Горный блокпост - Александр Тамоников

Крабов ответил утвердительно:

— Должен изменить, если не хочет попасть в западню. И он это прекрасно понимает! Мне кажется, Цакаев не будет на Кавказе проводить каких-либо отвлекающих маневров, а выберет наиболее подходящее направление и неожиданно нанесет удар либо по нашему блокпосту, либо по шестой заставе!

Комбат спросил:

— Чем тогда, капитан, ты можешь объяснить обстрел нашего бойца неизвестным снайпером?

— Не знаю.

Крабов хотел сказать о замеченном его наблюдателе, когда его взвод нес службу на блокпосту, но вспомнил разговор с Жаровым! Тот обещал присмотреть за перевалом и в случае продолжения наблюдения за постом немедленно сообщить об этом комбату. Не сообщил! Значит, наблюдатель ушел, поняв, что замечен! И скажи о нем сейчас на совещании, то к нему, Крабову, у командования возникнет масса вопросов, на главный из которых, а именно: почему капитан своевременно не доложил о наблюдателе в штаб батальона, четвертый взводный ответить не сможет! Нет, сейчас и здесь говорить об этом не следует. Тем более проявилась более серьезная фигура — снайпер!

Майор разведуправления закончил доклад:

— Вот такая, товарищи офицеры, складывается обстановка в районе Катаванского ущелья. Это все, что я был уполномочен довести до вас. В остальном право на принятие решения полностью остается за командиром батальона спецназа подполковником Беляниным и его непосредственным командованием в Ростове. Вопросы ко мне будут?

Вопросов не последовало. Все, что интересовало офицеров, они спросили в ходе доклада. Майор попрощался и пошел на выход, неся в руках свою кожаную папку, в которую аккуратно положил так и не пригодившийся ему блокнот. Провожать разведчика пошел заместитель по воспитательной работе.

Командир же посмотрел на подчиненных, обратился к ротному:

— Фирсов, в первую очередь организуй отправку тела погибшего солдата в Ростов. Думаю, с этим справится твой заместитель Шуршилин. Обязательно устрой прощание с покойным в клубе полка.

Затем комбат обвел взглядом взводных:

— Ну, что, спецы, будем делать в изменившейся обстановке?

Крабов ответил:

— Думаю, надо усилить пост. Если на него навалится орда в сотню штыков, то взвод с большим трудом сможет отбить штурм собственных позиций. При этом ему будет не до Шунинского ущелья, через которое во время боя вторая сотня пройдет без проблем. Да и остатки штурмующих групп сумеют отойти. Мы преследовать банду не сможем. Останется надежда на вертолеты огневой поддержки. Но успеют ли они настигнуть банду до «зеленки», и не применит ли Фараон по ним ракеты переносных зенитно-ракетных комплексов? Следовательно, надо прикрывать Шунинское ущелье так, чтобы и штурм блокпоста ничего существенного не дал боевикам, и проход по Шуни сделал бы невозможным.

С Крабовым согласились и Бекетов, и Арбашев.

В кабинет вошел Индюков:

— Отбыл разведчик!

Комбат кивнул головой, поднялся из кресла:

— Слушайте меня внимательно! Поступаем так! До понедельника в составе блокпоста ничего не меняем, но держим здесь в постоянной готовности к вылету на Катаван все три взвода первой роты. Жаров получил на месте необходимые указания по перегруппировке сил на позициях. Думаю, пока этого достаточно. А вот 27 сентября на блокпост отправятся два взвода: капитана Крабова и старшего лейтенанта Арбашева. Четвертый взвод займет позиции контроля над перевалом и Катаванским ущельем, выставит людей на запасные позиции в районе высоты 204,0, а так же организует посты раннего обнаружения противника с тыла территории блокпоста, другими словами, вынесет по плоскогорью в тыл пару дозоров. Он же возьмет под охрану вертолетные площадки, а то, не дай бог, абреки местные подойдут к бетонке да заминируют ее. Тебе, Кирилл, задача ясна?

Крабов ответил, как всегда спокойно, невозмутимо:

— Ясна, товарищ подполковник!

Белянин повернулся к Арбашеву:

— Твой взвод, Паша, занимает позиции контроля над Шунинским ущельем. Я связался с командованием инженерно-саперного батальона дивизии внутренних войск, они пришлют специалистов накрыть часть дна ущелья минными полями. Старшим блокпоста на следующую неделю назначается и старший по званию, то есть капитан Крабов, Арбашев на время наряда переводится в разряд заместителя Крабова. Это решение я доложил в штаб округа. Ростов одобрил его, посему то, что я сказал, начальник штаба официально оформит в виде приказа. Пока это не сделано, я готов принять ваши замечания, предложения, пожелания в части, касающейся усиления Катаванского горного блокпоста!

