«Если», 1997 № 10 - Джефф Хетч

— Да, мы усовершенствовали процесс до такой степени, что научились дублировать не только пространственное расположение составляющих организм молекул, но и электрическую активность нервной системы. Мы можем воспроизвести в копии все реакции, поведение, привычки и хранящуюся в памяти информацию, накопленную за время жизни оригинала, — другими словами, все те феномены, которые у высших форм живых существ обозначаются терминами «разум» и «память».

Утратив дар речи, агент теперь лишь смотрел на профессора — его мозг отказывался перерабатывать такой поток откровений.

— Мы смогли создать аналог живого организма, — продолжил Брозлан. — Эти копии были неотличимы от оригинала на уровне любых мыслимых тестов. Мы изготовили аналоги крыс, с ходу проходящих лабиринт, на изучение которого у крысы-оригинала уходили недели напряженных усилий… аналоги собак с теми же рефлексами, что были выработаны у оригиналов. На основании данных, собранных в ходе подобных экспериментов, для нас вскоре стало очевидно, что нет никаких причин, по которым нельзя создать аналог человека.

Невозможное предположение, уже формирующееся в сознании агента, внезапно обрело ясность. Его взгляд застыл, устремившись на сидящего возле кровати профессора. Прежде чем он выразил это словами, снова заговорил полковник:

— Подумайте, Хэдли! Можно подвергнуть человека безвредному сканированию и получить в результате код, вобравший все уникальные характеристики его личности — как физиологические, так и умственные. Это код можно хранить в компьютере сколь угодно долго, а затем использовать для создания аналога. Но зачем останавливаться на изготовлении одного аналога? Их можно сделать сколько угодно! И если вас встревожило все сказанное прежде, то как насчет моих последних утверждений?

Он умолк на несколько секунд, чтобы его слова дошли до агента, и заговорил вновь:

— Да, на Марсе было несколько блестящих ученых. Но внезапно создалась ситуация, когда можно не ограничиваться лишь несколькими: теперь гениев можно дублировать! — Бэрлинг подался вперед, буравя агента взглядом. — Подумайте об этом. Каким стал бы XX век, имей он тысячу Альбертов Эйнштейнов? Как можно воевать с противником, который хранит свою армию в банке данных и попросту восстанавливаем потерянных солдат? И вообще, зачем ждать милостей от врага? Свою армию можно сразу сделать вдвое больше, чем у него. Или в десять раз больше…

Агент переводил взгляд с Бэрлинга на Брозлана и обратно, пытаясь усвоить информацию. Ее оказалось слишком много.

— Я в это не верю, — запротестовал он, но не очень убедительно. Это какой-то трюк.

— Уверяю вас, дело обстоит именно так, — спокойно возразил Бэрлинг и указал на Брозлана. — Разве вам недостаточно доказательства?

Агент проследил взглядом за пальцем полковника и снова замолчал.

— То, о чем упоминал полковник Бэрлинг, реально, — сказал Брозлан. — Не надо обладать особым воображением, чтобы представить, какой хаос затопит цивилизацию. Вся суть жизни — какой мы ее представляем — может оказаться перевернутой с ног на голову.

— Совершенно верно, — согласился Бэрлинг. — Другой пример. Представим крупную промышленную или исследовательскую корпорацию… или любую организацию, если на то пошло. Зачем им тратить десятки тысяч на обучение различных специалистов, когда гораздо проще выбрать нескольких самых способных кандидатов, обучить их, а затем создать нужное число копий?

Он на секунду задумался и заговорил более низким, убедительным голосом:

— И подумайте еще вот над чем, Хэдли: код, управляющий процессом дупликации, можно передать из одной точки в другую самыми обычными средствами связи — по проводам, по радио, по лучу лазера… Следовательно, сканирующая оригинал машина и та ее часть, что воспроизводит аналог, вовсе не обязаны находиться рядом! Можно мгновенно переслать кого угодно и куда угодно! Это станет осуществлением старой научно-фантастической идеи, но с одним отличием — оригинал так и останется в точке передачи.

Заверяю вас, Хэдли, я не шучу. Забудем пока о проблемах экономики. Можете ли вы представить размеры социального, морального и административного хаоса, который наступит, если такого джинна выпустить на волю? Как можно сохранить рассудок в мире, где каждый человек существует в десятках экземпляров? Это не технический прогресс — это взрыв! — Он на несколько секунд смолк и посмотрел на агента словно не сомневаясь, что подобный поворот разговора спровоцируй новый протест. Однако агент лишь слабо покачал головой.

— Я марсианин, — сказал он. — Вы не сможете это остановить — будет в результате взрыв или нет. Человек всегда найдет ответы на вопросы. Это в его природе.

— О, можно подумать и об ответах, — охотно отозвался англичанин. — Возьмем для примера мгновенные перемещения, о которых я только что говорил. Вот вам идеальный способ послать кого-нибудь на Марс или в другое место… если бы не тот факт, что в результате мы получим двух одинаковых людей — одного здесь, а другого там. Ситуация еще больше усугубится, если человек решит вернуться тем же способом. Так почему бы попросту не устроить так, чтобы передатчик, сделав свое дело, еще и уничтожал оригинал? В конце концов, с точки зрения остальной Вселенной, результат будет выглядеть так, словно человек «перешел» с места на место, верно?

Неожиданный вопрос застал агента врасплох. Он беспомощно обвел взглядом комнату и пожал плечами:

— Возможно.

Полковник потер руки и едва заметно улыбнулся.

— Ага… Но ведь это будет самое настоящее убийство, Хэдли, — возразил он. — Наша юридическая и моральная системы такого просто не выдержат. Позвольте проиллюстрировать свой вывод, задав один вопрос. Допустим, я вам скажу, что мы собираемся переслать вас через подобную систему, и очень скоро вы выйдете из приемника, скажем, в Париже. Ну как, нравится вам подобная перспектива? Осчастливит ли вас такое путешествие? — Он понаблюдал за сменой выражения на лице агента. — М-м-м… нет… вряд ли. Тот факт, что некий индивидуум, который выглядит и мыслит, как вы, материализуется где-то в другом месте, не представляет для вас интереса. Ведь вы-то умрете. Вам претит мысль о том, что между вами и вашим аналогом не будет непрерывности, разве не так? И подобное решение проблемы кажется ошибочным, верно?

Агент вновь промолчал, но выражение его глаз оказалось красноречивее всяких слов. Бэрлинг удовлетворенно кивнул и продолжил:

— Допустим, я приведу другой довод — нам надо лишь слегка ускорить некий естественный процесс, и тогда каждая молекула вашего тела будет со временем заменена на другую в ходе нормальной регенерации Клеток. В теле того Хэдли, который будет жить через шесть месяцев, не останется ни единой молекулы той персоны, что лежит сейчас передо Мной. Так с какой стати вам испытывать меньшее чувство непрерывности по отношению к вашему синтетическому аналогу, чем к «натуральному аналогу», каким вы станете через полгода? Логически разницы никакой. Оба процесса идентичны, только один из них протекает несколько дольше. — Полковник дал время обдумать свои слова и намекнул: все же что-то здесь не так. Мой аргумент вас не убедил. Правильно?