Странная способность - Лиза Смит

Это закончилось. Доверие, почти порядочность Габриэля, его опускание стен. Теперь он будет настолько отвратительным и неприятным, насколько это вообще возможно, чтобы у нее не сложилось превратное впечатление, будто он хороший человек.

«Прекрасно, я не отвечу, я даже не удостою это ответом».

И как бы это ни звучало, на самом деле он не может знать, о чем она и Анна говорили за закрытыми дверьми.

Кейтлин отодвинулась от стены и на шаг приблизилась к Габриэлю. Она очень формально произнесла:

— Я сожалею о том, что с тобой произошло. Это все было ужасно. Но я считаю, что теперь тебе следует начать думать о том, как впредь ты можешь все изменить.

Габриэль услужливо улыбнулся из-за своих стен.

— А что, если я не хочу ничего менять?

Две минуты назад Кейтлин испытывала головокружение от жалости к нему. Сейчас она хотела пнуть его по голени.

«Парни», — подумала она.

— Спокойной ночи, Габриэль, — сказала она ему.

«Придурок».

Он широко открыл глаза.

— Разве ты не хочешь остаться? Тут огромная кровать.

Кейтлин вообще даже не подумала ответить ему на это. Она вышла из комнаты, высоко подняв голову, бормоча слова, которые бы шокировали ее отца.

Но было и нечто хорошее в этой ситуации. Там, на время, она почувствовала себя довольно близкой с Габриэлем. Но это могло бы означать проблемы. Представьте ее, Кейтлин Холодную, влюбляющуюся не в одного, а сразу в двух парней. Но он об этом позаботился. Он оттолкнул ее, и она была уверена, что он не позволит ей когда-либо сблизиться с ним вновь.

Нет, слава Богу, она не была ни в какой опасности. Она нашла Габриэля интересным, даже странным образом душераздирающим, и, определенно, он был красив. Но каждой, кому повезет влюбиться в него, придется выпотрошить себя бамбуковой конверто-вскрывающей машиной.

Она никому не расскажет о том, что он поведал ей о своей способности. Это бы предало его доверие. Но она подумала, что может как-нибудь поговорить о нем с Робом. Если тот узнает, что Габриэль способен сожалеть, это, возможно, изменило бы отношение Роба к нему.

Удивительно, что когда Кейт вернулась в кровать, она тут же уснула.

Глава  7

На следующий день Джойс отвезла их в школу Сан-Карлоса. Они уже были распределены по классам, и Кейтлин была рада узнать, что она ходит на социологию и Британскую литературу вместе с Анной и Робом. По сути, она была довольна всем. Кейт никогда и не мечтала, что школа может быть вот такой.

Она отличалась от Огайо. Кампус сам по себе был крупнее, растянутее и более открытого дизайна. Вместо одного большого здания там было много маленьких, соединенных крытыми дорожками. Было бы забавно, если бы пошел снег. Но здесь не было снега. Никогда.

Сами здания тоже были более современными. Меньше дерева, больше пластика. Маленькие комнатки с большим уплотнением. Ни кирпичей, ни отслаивающейся краски, ни свистящих печей.

Студенты казались дружелюбными.

«В этом явно замешана внешность Роба», — думала Кейтлин. У него, определенно, было высокое положение, желанный парень».

А он сидел за ланчем с ней, Анной и Льюисом. Кейтлин могла видеть, как девушки стреляют глазами в сторону их столика.

У не менее красивой Анны тоже был высокий статус, она совсем не нервничала, и, казалось, совершенно не волновалась, когда кто-нибудь обращался к ней. К концу ланча несколько девушек подошли, предлагая показать новичкам окрестности. Они остались поболтать. Одна упомянула вечеринку в субботу.

Кейт была счастлива.

Единственное, о чем она беспокоилась, так это о том, как объяснить, почему она и остальные жили вместе. Ей не хотелось ничего рассказывать этим калифорнийским девушкам  о сверхспособностях и Институте. Она не хотела отличаться в этой школе. Она хотела вписаться в их круг.

К счастью, об этом позаботился Льюис. В перерыве между фотографированием девушек он широко улыбнулся и рассказал, что хороший пожилой человек дал им много денег, чтобы они могли ходить здесь в школу. Разумеется, никто ему не поверил, но это создало непреодолимую ауру загадочности, что еще больше повысило их статус.

В конце дня Кейтлин вышла с занятия в художественной студии в полном блаженстве. Учитель назвал ее портфолио «внушительным», а ее стиль — «подвижным и захватывающим». Все, что ей было нужно для того, чтобы мир стал совершенным, был Роб.

Габриэль, разумеется, ни с кем не общался и ел ланч в одиночестве. Кейтлин видела его несколько раз в тот день, всегда вдалеке от людей, всегда с презрительно сжатыми губами.

«Он бы сам мог иметь отличное положение, — думала она, — потому что он выглядел таким привлекательным и легко поддающимся переменам настроения, а еще опасным. Но, кажется, ему это совершенно не нужно».

Марисоль забрала их после школы на серебристо-голубом фургоне марки Форд. Всех, за исключением Габриэля, который не объявился на месте сбора. Кейтлин подумала о его условном освобождении и понадеялась, что он был на пути в Институт.

— А теперь приступим к тестированию, — объявила Джойс, когда они прибыли домой.

Кейтлин это не беспокоило. Она была в приподнятом настроении из-за первого дня в школе. А время тестирования означало время, которое она проведет вместе с Робом. Кейт еще не разработала план о том, как помочь ему понять, что она девушка, но это всегда было в ее голове где-то на подсознательном уровне.

Быть может, возможность представиться неожиданно.

Но первое, что сделала Джойс, отправила Роба наверх, объясняя, что позовет его, как только займет остальных.

— Все готово, Льюис, — добавила она.

Джойс усадила Льюиса в ту же кабину для индивидуальной работы, что и раньше. В этот раз Кейтлин была достаточно смелой, чтобы последовать за ними.

— Что это? — спросила она, осматривая машину перед Льюисом. Она походила на компьютер, но у монитора был сетчатый экран с качающейся зеленой линией, двигающейся по центру. Это смахивало на больничный монитор, фиксирующий сердцебиение пациента.

— Это генератор случайных событий, — пояснила Джойс. — Компьютер, который делает только одну операцию — выдает произвольные числа. Он создает их и сейчас, некоторые положительные, некоторые отрицательные, но все совершенно случайные. Это как раз то, что фиксирует зеленая линия. Задача Льюиса — заставить линию подняться выше, повлиять на машину, чтобы она выдавала больше положительных чисел, чем отрицательных.

— И ты можешь это делать? — спросила Кейт, глядя на Льюиса в изумлении. — Своим сознанием?

— Да, это как раз и есть психокинез. Усилие воли. На самом деле, это гораздо легче, чем заставить игральный кубик показать определенное число. Но это я тоже могу делать, иногда.