Луна в мышеловке - Грушенька Светлова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Иногда твои бесцеремонные вопросы даже меня ставят в тупик… – приподнял бровь Виктор, на самом деле вовсе не выглядящий смущенным.
– Ну… ты же знаешь, что я готова не только для вопросов, но и для предложений. Только шепни. – Взгляд девушки стал сладким и тягучим, как мед.
– Послушай, Аюна… – мужчина коротко вздохнул. – Я ведь заранее предупреждал тебя и не раз напоминал, что девушки интересуют меня лишь на один раз. Ты была прекрасна, бесспорно… Вне конкуренции… Лучше я еще не пробовал. Но наше с тобой время истекло. Два раза в одну реку не входят… К тому же теперь ты лучший управляющий моего клуба. Давай не будем путать деловые отношения с личными.
Ничуть не обидевшаяся блондинка скривила губы в ухмылочке.
– Вообще-то я способна относиться к сексу весьма практично. Он не вызывает у меня личной привязанности. Так что не задирай нос – интерес у меня довольно узкой направленности. Просто ты профи в том, что мне нравится.
– Хороший секс всегда вызывает личную привязанность, если слишком затягивается. Поэтому давай не будем рисковать.
– Боишься влюбиться?
– Боюсь разориться на судебных разборках после развода. Ты же умная девочка, поэтому вполне могла бы обобрать меня до нитки, если тебе представилась бы такая возможность, а это как-то не входит в мои планы. Я и так позволяю тебе слегка себя обворовывать… но ты не выходишь за рамки приличий, поэтому я спокоен.
На этот раз блондинка вспыхнула и чуть не поперхнулась своим коктейлем. Впрочем, быстро взяла себя в руки.
– Нда, ты умеешь сказать комплимент девушке… Даже не стану оправдываться, – с досадой проворчала Аюна, уже не такая самоуверенная, как всего минуту назад.
– Давай все же не будем нарушать субординацию, моя хорошая. Когда я буду тобой недоволен, я дам знать. А пока что поручи кому-то из наших найти более подробную информацию о Лали Орбелиани. Возможно, что-то о ее рождении и детстве… Что из себя представляет ее семья?
– Будет сделано, мой господин, – с наигранной веселостью усмехнулась Аюна, подмигнув, однако, Виктор не смотрел на монитор. Его мысли уже были далеко. Они вернулись к томящейся в его ловушке красавице.
* * *
Лали стояла перед зеркалом, облачившись в роскошный золотой наряд и считая удары собственного сердца. Трусики с прорезью она, конечно, не решилась надеть, вернее, не собиралась даже. Вместо них выбрала самые обычные хлопковые из комплекта одежды, принесенной горничными и разложенной по ящикам комода. Хватит с него и того, что она, как кукла, надела это платье по его указке в назначенный час, даже не зная, что ей предстоит.
Неведение и необходимость подчиняться воле незнакомого ей человека бесили. Только его угрозы пугали не меньше. Он не был похож на человека, который любит шутить и позволяет себя ослушаться. Сидеть прикованной к кожаному креслу неизвестно сколько времени, находясь полностью в его распоряжении, она точно не хотела. О том, что он мог с ней сделать и без этого, весьма прямолинейно напоминал широкий золотистый ошейник с золотыми же пряжками и кольцами, украшенный мелкими бриллиантами.
Голова слегка кружилась от волнения, в висках стучало. Когда в отражении зеркала вдруг заметила какое-то движение за спиной, девушка вскрикнула и резко обернулась, прижимая ладонь к груди и отступая. Что, черт возьми, за привычка вырастать вот так из ниоткуда и подкрадываться сзади?.. Что если она была бы здесь голой?.. Впрочем, понятно, что этого типа такое нисколько не смутит, скорее развлечет. Вот и сейчас по его невозмутимому лицу не видно было, чтобы он хоть сколько-нибудь переживал из-за ее испуга. Напротив, он стоял, небрежно сунув руки в карманы брюк, одетый в идеально сидящий светло-серый костюм с серым галстуком в тон и черной рубашкой, и разглядывал ее всю, слегка склонив на бок голову.
Лали много чего могла высказать ему в этот момент, но разумно прикусила язык, сверля его колючим взглядом и тоже внимательно изучая.
– Подойди ко мне, – приказал он, насмотревшись вволю, и в его голосе послышалось недовольство в дополнение к обычным приказным ноткам.
– Зачем? – мотнула головой Лали, чувствуя, как по спине уже бегут мурашки, руки холодеют, а уши разгораются ярким пламенем.
– Затем что я этого хочу, – отрезал мужчина, не оставляя места для возражений.
Девушка сглотнула, подавляя слишком глубокий вздох. От недостатка кислорода уже распирало грудь. Чтобы подчиниться, пришлось стиснуть зубы и сжать в кулаки руки. Все же подошла и остановилась в метре от него.
– Ближе, – последовал очередной приказ, и Лали шагнула вперед, как в омут. Взгляд уперся в узел на галстуке, даже изящный узор на нем успела разглядеть, а еще почувствовать сладковатые нотки цитруса, бергамота, кориандра и кардамона в мужских духах. Гордость не позволила долго прятать взгляд. Подняла голову и прошлась глазами по античному подбородку с ямочкой, пухлым, но жестко сомкнутым губам и, наконец, встретилась с его глазами-острыми бутылочными осколками.
К щекам резко прилила кровь. В этом платье она чувствовала себя слишком беззащитной, уязвимой и голой, особенно в такой близости от него.
– Смотреть мне в глаза можно, только когда я это разрешу или потребую. – Его пальцы коснулись ее подбородка, а затем губ, слегка их сминая. Вторая рука ладонью легла на шею сзади, а палец подцепил кольцо на ошейнике, не позволяя увернуться.
Лали инстинктивно схватилась руками за рукава его пиджака, пытаясь высвободиться. Только Виктор даже с места не сдвинулся. Горло сдавило от собственных трепыханий, и девушка замерла в напряжении.
– Открой рот, – отдал он очередной приказ и тут же просунул большой палец между ее губ, упираясь им в сомкнутые зубы. – Открой рот, Лали, – повторил он более резко и слегка дернул за кольцо, принуждая подчиниться. – Мои приказы следует выполнять немедленно и беспрекословно.
Волна жара пролилась на нее от макушки до пяток, затекая в трусики. Странное чуждое ощущение вызывало отторжение и возбуждение одновременно. Возможно, если бы он не действовал на нее таким образом, если бы не был всегда таким напористым и непредсказуемым, она бы попробовала что-то возразить или вырваться. Однако безумная смесь из страха и влечения заставила онеметь и замереть в нерешительности. Зубы разомкнулись, пропуская палец в рот.
– Сожми губами, оближи и пососи, – прорычал ей в лицо, заставляя дрожать. Ее пальцы крепче впились в ткань мужского
