Глазомер! Быстрота! Натиск! - Андрей Владимирович Булычев

реки остается. Так-то, как я погляжу, смышленый оружейник этот унтер. От меня он уже задание получил, во-он, второй уже час в оружейных кучах копается да выискивает там все пригодное.

– Ладно, Александр Павлович, пора нам, колонна уже строится для марша, – Алексей кивнул в ту сторону, где на дороге вытягивались стрелковые роты. – Тебе в помощь здесь рота Самойлова остается. Как только вы тут закончите, так переправляйте по понтонному мосту все наши повозки и полевые кухни, догоняйте батальон. Мы без провианта три-четыре дня, конечно же, продержимся на сухом пайке, а вот потом уже по вам заскучаем, ну или ругать сильно будем. Так что вы уж тут побыстрее с интендантскими делами заканчивайте.

– Постараемся, Алексей Петрович, – улыбнулся капитан. – Кому же это охота, чтобы его худыми словами склоняли. Так что будем всемерно поторапливаться.

Колонна шла без остановки до самого позднего вечера. Три часа дал своим солдатам на отдых и ужин командир батальона. А потом вновь погнал их скорым маршем на юг. Перед Березанским лиманом конный дозор егерей наткнулся на казачий разъезд из Второго донского полка. В темноте служивые чуть было друг друга не перестреляли. Выручило здесь только то, что обе стороны расслышали знакомые матерки и ругань.

Уже через час вестовой от подпоручика Осокина докладывал Егорову обстановку – полки дивизии Суворова расположились лагерем у деревни Каменка. Сам командующий находится тут же. Турки стоят от них в пяти верстах и перекрывают дорогу, ведущую на юг к крепости Очаков. Больших сражений пока что между войсками не было. Происходили только лишь мелкие стычки дозоров и перестрелки.

– Ваше превосходительство, батальон выполнил поставленную перед ним задачу! Мы продержались двое суток! – докладывал командиру дивизии Алексей. – Разрешите получить указания к дальнейшей службе?

– Молодец, Егоров! – Суворов порывисто обнял за плечи подполковника. – Оттянул османов на себя, дал нам на бережок заскочить! Очаков в сорока верстах к югу, басурман собьем с позиций и завтра же перед крепостью окажемся! Много ли людей потерял? Понимаю, что непростое дело было, против кратно превосходящего противника пришлось вам держаться! Может и далее батальон в строю быть или же за Буг его отводить, дабы вам укрепиться? – все сыпал вопросами генерал.

– Сорок девять человек пали на поле боя, девяносто два находятся в лазарете, – наконец смог ответить подполковник. – Батальон свою боеспособность не потерял, мы готовы и дальше сражаться, ваше высокопревосходительство. Только бы немного отдохнуть людям, после сражения всю ночь сюда скорым маршем шли.

– Молодцы! – воскликнул Суворов. – Веди меня к своим людям, хочу им лично свою благодарность выразить! По поводу отдыха, коли вы при дивизии остаетесь, то много я вам его не обещаю. Намерен после рассвета дать два часа на сборы, да и ударить по туркам, чтобы путь на крепость открыть. А там как Бог даст, может, и наша армия с Елизаветграда сюда поспешно подойдет, так сразу и на штурм двинем. Никак нам нельзя туркам время давать, чтобы они оправились. Ударил врага крепко, пошатнулся он, так добей его со всей решительностью!

Выстроенный поротно батальон застыл в шеренгах на главной сельской улице. Суворов прошелся вдоль всего строя, вглядываясь в лица солдат и офицеров.

– Орлы, богатыри, глаза так и блещут! – воскликнул он. – Поставь неприятеля – так пулей его пробьют, мало пули – штыками мундиры порвут! Отважно вы бились, братцы, на Буге, не посрамили славы русских чудо-богатырей! За то вам великий почет и благодарность! Там, в пяти верстах от нас к югу, сидят в степи турки и ежатся от страха, потому как знают басурмане, кто к ним пришел! Братцы, нам надлежит разгромить неприятеля в полевом сражении, а потом выйти к очаковским бастионам и взять их решительным приступом. Для русского солдата нет несокрушимых твердынь, всякая ему по силам! Вам три часа сна, потом барабаны – и в цепь! Покажите, как могут драться русские стрелки-егеря! Слава матушке-императрице, слава России и ее воинству! Ура!

– Ура! Ура! Ура-а! – ревели шеренги батальона.

Из сельских хат и от бивуачных костров выскочили солдаты и похватали ружья.

– То волкодавы рявуть, – успокаивали служивых унтера. – Ляксандр Васильевич их за службу благодарит. Ну вот куды вы все повыскакивали?! Ложитесь уже, баломошные, скоро с рассветом барабаны общую побудку пробьют.

– И чего только народ будят, – ворчали те, укладываясь обратно возле костров. – Можно же тише-е крикнуть, нет ведь, ряветь им надо, как будто бы они в атаку на турку пошли. Весь сон честному воинству сбили.

– Неприятель не принял боя в открытой степи и, прикрываясь своими заслонами, отходит к Очакову! – освещал обстановку перед командирами подразделений на большом совете Александр Васильевич. – Казачки проспали его отход, и теперь, чтобы насесть на хвост туркам, нам надобно совершить скорый марш. Основные войска далеко, я загодя послал его светлости рапорт с докладом об обстановке и теперь жду от него ответа. Медлить нам никак нельзя, господа, – обвел он взглядом собравшихся офицеров. – Самое лучшее было бы истребить войска противника здесь в полевом сражении и не дать ему укрыться за стенами. Численное превосходство турок меня не страшит, мы и меньшими силами большего достигали. Против наших семи тысяч у него пятнадцать, но он слабее духом и весьма нерешителен. Приказываю начать преследование немедленно! Вперед выдвигается наша конница и егеря. Общее командование авангардом я возлагаю на полковника Остен-Дризена.

– Батальон, стройся! – разнеслась команда над дальним пустырем, где егеря-волкодавы разбили бивуак. Солдаты, разбирая из пирамид свои ружья и дожевывая на ходу сухари, спешили встать в ротные шеренги.

– Братцы, нам поручено идти за конницей на юг для преследования отходящих турок, – объяснял поставленную задачу своим людям Егоров. – Неприятель вот уже пять часов как покинул свой лагерь и успел от нас хорошо оторваться. Наше дело, будучи передовым авангардом дивизии, сбить его заслоны, настигнуть и задержать до подхода основных сил. Понимаю, что все вы устали, ведь и так уже четвертые сутки не имеете отдыха и сами только что с марша. Но нужно, братцы, идти. Нужно зацепить турок и не дать им уползти в свою нору. Порядок следования у нас прежний. Дозорная полурота разбивается на звенья и десятки и ведет разведку, а также несет боевое охранение. Стрелковые роты идут по дороге, головная – Первая, за ней прочие по порядку и замыкающей идет Четвертая. Батальон, в походную колонну становись! Напра-аво! – длинный строй колыхнулся и повернулся лицом на юг. – Начать движение! – скомандовал подполковник.

Дозорная полурота рассыпалась по мелким подразделениям. Пара десятков ее егерей вскочили на коней и ускакали вперед, а все остальные, разбившись на