Ночь любви в противогазе - Дарья Калинина

Оказавшись у себя дома, Мариша первым делом наткнулась на осуждающий взгляд мужа. Смайл сидел перед телевизором и страдал.

— Просто невыносимая ситуация! — пожаловался он ей. — Не лететь по вызову я не могу, там люди терпят бедствие. Но и оставлять тебя тут одну в разгар твоего нового расследования тоже не могу.

— Не переживай ты так! Что, в первый раз, что ли? Все будет хорошо!

— Не уверен, — покачал головой Смайл. — И в связи с этим я предпринял кое-какие меры.

— Что за меры? — насторожилась Мариша.

Но муж не счел нужным отвечать. Верней, он просто не успел. Потому что в этот момент из кухни, приветливо мяукая и задрав пушистый хвост, выбежала Дина — Маришина домашняя кошка. В принципе, ничего удивительного в ее появлении не было, если бы только не одно «но». Когда Смайл бывал дома, Дина всегда жила у Маришиной мамы. Просто потому, что Тамара Ильинична считала, что молодым надо давать больше свободы. А то ведь внуков от них и не дождешься. Вот она и забирала Дину к себе, чтобы та не мешала.

Все эти мысли промелькнули в голове у Мариши за считанные секунды.

— Но если Дина тут, то это значит…

— Добрый вечер, доча!

С этими словами из кухни следом за Диной появилась и сама Тамара Ильинична, помешивающая что-то в кастрюле, которую бережно и нежно прижимала к своей груди.

— Мама? А что ты тут делаешь?

— Жить тут буду. С вами. С тобой, то есть.

— Как это, жить? — растерялась Мариша. — Зачем?

— Смайл попросил. Сказал, что так ему будет спокойнее за тебя.

Мариша метнула на мужа испепеляющий взгляд, но он не отреагировал. Пялился в телевизор и делал вид, что происходящее вокруг совершенно его не касается! Подлец!

— Смайл! — повысила голос Мариша. — Что происходит?

— Не кричи на мужа! — тут же заступилась за любимого зятя Тамара Ильинична. — Он все сделал совершенно правильно! Стыдно сказать, но ты у меня до сих пор, словно дитя неразумное. И нуждаешься в присмотре!

— Да вы что? — оторопела Мариша. — Вы что, совсем, что ли? Совсем с ума посходили!?

— Мы тебя любим! — хором произнесли мать и муж. — И беспокоимся за тебя!

И что было Марише делать с этими двумя? Поступай они подобным образом из желания просто ограничить или как-то урезать ее свободу, она нашла бы резкие слова для достойного отпора. Но все дело было в том, что дорогая мамочка и любимый муж искренне любили Маришу, и только потому волновались за нее и хотели уберечь от всякого рода неприятностей.

И даже Дина подошла к Марише и начала тереться о ее ногу, с таким блаженным видом жмуря свои голубые глаза, что сразу же становилось ясно, кошка на седьмом небе от восторга, что видит и ощущает свою хозяйку.

— Му-ррр! — мурчала Дина. — Как же без тебя плохо! Что ты сердишься, глупенькая? Мы же все тебя так любим! Мур-мур!

И внезапно Маришино дурное настроение полностью рассеялось.

— Ладно, — легко сдалась Мариша, подхватывая Дину под ее мягкий живот и поднимая. — Считайте, что вы меня уговорили! Прикинусь, что мне снова пятнадцать, и я живу под присмотром своей мамы.

И когда она увидела, как просияли мама с мужем и как они бросились убеждать Маришу, что она поступила совершенно правильно и они ей за это страшно благодарны, Мариша поняла, она поступила так, как и должна была поступить.

В самом деле, она ведь не волк-одиночка. У нее есть семья. Пусть и маленькая, но все равно семья. И эти люди очень любят ее. А она, в свою очередь, любит их. И значит, ни за что не должна расстраивать их. Ну, а они не должны слишком напрягать своей заботой ее.

— Садитесь! Садитесь же ужинать! — захлопотала обрадованная, что так все легко и просто решилось, Тамара Ильинична. — Я блинчиков напекла. С творогом. Твои любимые, Маришенька! И биточков накрутила из телятинки! И щей кислых со свининкой для нас всех сварила. И салатик порезала! И даже эклеры успела наделать!

И что тут было возразить? Сказать, что она уже поужинала котлетами из покупного фарша и второпях запаренной крутым соленым кипятком гречневой кашей у Нины? Но это означало бы разбить мамино сердце. Ее девочка предпочла стряпню какой-то сомнительной поварихи, когда дома ее поджидают разносолы из пяти блюд!

Разумеется, Мариша даже и не заикнулась, что уже поужинала в другом месте. Уселась за стол со своими родными и отдала дань и биточкам с салатом. И щам. А после уже и блинчикам с эклерами. В общем, из-за стола она выползла, едва дыша. И сразу же направилась в спальню, где завалилась на кровать и заснула без всяких тревог и волнений.

