М. С. - Владимир Чистяков

Торпед мало, сброшены с большой дистанции, и все проходят мимо.

Автоматы опустошают ленты и обоймы.

С воем пикировщики несутся вниз. Иные из бомб достигают цели. Только всегда славились живучестью грэдские корабли

На уцелевших после атаки обрушиваются истребители.

Возвращаться некуда. Авианосцы горят, иные уже на дне, горит море.

Лететь, лететь к другим эскадрам, садится на последних каплях топлива… Или в море, надеясь, что подлодка или гидросамолет заметят в безбрежном океане крохотную оранжевую лодочку. Иногда их и правда находили…

Не видно и эсминцев.

Только не сбежали они!

Лидер эсминцев поднял парадный флаг. Только раз, на императорском смотре, развивалось полотнище. Корабль родился во время войны, и не видел парадов. Бросив спасать тонувших, эсминцы устремляются в атаку. Отчаянную, почти без шансов на успех. Вздымаются пенные буруны. Полный ход! Плавятся турбины.

А навстречу несутся подобные им.

Стремительно несутся смертоносные рыбины. По девять торпедных труб на мирренском эсминце, от восьми до двенадцати на грэдском. А в каждой от 350 до 850 кг. взрывчатки, да скорость доставки под 50 узлов.

Минуты нужны для перезарядки торпедных аппаратов.

А счет в бою идет на секунды.

Кажется неуклюжим мирренский лидер — огромные трубы, нелепые четыре башни. Только это самый быстрый в мире боевой корабль. Все, кто на палубах, уже видят- четыре громадных линкора, идущих полным ходом. Полный ход! И из всех аппаратов веером, чтобы в два, в три корабля врезались торпеды. В момент разворота, в боевую рубку угодил снаряд с крейсера, убивший всех находившихся там. Смерть адмирала не решала ничего. Одна за одной, из двенадцати труб плюхались в воду смертоносные рыбины.

Снаряд линкора сшибает за борт нелепую башню. Корабль почти не видно из-за фонтанов разрывов. Четыре линкора и два тяжелых крейсера. Более чем достаточно. Потом уже грэдские эсминцы подобрали только двоих из экипажа корабля. Но это будет только потом. Крошечный эпизод громадной битвы.

Выше мачт 'Кэретты' встает фонтан разрыва. Мгновением позже — ещё один, спустя миг- третий. Три торпеды несутся прямо в борт флагманской 'Елизавете' . Не отвернуть гигантскому кораблю. Мгновения были на размышления у капитана эсминца. Полный ход! Трех торпед мало для гиганта. Но слишком много для эсминца. Не спасся никто.

Мимо плотиков, мимо безжизненно качающихся на волне объятых пламенем кораблей несется краса и гордость грэдского флота.

И никого нет между ними и огромным флотом транспортов.

В боекомплекте линкоров и крейсеров почти нет бронебойных снарядов. Только фугасные. Не слишком опасные для любого бронированного противника.

Но смертельные для всего остального.

Бронебойный снаряд имеет взрыватель с задержкой — чтобы проломить броню и взорваться внутри. Но не имеющий брони корабль такой снаряд прошьет на вылет и полетит дальше. И может сложиться так, что эсминец пропустит через себя столько снарядов — закованный в полуметровую броню линкор потонуть может.

Кровавая баня. Чуть ли не в упор бьют орудия. Главный калибр. Универсальные. Иногда включаются в дело даже автоматы. Один за одним тонут транспорты. Не бой. Избиение. Слишком плотно они стоят. Стрелять можно почти не целясь.

Десантные транспорты расстреливают четыре линкора и шесть тяжелых крейсеров. Серия 'принцесс' и пятибашенные крейсера — гордость грэдского флота. Сегодня стали они предсмертным кошмаром мирренского.

И эфир заполненный криками. И песней. Песней грэдских моряков. Не зря погибли две эскадры. Сторицей заплатили за погибших.

Кипела вода. Пожар на море. Пламя. Столбы чёрного дыма. В грохоте орудий не слышно криков. Мучительно умирают транспорты, десантные и эскортные корабли. Кто пытается поднять белый флаг, кто стремится уйти. Но большинство предпочли сражаться. Две-три пущонки были на каждом. На десантных кораблях и побольше. Бесполезные против гигантов, но вполне способные остановить бег хищного эсминца.

А те чуть ли не в упор выпустили десятки торпед.

Десантные транспорты торопливо сбрасывали на воду катера. В этой каше маленькие судёнышки имели неплохой шанс уцелеть. Только куда они уйдут? На берегу грэды. Уйти навстречу эскадре? А куда та повернет?

Потом ни раз и ни два в океане встречались десантные катера с мертвецами.

Рванула груженая боеприпасами гигантская баржа — бывший броненосец. Впечатляющий вид бронированной коробки, уже находящийся в стадии перехода в сырье для мартеновской печи, вдохновил кого-то из адмиралов на близкую к гениальности идею — загрузить внутрь тысячи тонн снарядов, протащить через пол океана, и приткнув сооружение к берегу, на несколько дней обеспечить десант боеприпасами, пока саперы будут сооружать временный порт. Бортовая броня посудины легко могла выдержать огонь всего, что могло у грэдов оказаться на берегу. Но не было защиты от рухнувшего с небес снаряда линкора. Эхо взрыва зафиксировали сейсмические станции на обоих берегах великого океана. На несколько километров поднялось облако чёрного дыма.

А над пылающими кораблями носятся самолёты. На быстроходном легком авианосце не было ни одного бомбардировщика. Только истребители. С избытком сегодня попробовавшие крови. Носятся над побоищем, поливая пулеметным огнем палубы, плотики, и просто барахтающихся в воде людей. Расстреляют боеприпасы. Садятся. И через минуты — снова в воздух.

А вода зачастую густая от разлившейся нефти. Жжет лёгкие, выжигает глаза.

Спасительными кажутся ослепительно белые пляжи. Именно кажутся. У самой кромки прибоя — врытые в песок проволочные заграждения. Берег минирован от души. Под водой наставлено, к заграждениям прикручено, в песок закопано, даже на ветках, словно игрушки развешано. А в траншеях и нет почти никого. Командир обороны острова решил ограничится на побережье демонстративными действиями. Главные, и хорошо укрепленные позиции — дальше в глубь территории. Нет резона городить на берегу непробиваемую оборону. Линкоровские пушки её все равно сдуют. Не зачем и гробить пехоту. Лучше пусть высаживаются почти без потерь, да сами лезут на укрепления, где пристрелян каждый метр. И куда не долетит гостинец от морского чудища.

Немногочисленные грэдские части, ещё час назад не рассчитывавшие уйти с побережья живыми, теперь вовсю палят в воздух, приветствуя корабли. Миррены лезут на берег считай толпами. Тонут в двух шагах от берега, запутавшись в проволоке. Гибнут уже на берегу, подрываясь на минах. Но хорошо, если один из двадцати с оружием. Многие ели ползут по вязкой нефти. По ним никто не стреляет. Это уже не солдаты, деморализованная толпа голых и грязных людей.