Миссия в июнь 1939 года (СИ) - Егоров Юрий

— А ты подойди поближе, — глухим голосом, растягивая слова, произнес силуэт и стал манить белой рукой.

С легкой дрожью в ногах мужчина подошел к стоящему в углу и в ужасе отпрянул назад, защищаясь руками:

— Нет! Этого не может быть, Ванька Шлыков, я сам видел, как тебя расстреляли, ты не мог никак сюда явиться!

Призрак в белой одежде плавно подошел к упершемуся задом в стол старшему майору и схватил его руками за горло, в ужасе негодяй наблюдал перед собой белое, как снег, лицо с черными впадинами глаз и стучавшими в злобе зубами.

— А разве к таким негодяям приходят только живые? Я решил мертвый к тебе прийти и послушать, как ты оболгал мою Марфу в колдовстве, а меня в том, что прикрываю заговор против наркома Ежова. Хоть раз в жизни скажи правду, ха-ха-ха-ха, — раздался ужасный смех призрака. Старший майор весь трясся от страха, дышать ему было тяжело, так как призрак душил его, но и все члены свела судорога, он не мог ни пошевелиться, ни выдавить ни слова. — Раз ты не хочешь ничего говорить мне, тогда позову из могилы свою жену, пусть она поговорит с твоей благоверной.

Раздался громкий и протяжный крик совы, дверь на террасу скрипнула, и в открывшемся проеме замаячил еще один призрак в светлом плаще и белом берете, он с вытянутыми руками направился к кровати жены, которая проснулась и в ужасе наблюдала происходящее. Подойдя к трясущейся Сарре, призрак женщины оскалился черным ртом и прошипел:

— Рассказывай, гадина, как твой мерзавец честным людям дела шил, как моего Ваню под пулю подвел, иначе выдавлю твои поганые глаза, — он согнул свои длинные пальцы, чтобы вцепиться ей в лицо, полное ужаса!

— Не надо, я все расскажу, — заревела Сарра и уже сквозь слезы продолжала. — Ежову не нужен был Шмелев, так как он тяготел к Берии, и он начал убирать его людей. Когда очередь дошла до майора Шлыкова, Лазарь ввел в дело болтавшегося у него на крючке педераста из наркомата торговли, и тот дал ложные показания на Вас, — она заверезжала и закрыла лицо скрещенными руками.

Призрак, держащий за шею Лазаря, несколько ослабил объятие и шипящим голосом спросил:

— Куда же ты дел этого твоего свидетеля? Говори, — при этом он поднес к глазам остолбеневшего энкавэдэшника светящуюся матовым светом штуковину. — Рассказывай, иначе сейчас ты ослепнешь.

Еще больше испуганный таким необычным свечением старший майор рассказал, как убил лжесвидетеля и закопал его в лесу примерно в километре отсюда:

— Но это еще не все. Комиссар Госбезопасности 3-го ранга Палевский, старшие майоры Гриневич и Норт, майоры Чебукович и Платонов — вместе мы составили группу с целью устранения Шмелева, чтобы подобраться к Берии и затем потихоньку сместить его.

— Превосходно! На первых порах этого достаточно, остальное потом выложишь, — неожиданно призрак сильно ударил энкавэдэшника в солнечное сплетение, и тот, потеряв сознание, рухнул на пол. Завернув ему руки за спину и надев на них наручники, привидение подошло к испуганной жене. — Говори, сучка, где твой ублюдок прячет копию дела на меня? Иначе ослеплю и живую в землю закопаю, узнаешь, как лежать там, на глубине метр восемьдесят, — он поднес к ее глазам светящийся аппарат и потянулся к ее горлу.

— Я хочу жить, только не закапывайте меня! — истерично заверещала испуганная до предела баба. — У мужа в кармане ключи от сейфа, который находится в гостиной за картиной.

Вынув из кармана лежащего на полу старшего майора ключи, быстро отыскав в зале картину, Артем вынул оттуда несколько папок с делами, снова запер сейф, вытер ручку и ключи платком, вернулся на террасу. Подойдя к Сарре, он уже с ухмылкой сказал:

— Все, голуба, протягивай ручки, я и тебе браслетики надену, в них ты будешь лучше смотреться.

Было уже без четверти два, когда, затащив охранника в помещение дачи, Артем с Нетой подвели супругов Гришаевых к легковушке, стоящей на обочине.

