начинает петь — Ля-ля-фа!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Полицейский спрашивает документы, тот по прежнему весело улыбаясь в лицо гаишнику, опять поет свое — Ля-ля-фа!

Вроде бы спиртным не пахнет. Явно, какой-то дурман. Скорее всего, оксибутират. Сейчас модно среди мажоров и крутых закинуться "буратиной", а последствия, вон они, на дороге и рядом с дорогой…

Уезжали мы с места аварии самыми последними, пострадавших увезли уже всех, мы поехали пустыми. Все были уставшие, грязные, Андрюха где-то порвал рукав куртки, завхоз теперь сожрёт его… только сезон толком не начался, а уже порча имущества. Сил не было разговаривать. Ильяс, согнувшись, писал бумаги на расход наркоты, я потом подпишу, Андрей мрачно крутил баранку, даже любопытный Димка не задавал своих вопросов. Я дремала, прислонившись головой к стойке двери.

Мы ехали по вечернему городу, горели фонари подсветки на дорогах, призывно и уютно светились окна домов, из кинотеатра шумно вываливала толпа народа, окончился очередной сеанс. Светились рекламами торговые центры и кафе, медленно, разбрызгивая снежную кашу с дороги, ползли маршрутные автобусы. Шла обычная городская жизнь.

Утром, после сдачи смены, всех работавших вчера, главная собрала в холле подстанции. Коротко рассказала о вчерашней аварии, отметила оперативное прибытие машин скорой, своевременное оказание помощи пострадавшим и быструю транспортировку в больницы города. Среди пострадавших в этот раз не было погибших из-за задержки оказания медпомощи. Те несколько погибших, имели несовместимые с жизнью травмы и погибли в первые же минуты аварии. Претензий к работе наших бригад не было. Выразила благодарность всем сотрудникам. Мы встали и потянулись к выходу, хотелось только домой, устали вчера все, вымотались и морально и физически. Почти у самой двери меня настигло.

— Доктор Ковалева, задержитесь, пожалуйста!

Мрачно вздохнув, повернулась. Главная ждала у дверей своего кабинета.

— Аня, ну что там ещё за чудеса медицины ты вчера демонстрировала?

Мы старались этого не афишировать, но с нашим главврачом скорой, мы не только учились в меде на одном курсе, но и в одной группе, и были в хороших приятельских отношениях. Поэтому наедине могли позволить себе неформальное обращение.

— Наталья, ну какие ещё чудеса? Кто там головой вчера головой ударился?

— Вот, говорят, ты даже не проверяла всех пострадавших на витальность, сразу командовала кого куда — кого в какую больницу, кого в морг. И, главное, ты ни разу не ошиблась в диагнозе!

— Это плохо? Наташ, твои агенты плохо смотрели, пульсацию на сонных артериях я всё-таки смотрела, сразу, как только могла открыть двери машины. Трудно не понять, что труп перед тобой. А тратить на них время, пусть это и цинично, но это может стоить жизни живым. А насчёт диагнозов… я сколько лет на скорой? Да и сама за рулём… уж механизм травмы и что там может быть повреждено — это легко можно понять, стоит только быть повнимательнее. Вот и все чудеса.

— Да вроде понятно, Аня, только вот ощущение, что ты что-то не договариваешь, есть. Но в любом случае, тебе большое спасибо. Ты взяла на себя сортировку и общее руководство, предотвратила общий бардак и неразбериху и заслуга именно твоя, что не было у нас смертей в пути. Спасибо тебе. Иди, отдыхай!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Я немного подумала и решилась, все равно надо.

— Наташа, ты прости, но я последние две недели работаю. Ты же знаешь, я с мужем развелась, дети уехали за границу, меня к себе зовут. Я уеду, визу вот только дождусь и уеду, я уж продала почти все, Осталось только выбрать — Берген или Монреаль? Пока склоняюсь к Канаде (ну да, туда дальше). Вот. Как положено, я отработаю две недели и все. Давай бумагу, я напишу заявление.