Поэмы - Марина Цветаева

На валу — новый звук,

Новый век, новый друг:

Долгорук, долгозрак.

У врага — новый враг.

Око есть, ока нет.

На валу — новый век:

На врага — oкo, видь! —

Свет и страх наводить.

Зрак, не спящий за нас.

Зрак: три тысячи глаз

Волчьих! целая печь!

Свет — в три тысячи свеч

Брачных! Ну-с, чтó да где —

как — на Красной звезде?

Наставляй телескоп!

(Перст, прожектора сноп.)

Распотешь! разуважь!

Лижет степь — топь — Сиваш.

Оком — зырк, веком — чёрк:

Перемиг, пересвёрк.

Белый скок, белый штан —

Думал — тут — ан уж там!

Белый блин, черный кант, —[68]

Цельный фронт арестант!

Цель ясна, даль ясна.

Вал без сна, враг без сна.

Им не лечь, нам не лечь.

Ночь как день, луч как меч.

Мы-то — в тьмах, враг-то — гол.

Как у бабы — подол

Задираем у всей

— Виды видывавшей! —

Дали.

     Грех. Сверху — зрак:

— Каин! — Здесь! — Каин, брат

Где твой? Хриплым, как наш,

Гласом: — Брату не страж.

Ангел: тру — у! Спящий: чу!

Так, на полном свету,

В тел и дел естестве,

Встанем — те, встанем — все:

Безымянные — гранды — гении —

Все — от Врангеля и до Ленина!

(И Деникин, Антон…)

…Глянем мы — грянет он.

Полосы меловой

Эхо: выстрел двойной.

— Одна трата!

— То-то оно-то!

Две гранаты:

Два перелета.

Ты до алой

самой до зорьки —

Мимо вала —

В Школьную Горку.

Новый взрыв, новый сноп.

Жив и здрав Перекоп —

Что дитя в пеленах!

В сотый раз перемах!

Молим всé: — милый, всю

Степь, во всю широту

Светлотой замости!

Догляди до Москвы!

Низложи гробового врана

На главе звонаря Ивана!

КАНУН

День — сон или явь?

— Ну-с, братцы, поздравь!

— С чем? — С тем, с чем и вас:

В час. Тайный приказ.

Взрыв. Искра в овин!

— Шш… только двоим

Вам! Всюду-везде:

— Шш… только тебе…[69]

Вам… Сáм только лишь!

Вслед танкам? да ты ж,

Я ж. Конница—в тыл…

(День: сгнил — не забыл!)

А лица солдат!

В Сочельник — ребят:

Глаз скашивают,

Не спрашивают.

Губу закусив —

Что сласть-чернослив,

Скарб связывают,

Не сказывают.

Как есть тебе тюк!

Шальной каб не вдруг

Смех, спирт-нашатырь —

Ноздри во всю ширь!

Страстнее свиданья,

Светлее заутрени…

От вала — и дале —

От хутора к хутору —

Ржаным изобильем,

Пшеничным дождем —

Где пальцем водили —

Ногами пройдем!

Презренная горстка?

Услышите всенощну!

Над десятивёрстною

Картою — все мы тут! —

Ленок колониста,

Гвардейский пробор,

И ус тут, и лыс тут,

И просто бобер —[70]

Армейского крóю,

Военного пострига.

Баштаном — бахчою —

Oт острова к острову —

Под крики: здорóво!

Под звон поселян —

Весь, весь завоевываем

Океан.

Степной. Ибо — с нами

Край! Двинем — и двинутся!

Какие названья!

Каховка… Любимовка…

В самóм уже звуке

Залегший успех.

Как сестрины руки

В предчувствии тех.[71]

Ногами зашаркали:

— Жданка! Березовка!

Давно не по карте

уже, а по воздуху —

Под крики: здорóво!

Под взмахи: велик

Бог! — весь завоевываем

Материк

Шестой. — Дóма погребут!

Тень на карту, следом — в пуд —

Вздох, покашливанье такта.[72]

— Господин поручик… так-что…

Еще раз бы… нужда истинна! —

Пулеметы…

(Вчера чищены)

ПОСЛЕДНИЙ ЧАЙ[73]

Горит огонек.

Дымит котелок.

Последний паек.

Последний чаек.