— Куда вы нас повезете? — изумленно спросил очухавшийся Лазарь.

— На тот свет, соколики, на тот свет, — засмеялся майор и затолкал обоих в эмку. Когда Нета села спереди, дал распоряжение водителю. — Давай, сержант, на дачу Шмелевых.

Дача комиссара Шмелева

Какой был пассаж, когда перед глазами не спавшего комиссара 2-го ранга предстали ничего не понимающие Лазарь и Сарра Гришаевы, они стояли посреди гостиной, щурясь от яркого света лампочки, висевшей над ними. Комиссар несколько раз обошел их, убедившись, что они в наручниках, покачал головой и улыбнулся в адрес стоящих чуть вдалеке молодых людей. Было видно — он торжествовал. Можно было только догадываться, что думал этот абсолютно честный человек в этот момент, когда справедливость и правда готовились восторжествовать над злом и подлостью. Майор подошел к комиссару и передал ему несколько папок, изъятых на даче Гришаевых, сверху было дело Шлыкова.

— Что, Лазарь, — обратился к нему комиссар, — похоже, ты все-таки докрутился, и на сей раз дружки тебе не помогут.

— Как все это понимать? И что это за театральные постановки, кто эти люди, которые проникли к нам на дачу? — дрожащим голосом спросил Гришаев, немного овладевший собой. — Дешевые приемы применяете, Игорь Витальевич.

Комиссар взял левой рукой Лазаря за воротник плаща:

— Не тебе меня судить, ублюдку, который всех своих подозреваемых допрашивал с пристрастием, даже сам на других допросах выступал, как заплечных дел мастер, замучил и отправил на тот свет не один десяток людей. Теперь сам на себе сполна испытаешь все прелести машины, разработанной твоим патроном Ежовым, дай Бог, чтоб ты оказался ее последней жертвой, — он приказал стоящему у двери сержанту отконвоировать обоих в гараж и там запереть до утра. Подойдя к молодым людям, Игорь Витальевич поцеловал Нете кончики пальцев, а Артему крепко пожал руку и обнял. — Какие слова придумать мне, чтобы выразить всю ту благодарность, которую я сейчас к вам обоим испытываю?! Доброе имя Вани Шлыкова и его жены будет восстановлено, — комиссар стоял со слезами на глазах. — Что смотрите и улыбаетесь? Идите смывайте этот ужасный грим и отдыхайте, завтра отправлю гадов в Москву и поговорим.

…Утро 11-го июня было теплым и солнечным. Дверь на веранде дачи была открыта, и в проем было слышно щебетание птиц, которые, как и люди, радовались наступившему летнему дню. Таисия Олеговна уже накрыла утренний стол, на котором кроме самовара и чайных приборов стояло варенье и сахар в небольших хрустальных вазах, а также белый хлеб и масло на расписанных глазурью тарелках. Потихоньку за стол стали стекаться домочадцы: Татьяна Сергеевна заботливо намазала маслом ломтик белого хлеба и подала сыну, который сегодня был в хорошем расположении духа и даже весело, по-мальчишески улыбался; доктор вышел в белой, расшитой на украинский манер рубахе, вежливо пожелал всем доброго утра; молодые люди присоединились к общей компании, и Артем заботливо наливал всем чай в чашки из самовара.

— А, скажите, Иван, — обратилась к нему хозяйка дачи, — как Вам у нас здесь, нравится, или что-то не так?

Вы все молчите.

— Здесь все превосходно, даже хлеб! Признаюсь, честно, никогда не ел такого. Видимо, там, где я живу, эти технологии оказались утерянными, я уж не говорю про воздух елового бора, который просто звенит в ушах, — редкое явление. Вот хотим прогуляться после завтрака, пока Игорь Витальевич не вернулся, если Вы не возражаете.

— Конечно, не возражаю. Здесь еще есть прекрасная река, с полкилометра строго на юг, там у нас лодка даже привязана, можете взять ключ от замка и покататься, прекрасные места!

Сын, уже допивший свою чашку чая, вдруг встрепенулся:

— Мам, могу я пойти с дядей Ваней и с тетей Нетой на речку? Уж так на улицу хочется в такой солнечный день!

Мать перевела взгляд на сидевших напротив молодых людей:

— Если они захотят взять тебя с собой, я не против.

Нета поблагодарила хозяйку и домработницу за угощение и, встав из-за стола, подошла к мальчику, поцеловав его в щечку: