Достоевский. Энциклопедия - Николай Николаевич Наседкин

идеал нового слова и нового человека. Он не знает ни европейской литературы, ни своей; он ничего не читал, да и не станет читать. Он не только не читал Пушкина и Тургенева, но, право, вряд ли читал и своих, т. е. Белинского и Добролюбова. Он выводит новых героев и новых женщин, и вся новость их заключается в том, что они прямо делают свой десятый шаг, забыв о девяти первых, а потому вдруг очутываются в фальшивейшем положении, в каком только можно представить, и гибнут в назидание и в соблазн читателю. Эта фальшь положения и составляет всё назидание. Во всём этом весьма мало нового, а, напротив, чрезвычайно много самого истрепанного старья; но не в том совсем дело, а в том, что автор совершенно убежден, что сказал новое слово, что он сам по себе, и обособился и, разумеется, этим очень доволен…»

IV. Мечты о Европе. «Политическое обозрение» современных европейских событий: победа республиканцев на выборах в Палату депутатов во Франции, франко-германские отношения, положение в Герцеговине, восставшей против турок…

V. Сила мёртвая и силы грядущие. О борьбе католической церкви за светскую власть, размышления о будущем католицизма, взаимоотношениях православия и католицизма… Темы, поднятые здесь, волновали Достоевского ещё со времён журналов «Время» и «Эпоха», в период работы в «Гражданине», отразились они на страницах «Преступления и наказания», «Идиота», «Бесов», а в наиболее полном и концентрированном виде размышления писателя о католицизме отразятся в главе «Великий инквизитор» романа «Братья Карамазовы».

Глава вторая.

I. Дон Карлос и сэр Уаткин. Опять признаки «начала конца». В самом начале данного «политического обозрения» Достоевский высказывает-повторяет одно из краеугольных убеждений своего эстетического кредо: «…что может быть фантастичнее и неожиданнее действительности? Что может быть даже невероятнее иногда действительности? Никогда романисту не представить таких невозможностей, как те, которые действительность представляет нам каждый день тысячами, в виде самых обыкновенных вещей…» Одна из таких «невозможностей» — въезд претендента на испанский престол дона Карлоса Младшего в Англию из выгнавшей его Франции и почести, оказанные ему при встрече одним из членов английского парламента сэром Уаткиным (Уоткиным). Далее речь идёт об особенностях англичан как нации и особенностях их веры, католицизме, протестантизме и совершенно новом явлении — «Церкви атеистов». Достоевский вспоминает-цитирует в связи с этим то место из своего «Подростка» (ч. 3, гл. 2, III), где Версилов рисует Аркадию Долгорукому будущий Золотой век, построенный на сходных началах.

II. Лорд Редсток. Редсток Гренвил Валдигрен (1831–1913), английский проповедник-евангелист, в 1876 г. вторично посетил Россию, и его проповеди пользовались большой популярностью в великосветских кругах Петербурга. Рассуждая о подобных «проповедниках» и вообще широком распространении в России сект, Достоевский с горечью пишет: «Повторяю, тут плачевное наше обособление, наше неведение народа, наш разрыв с национальностью, а во главе всего — слабое, ничтожное понятие о православии…»

III. Словцо об отчёте учёной комиссии о спиритических явлениях. Отчёт под заглавием «От комиссии для исследования медиумических явлений» за подписью её членов во главе с Д. И. Менделеевым был опубликован в «Голосе» (1876, № 85, 25 марта). Отчёт совершенно не удовлетворил Достоевского и, комментируя его, он продолжает тему, начатую в январском выпуске ДП (гл. 3, II): спиритизм опасен, ибо ведёт к «обособлению» и «разъединению» людей, и требует серьёзного разъяснения…

IV. Единичные явления. «Но является и другой разряд явлений, довольно любопытный, особенно между молодёжью. Правда, явления пока единичные. Рядом с рассказами о нескольких несчастных молодых людях, “идущих в народ”, начинают рассказывать и о другой совсем молодёжи. Эти новые молодые люди тоже беспокоятся, пишут к вам письма или сами приходят с своими недоумениями, статьями и с неожиданными мыслями, но совсем не похожими на те, которые мы до сих пор в молодёжи встречать привыкли. Так что есть некоторый повод предположить, что в молодёжи нашей начинается некоторое движение, совершенно обратное прежнему. Что же, этого, может быть, и должно было ожидать…» И далее ещё в нескольких абзацах писатель развивает эту тему — появились надежды на то, что «дети», в отличие от «отцов», пойдут по «правильному пути»…

V. О Юрие Самарине. Самарин Юрий Фёдорович (1819–1876), славянофил, публицист, общественный деятель, принимавший активное участие в разработке и проведении крестьянской реформы 1861 г., умер 19 марта. Достоевский, комментируя сообщения газет об этом, резюмирует в конце этой совсем небольшой главки: «…с Юрием Самариным мы лишились твёрдого и глубокого мыслителя, и вот в чём утрата. Старые силы отходят, а на новых, на грядущих людей пока еще только разбегаются глаза…»

А П Р Е Л Ь.

Глава первая.

I. Идеалы растительной стоячей жизни. Кулаки и мироеды. Высшие господа, подгоняющие Россию.

II. Культурные типики. Повредившиеся люди.

III. Сбивчивость и неточность спорных пунктов.

IV. Благодетельный швейцар, освобождающий русского мужика.

В «Русском вестнике» (1876, № 3) появилась статья В. Г. Авсеенко (за подписью: А.) «Опять о народности и о культурных типах» о творчестве Андрея Печерского (П. И. Мельникова), в которой резко критиковались суждения Достоевского о народе в февральском выпуске ДП. Отталкиваясь от этого, писатель всю первую главу апрельского выпуска посвятил разъяснению своего взгляда на русский народ, на взаимоотношения «высшего круга» и народа. В названия подглавок вынесены автором основные полемические моменты. В самом конце — квинтэссенция этих размышлений: «Я хочу именно указать, что народ вовсе не так безнадёжен, вовсе не так подвержен шатости и неопределенности, как, напротив, подвержен тому и заражен тем наш русский культурный слой, которым эти все господа гордятся как драгоценнейшим, двухсотлетним приобретением России. Я хотел бы, наконец, указать, что в народе нашем вполне сохранилась та твёрдая сердцевина, которая спасёт его от излишеств и уклонений нашей культуры и выдержит грядущее к народу образование, без ущерба лику и образу народа русского…» В этой главе немало места уделено критическому разбору не только статьи Авсеенко, но и его прозы, отличающейся, по мнению Достоевского, дурным вкусом и примитивностью мысли.

Глава вторая.

I. Нечто о политических вопросах. Очередное «политическое обозрение» текущих событий в Европе, предвещающих войну, положение и судьба России в этой связи. Полон оптимизма вывод из рассуждений: «Но уже не мечтательно, а почти с уверенностью можно сказать, что даже в скором, может быть ближайшем, будущем Россия окажется сильнее всех в Европе. Произойдет это от того, что в Европе уничтожатся все великие державы, и по весьма простой причине: они все будут обессилены и подточены неудовлетворенными демократическими стремлениями огромной части своих низших подданных, своих пролетариев и нищих. В России же этого не может случиться совсем: наш демос доволен, и чем далее, тем более будет удовлетворён, ибо всё к тому идет, общим настроением или,