Верно говорят, полный желудок — лучшее лекарство от всех бед и недугов!

Глава 9

Следующий день обещал быть очень ответственным. Сегодня Марише, Алине и другим девочкам из команды «синхронисток» предстояло отправить в последний путь Танечку Рябову. И так как никто из девушек в команде не мог сказать ничего вразумительного о том, что за семья была у Танечки, то все с волнением ждали этого дня, чтобы хоть на похоронах увидеть влиятельную родню Тани Рябовой, о которой она им все уши прожужжала.

Со всех сторон только и слышалось:

— А дядя Тани будет на похоронах?

— А ее тетя? Как она поступит?

— Прервет она лечение ради похорон любимой племянницы?

— А дядя? Оторвется он от своих дел?

Эти вопросы задавали абсолютно все, даже не исключая Маришу. Она тоже терзалась сомнениями, как поступят дядя и тетя погибшей девушки. И вообще, кем они приходились Тане? Правильно ли Мариша поняла, что Таня была не племянницей этим людям?

И с одной стороны, Мариша почти не сомневалась, что этих двоих — господина Ибрагима и его жены на похоронах не будет, и это косвенно подтвердит их вину или, по крайней мере, некоторую нечистоплотность в отношениях с погибшей Таней Рябовой. А с другой… С другой, Мариша всегда давала шанс людям оказаться лучше, чем можно о них подумать.

Но дядя Ибрагим с женой своим шансом не воспользовались. На похоронах их не оказалось.

— Их не будет, — сказал прибывшим и возбужденно гудящим «синхронисткам» распорядитель траурной церемонии, назначенный даже не самим господином Ибрагимом, а всего лишь откомандированный агентством ритуальных услуг. — Приказано проводить церемонию без них. Ваши все прибыли? Тогда начнем!

Оказалось, что тело Рябовой предполагалось кремировать, а потом останки захоронить тут же, в колумбарии. И когда Мариша посмотрела на длинные обезличенные серые стены, где в маленьких тесных нишах полагалось замуровывать урны с прахом многих сотен и тысяч усопших, она ощутила какую-то тоску и отчаяние.

Нет, не так должен заканчиваться путь человека. И если уж своего конца никому не избежать, то куда приятнее покоиться где-нибудь на небольшом старом кладбище под старыми деревьями, которые будут опускать на тебя свои плакучие ветви. И маленькая птичка прилетит и споет тебе трогательную песенку. И на могиле расцветет скромный цветок, чье семечко будет занесено ветром.

— А тут безысходность какая-то! — переживала Мариша. — Сплошной бетон. И покойнички в своих урнах выстроились рядами.

— Напоминает типовую бетонную многоэтажку, в каких живут многие из нас.

— Только очень уж тесную и унылую.

Единственное преимущество подобного захоронения, разумеется, заключалось в его дешевизне. Этого у него было не отнять. Дешево! Но разве дядя Ибрагим был таким уж бедным человеком? Неужели, он не мог обеспечить своей любимой племяннице, за которую так радел при ее жизни, достойные проводы на тот свет? Так что же, не смог или не захотел?

— Никогда бы не подумала, что у Ибрагима Исмаиловича хватит совести так с Танькой поступить! — внезапно раздался рядом с Маришей знакомый голос. — Вот гад!

Мариша поспешно оглянулась и увидела рядом с собой Натку — ту самую говорливую служанку, с которой они познакомились в квартире Таниного дяди.

— Вот пришла посмотреть на похороны, — пояснила в ответ на удивленный взгляд Мариши девушка. — Свободного времени у меня теперь вагон и маленькая тележка.

— А что так?

— Да так! Уволили они меня! Вчистую!

— За что?

— Сказали, что в связи с финансовым кризисом должны сократить штат прислуги. И такое уж мое счастье, что начали именно с меня. Правда, ничего не скажу, выходное пособие они выплатили. И рекомендации хорошие написали. Только лично я думаю, что дело совсем не в кризисе.

— Да? А в чем же?

— Повариха тетя Катя мне вчера звонила, — понизив голос, принялась по своему обыкновению самозабвенно сплетничать Натка. — И сказала, что на мое место уже взяли другую девушку!

— А как же кризис?

— В том-то и дело! Нету у них никакого кризиса. Может, у кого другого он и есть, а у нашего Ибрагима его нету! Просто он захотел избавиться от меня по какой-то причине!

И кажется, Мариша догадывалась, в чем была эта причина. Такой болтушки, как эта Натка, еще белый свет не видывал! И конечно, Ибрагиму совсем не хотелось, чтобы трещотка молола направо и налево языком о том, что произошло в его доме. Но уволив девушку, он крупно просчитался. Натка не перестала болтать. И даже, уязвленная поступком хозяина, стала болтать еще больше.