Окруженец. Затерянный в 1941-м - Вадим Мельнюшкин

– Товарищ командир, надо бы план на завтра составить.

– Слушаю рекомендации, – пусть сам теперь изворачивается, а я, по врожденной командирской привычке, буду замечания делать.

– Неплохо бы завтра закончить обустройство, а на послезавтра парко-хозяйственный день назначить.

– Согласен, а войну на следующий год отложим.

– Никак нет. Быт не должен мешать боевой подготовке и самим боевым действиям. Потому предлагаю разделить личный состав на две части, одна займется строительством, а другая – учебой, и менять их каждые два часа.

Хорошо выкручивается, мастер.

– Хороший план, старшина. Сколько у нас постов?

– Два. Один секрет с пулеметом на въезде на гать и пеший патруль по периметру острова.

– Организуйте еще один на трассе. Нужны данные по плотности потока, причем в обе стороны, а также номера автомобилей и тактические знаки частей на них. Особенно пусть контролируют передвижение патрулей фельджандармерии. Есть еще что-то?

– Так точно. Я тут в Залесье, через Глухова, с кузнецом связался, так он обещался «максим» в порядок привести. И кожух запаять, и станок сварганить, правда, без колес, а в виде треноги, как под станкового «дегтярева», только пониже.

– Почему пониже, – знать бы еще, что это за станковый «дегтярев» и как у него станок выглядит. Видишь ли, кузнец знает, а командир не в курсах.

– Конструкция окажется полегче, покрепче, да и менее заметна, а если из окопа стрелять, то можно и на бруствер выставить.

Надо соглашаться, особенно если все так хорошо, да и с бруствера можно…

– Отлично, товарищ старшина, действуйте. А со вторым ручником что?

– Некогда было, но завтра все будет готово.

– Тогда если у вас все, то на сегодня закончим.

Старшина ушел, а я попробовал по привычке почесать шрам. Не тут-то было, не то чтобы он совсем пропал, но нащупать его было совсем сложно. Чудны дела твои… Насколько я знаю человеческую физиологию, к моей она имеет отношение хоть и близкое, но не тождественна. Не зарастают такие шрамы за неделю, такие вообще не зарастают. Вот над этим вопросом надо серьезно подумать. А проведем мы эксперимент. Для этого понадобится чистая тряпка и дезинфектор. Тряпка есть, а самогон, оставшийся во фляге, тоже сойдет. Только надо подальше отойти, дабы не пугать бойцов неадекватным поведением командира. Теперь заворачиваем рукав и делаем небольшой надрез. Сначала прямой, всего пару сантиметров, а теперь немного волнистый, плеснем на него из фляги… Блин, щиплет! Заворачиваем руку в тряпку и ждем полчаса, для чистоты эксперимента.

Полчаса я прождать не смог – заглянул под повязку уже минут через пятнадцать. Ах ты ж, черт! Продолжаем эксперимент. Прошло еще пятнадцать минут, теперь повязку совсем можно снимать. Что имеем? Ну, так оно и есть – эксперимент прошел удачно. Шрам сначала, под действием моего мыслительного процесса, стал прямым, а еще через пятнадцать минут волнистым. Интересно. А без членовредительства? Попробуем, например, изменить рисунок папиллярных линий на ладони. Пятнадцать минут насмарку – нулевой результат. Придется опять штык доставать. Царапаю ладонь совсем немного, все равно больно, и самогоночкой ее, самогоночкой. Ох, унюхают бойцы – посчитают скрытым алкоголиком. Но наука требует жертв. Что ж, как и думал – результаты охренительные, а именно, я могу управлять тканями тела, но только вблизи мест механического поражения этих самых тканей. Возможно, не только механического, но, например, химического, температурного и, чем черт не шутит, радиационного поражения. Фантастика. Можно ехать на остров Форос и устроить соревнование с сынком Посейдона, кто круче. Прямо проект Протей-2. Все, спать – подумаю об этом завтра.

Завтра наступило ночью, когда весь отряд был поднят по тревоге. Патруль засек какое-то движение на болоте. Час просидели, ощетинившись стволами во все стороны, но ничего не произошло. Решил, что надо усилить посты и отправляться спать. Решил правильно, так как на нас никто за ночь так и не напал. Ну и фиг с ним. Надо будет потом проконсультироваться у Кузьмы, кто может ночью по болоту шастать, может, звери какие, лоси, например. Настроение утром было препаскудное, спали все плохо и, естественно, не выспались. Ничего, на том свете отоспимся.