Сказать тебе в тай?[74]

Был кофеем чай

Тот. Кровь бережем:

Овес пережжен-

то кофий тот. Не в том, брат, сок,

Что — чай, а в том: прощай!

Овес, а то и кипяток

Пустой: прощай — так чай.

Посапывает — послухиваем.

В упор затянув ремень,

Сидим, сапожком постукиваем:

Сиденья последний день.

Посапывает — покипывает

Котел — не спускаем глаз.

А сердце тоска пощипывает:

Землянки последний час.

Ждала же нас! блюла же нас!

Юнец — (гудит как шмель)

— Уходим раз, не ляжем раз,

(Огонь) — гори, постель!

Охапинами, вязáнищами,

В костровый огонь — вдова,

Заслуженная, лежаночная

Сухая летит трава…

Краса ж у нас! жара ж у нас!

Юнец — кураж и грусть —:

— Уходим раз — не ляжем раз —

Никто не ляжет пусть!

(Тем Турция — серп, тем Сербия — крест:

Погост найди, где русского нет!)[75]

А в сердце тоска посверливает,

А в печке трава похрустывает.

Ни хлеба нет, ни обуви нет —

Раз вера есть — так Армия есть!

А в глотке сольца поскребывает,

А в трубке зола помаргивает.

Моргнет — и нет. Убьют — или нет?

Забыт — или нет? — Кипит — или нет?!

А в брюхе камса побуркивает,

А в печке трава попыхивает.

Но благу ли быть, но худу ли быть —

Злей худа нет, чем старому жить!

А в сердце — Москва погудывает,

А в печке — трава погарывает.

Ни мыла нет, ни бани-то нет —

Белей найди, чем Маркова рать!

А в сердце — Москва позванивает,

А в сердце — Москва поваркивает…[76]

(Слились — как в хоре голоса,

Как в пряди волоса:

Москва — тоска — камса — сольца —

Травца — шпорца — кровца.)

Вскипит — так пить, не бороду ж брить!

Ни чая нет, ни чайника нет.

А глотку камса подёрывает,

Вскипел корнет: — Вскипай, наконец!

Залить тоску — камсу — сольцу —

Залить растраву — всю!

И странный, брат! Аль чванный, брат?

Народ — чуднóй народ!

Как ванны ждать, как манны ждать,

Вскипел — никто не пьет!

Один: — Да нам и Лазаря

Не спеть, коли кишки

Не смазаны! Обязаны —

Всé! Ваши котелки!

Есть — одуванчиком цветок

Русь называет тот.

Так капитан на кипяток

Дул из обеих щек.

— Дуй, капитан!

Весь чтобы чан

Выкачан! вся

Чтоб и камса

Съедена!

Ибо пос — лед — няя!

Пей до дна!

Пей до дна!

Пей — до — дна!

Од — на струна —

Единый оборот.

Скорей стрела

Магнитная сморгнет —

С севера.

— Гей, жена!

Гей, родна!

Пей до дна!

Пей до дна!

Пей — до — дна!

Кам — са наш хлеб!

Тра — ва наши дрова!

Ни крох, ни щеп!

Примета такова:

Пускаясь в бой,

С собой — и за собой —

Крохи не брать,

Крохи не оставлять.

К сведенью:

Мать одна —

Смерть одна!

Пей до дна!

Пей до дна!

Пей — до — дна!

И жарко, и жалко, —

Чаям-тебе-чай!

Жестянка — лежанка —

Землянка — прощай!

Пять дней тебя рыли,

Сто дней в тебе жили,

Ночей в тебе — выли

хоть! кляли хоть! — спали

всё ж…

Ни Богу, ни штабу не жаловались.

Как с шубой, как с бабой слежались, сжились.

Проедут тачанки —

И нам черёд-скор.

Чем так-то в молчанку —

Подтягивай, хор!

«Многоводная, обильная,

Разлилась и вдоль и вширь,

Эх, Кубань ты наша родина,

Вековой наш богатырь!»

Просторы мчат

Саперы мчат

Костровый чад

Махровый чад[77]

— Который час?

— Который час?

— Который час?

— Да скоро ль, черт!

— Запаздывают!

— Запаздывают!

— Да час, говорят,

Назад, говорят,

Как сверены!

(Беременных:

«Скорей бы уж!

Что с временем?»)

Сказ, Перекопский Патерик

Творю — чиста моя корысть.

Одна душа на четверых,

Одни часы на четверых.