Поднялся Бекетов:

— Разрешите, товарищ подполковник?

— Говори, Юра.

— Если Крабов выходит с Арбашевым, то мне достается Жаров, так?

— Так. А ты что-то имеешь против старшего лейтенанта?

— Личная неприязнь. Не симпатичен мне Жаров, какой-то он скользкий! Как и его заместитель-контрактник Мансуров.

Замполит усмехнулся:

— Может, капитан, нам с командиром следует поменять всех военнослужащих, которые вам несимпатичны?

— Я, товарищ майор, говорю конкретно о Жарове и Мансурове, а не о военнослужащих части в целом.

Комбат ударил ладонью о стол:

— Претензии Бекетова отклоняются! И потом, капитан, — командир взглянул на Юрия, — на посту будешь старшим ты! Вот и руководи Жаровым, как считаешь нужным! А уж если тот проявит своеволие и не пожелает подчиняться, то тогда я заставлю его сделать это! Все?

Бекетов вновь проговорил:

— У меня еще один вопрос! Надеюсь, бойцы роты не будут привлекаться для строительства новой казармы?

— Нет, не будут. Сегодня прибудет подразделение стройбата, оно и поднимет барак. Что еще?

— Теперь все!

Не было вопросов и у остальных офицеров.

Командир батальона закончил:

— Завтра утром, после развода, всем зайти в штаб, ознакомиться с приказом, пункты которого я уже довел до вас, и расписаться в принятии его к исполнению. Приказ будет носить гриф «секретно», так что, думаю, не стоит лишний раз напоминать о соблюдении режима секретности. На этом все! Все, кроме заместителей, командира роты и капитана Шуршилина свободны!

Бекетов, Крабов, Арбашев покинули штаб. Впрочем, в подразделение не пошли, устроившись в курилке перед зданием управления батальона. Закурив, начали беседу.

Первым взял слово Крабов. И обратился он к Бекетову:

— Слушай, Юрик, а чего это ты против Жарова выступил?

— Я же сказал, не нравится мне этот тип. Особенно в связке с хитрым Мансуром. Мутная парочка.

— Это в тебе ревность говорит.

— Ревность? К кому?

— Как к кому? К Кристине, конечно! Ведь Игорь не раз заявлял, что ему Родимцева нравится.

Бекетов, сощурив глаза, спросил:

— И когда он это заявлял?

— Да я помню? Он и на дискотеке к ней подъезжал, это сам видел. Но вроде как особо не приставал. Потанцевали — и все! По крайней мере, слухи об их отношениях по городку не ходят, а ты сам знаешь, что в гарнизоне бабы быстро раздуют то, что было, и то, чего не было.

Бекетов проговорил:

— Если этот козел хоть раз сунется к ней — убью.

— Теперь ему чего соваться, раз вы в открытую жить начали? Теперь он отвалит. Сейчас Валюшу Губочкину топчет.

— Он бы лучше за бойцами следил! Нет, тяжело мне с ним будет на посту.

Арбашев предложил:

— Если у тебя проблемы с Жаровым, то давай поговорим с ротным, и я пойду с тобой, а Краб возьмет Жарова?

Его поддержал капитан:

— А что, Юра? Я не против. У меня Жаров весь свой лоск в момент сбросит. Как пару раз прогоню его с Мансуром по тропе разведчика, так быстро остынет и станет послушным, как ягненок.

Бекетов возразил:

— Нет, раз он положил глаз на Кристину, то пусть уж лучше при мне и на блокпосту будет. А дрюкануть старлея я и сам в состоянии.

Арбашев поднялся, спросил сослуживцев:

— В роту идете?

Бекетов хотел было встать, но Крабов остановил его, сказав командиру 3-го взвода:

— Ты иди, Паша, иди, а мы еще посидим здесь с Юрой, кое-какую тему обсудить надо.

— Как хотите. Если что, я в подразделении.

— Давай.

Как только Арбашев ушел, Бекетов спросил:

— Что еще за тему ты обсудить хочешь?

Крабов приблизился к другу:

— Понимаешь, Юра, когда я со взводом в последний раз стоял на блокпосту, то в пятницу 17 числа где-то около десяти часов мои бойцы заметили наблюдение за постом со стороны Катаванского перевала. Помнишь, если смотреть с позиций второго отделения, склон хребта до половины перерезает трещина?

— Помню. Она оканчивается террасой, а рядом что-то похожее на вход в пещеру.

— Вот-вот, Юра, там-то и был замечен наблюдатель.

— Ты докладывал об этом комбату?

— Нет!

Бекетов удивился:

— Почему?