Секрет на автодорогу решил повести сам – на местности надо получше ориентироваться, а карта здесь – плохой помощник, надо ногами потоптать, глазами позыркать да руками пощупать. От лагеря до дороги оказалось не близко, что, впрочем, скорее хорошо, чем плохо, как говорится: подальше положишь, подольше не найдут. Чтобы прихватить для наблюдения полностью световой день, надо либо выходить очень рано, либо оставлять людей в ночь недалеко от дороги. Что лучше, даже не знаю. Надо со старшиной посоветоваться. Эх, тяжела ты, шапка Мономаха, учиться мне еще и учиться! Нужен начштаба, нужен особист, даже комиссар, и тот нужен. Короче, нужно что-то делать. За этими невеселыми мыслями я с двумя бойцами и добрался до дороги. Ни хрена себе, почти три часа ушло на прогулку.

Близко к дороге пока не полезли – нашли место, где лес отходил от полотна метров на сто, там и затихарились. Вряд ли немцы это место заподозрят – что справа, что слева дорога шла прямо через лес, а значит, здесь у них место для минутного расслабона. Вот пусть и расслабляются. Интенсивность движения и правда была невысока – за час в обе стороны прошло три десятка машин. С учетом того, что поодиночке они почти не ходили, то интервал между прохождением иногда достигал пяти минут. Да, похоже, тут вам не там, при удаче можно и поохотиться. Но пока мне нужны данные о том, кто здесь больше всего катается, то есть под кого маскироваться будем. Но для этого придется подобраться поближе, где мне маскировочная сетка и пригодится.

К дороге удалось подобраться метров на десять, ближе не рискнул – ну его, и отсюда все прекрасно видно. Несколько прошедших машин несли на себе тактические знаки в виде трехлучевой звезды. Кто же это у нас такие? Что-то очень знакомое. Ба, да это же четвертая танковая! Не то чтобы сильно странно, ибо Быстроногий Гейнц здесь и наступает, но никак не рассчитывал, что снабжение одной из основных дивизий второй танковой группы пройдет по нашей глуши. Очень интересно, но для меня не слишком здорово. Под панцергренадеров, а тем более под танкистов, замаскироваться тяжеловато будет. Единственный вариант – форму саперов использовать, но тогда машину нужно перекрашивать – ищут-то именно саперов на данном «Круппе». Надо думать. Что-то я последнее время только и делаю, что думаю. Надо подумать, как сделать так, чтобы меньше думать. Ну вот, опять к начштабу все сводится.

Обратно вернулся только к обеду и затребовал у старшины раскладку по вооружению. Негусто. Четверо у нас совсем без оружия, невзирая на то, что второй ДП встал на службу. Патронов и гранат – тоже кошкины слезки. С саперов взяли только четыре винтовки, автомат и пулемет, хоть этот нормальный – «тридцать четвертый». Патронов, правда, было много, больше четырех сотен, но здесь сыграли свою роль четыре магазина к автомату и двухсотпатронная лента на «Страдивари». Поэты, блин, хотя «MG-34» и правда хороший инструмент. А вот гранаты в этот раз унесла розовая птица обломинго, все до одной, ни черта не оставила. Ведь саперы же, им сам фюрер велел иметь при себе тонну взрывчатки и коробку взрывателей. Стоп, а вот это мысль. Где они квартируют, я знаю, большое такое село Замошье, что сразу за ленинградской железкой. Стремное, конечно, место, но то, что там нас не ждут, это факт. Конечно, могут ждать еще кого, но не нас – это точно. Надо на разведку смотаться, авось что и выгорит. Заодно надо посмотреть, что немцы с железкой делают – на свою колею шьют или советским подвижным составом решили обойтись. Второй вариант при достаточном количестве паровозов и вагонов для них предпочтительнее, тем более что станции перевалки грузов авиации Красной Армии недоступны. Не то чтобы совсем, но вероятность такого события крайне мала. Железка крайне интересна в смысле организации на ней диверсионных мероприятий, но требует серьезного инженерного подхода. Как уже упоминалось, легкий подход, то есть взрывные мероприятия, нам недоступен, будем надеяться – только пока. На самом деле остается еще много возможностей, главные из которых это атаки на подвижной состав, паровозные котлы – хорошая мишень даже для одиночного стрелка, и нарушение целостности рельсового пути на перегонах. Инженерные сооружения, будем считать, нам пока не по зубам, хотя и здесь существуют варианты.