Серебряное прикосновение - Розалинда Лейкер

— Ну, пожалуйста, не начинай все сначала. Решим как-нибудь и эту проблему, — уже совершенно спокойно заверил ее Джон.

Заметив, что они находятся совсем рядом с небольшой площадью и сквером, он бережно взял Эстер под руку и повел ее туда, усадил на каменную скамеечку под каштановым деревом.

— Мы должны пожениться. И придется это сделать раньше, чем мы намеревались, — объявил Джон.

— Но этого нельзя сделать, пока ты не закончишь свою учебу и не станешь мастером, — ответила Эстер, вытирая слезы.

— Тогда наш ребенок будет с младенчества носить клеймо «бастарда», и до конца своих дней ему не избавиться от этого, даже если мы поженимся сразу после его или ее рождения. Такого нельзя допустить.

Джон присел рядом с Эстер на скамейку, немного ссутулившись, и положил руки на колени. Он напряженно думал, пытаясь найти выход.

— Если бы мы только смогли утаить все это от Харвуда до того, как я получу свободу действий! Это было бы идеально. Возможно, ты могла бы уехать из Хиткока в деревню или куда-нибудь еще. И мы поженились бы в сельской церкви, куда не доходят новости и сплетни из Лондона.

— Нет, так не пойдет. Ведь мне придется уезжать тайком, а Джек меня из-под земли достанет, я уверена. И тогда уже все наверняка раскроется.

Эстер помолчала.

— Есть, правда, еще один выход.

— Какой?

— Женитьба во Флит. Там даже не спрашивают имен у брачующихся.

В их ситуации это было единственное приемлемое решение. Флит — это долговая тюрьма. И среди заключенных там обязательно находилась пара-тройка священников, которые всегда были готовы соединить узами законного брака Святой Церкви кого угодно, лишь бы им оплатили. Они соглашались даже на чисто символическую плату, так как в их плачевной ситуации любые деньги были хороши. Наиболее предприимчивые из них умудрялись через кого-то распространять объявления о своих услугах по Лондону. Разумеется, никто не спрашивал у этих служителей церкви письменного подтверждения, что они имеют право совершать обряд венчания, поэтому долговая тюрьма Флит стала местом очень популярным среди пар беглецов, а также двоеженцев, аферистов, мошенников и других негодяев, использовавших заключение брака в корыстных целях. Туда приводили девушек, которых выдавали замуж насильно, предварительно накачав их наркотиками. Поэтому ни один добропорядочный гражданин, мужчина или женщина, не считали брак, заключенный во Флит, действительно законным, и Эстер совершенно не удивилась, когда Джон резко развернулся и с негодованием посмотрел на нее.

— Я знаю, знаю, что Флит — злачное место, и мы с тобой ни за что на свете не пошли бы туда, но в теперешней ситуации это единственный выход. Наш ребенок родится в законном браке, а о нашей женитьбе мы никому не скажем, пока ты не получишь свободу и не станешь самостоятельным мастером.

Джон сурово нахмурил брови.

— Ты что, хочешь, чтобы я позволил тебе пережить такой позор? Ведь когда станет заметна беременность и никто не будет знать, что ты замужем… Нет! Давай подумаем, что еще можно предпринять.

— Ничего.

Эстер была непреклонна.

— И не волнуйся за меня. Это мое личное дело, и сколько бы Марта ни брюзжала, Джек никогда не выгонит меня из дома.

Она понимала, что выиграла очень тяжелый бой, и была полна решимости стоять на своем до последнего.

— Подумай над этим, — посоветовала она Джону, — и не забывай о том, что мне ровным счетом все равно, кто и что будет говорить или думать обо мне в течение нескольких месяцев. В тот день, когда твоя проба «Дж. Б.» будет официально зарегистрирована в зале Почетного Общества Ювелиров, я поднимусь на крышу самого высокого дома в Лондоне и закричу оттуда, что я — миссис Джон Бэйтмен. Ну, как звучит?

И Эстер улыбнулась.

— Дорогая! — восхищенно ответил ей Джон. — Ты — единственная в целом свете, такой женщины, как ты, нет нигде в мире!

— Ну, и?

— Все решено, — твердо заявил он.

Эстер не стала больше убеждать его, так как была уверена: вскоре он и сам поймет, что она права.

День бракосочетания был назначен на субботу последней недели сентября. Эстер была уже на третьем месяце беременности, и до сих пор никто не заметил этого, даже Марта, от которой обычно ничего нельзя было скрыть.

В день свадьбы Эстер надела свое лучшее муслиновое платье с пелериной и широкополую шляпу, отделанную голубыми лентами. Самое сложное было выскользнуть незамеченной из таверны. Если бы ее увидела Марта, то наверняка начала бы спрашивать, что это Эстер вырядилась в такое время суток. Поэтому ей пришлось выжидать, пока Марта не удалится в контору. К счастью, у Эстер в запасе было достаточно времени, чтобы явиться к воротам тюрьмы Флит вовремя.

Это было мрачное, пугающее место, где заключенные должны были еще и платить тюремщикам за пищу и воду. Те, у кого не было родных или близких, зачастую умирали за решеткой от голода.

Джон уже ждал ее. Он был одет в свое выходное платье, которое его особенно красило. На воротник плаща он приколол белый цветок, а в руках держал маленький букетик, который, должно быть, купил у цветочниц, специально торгующих возле ворот Флит, поджидая молодые парочки. Эстер забрала у Джона букет и благодарно улыбнулась:

— Как это мило с твоей стороны.

Он улыбнулся в ответ:

— Ты чудесно выглядишь, Эстер.

Они взялись за руки и прошли внутрь тюремного здания через огромные ворота, открытые им сторожем. И сразу же оказались перед надзирателем, сидевшим за столом в маленькой комнатке.

— Протестанты? Католики? — спросил он скучающим тоном.

— Мы принадлежим к англиканской церкви, — ответил Джон.

— Ну и ладно. Пройдите через внутренний двор. Там подождите.

На внутреннем дворе пахло отбросами и помоями. Со всех сторон он был окружен блеклыми облезлыми стенами тюремного здания с маленькими зарешеченными окошками. По площадке слонялись еще несколько надзирателей. Как только Джон и Эстер достигли середины двора, в окнах появилось множество лиц, и вслед им понеслись крики, свист, издевательские просьбы подать милостыню. Эстер в ужасе схватилась еще крепче за ладонь Джона. Перед ними открылась маленькая дверца, и из нее выскочили с десяток священников-протестантов, раздавая на ходу друг другу пинки, тычки, ставя подножки, отпихивая друг друга. Их цель была как можно быстрее первым добраться до противоположного угла двора, огороженного цепью, чтобы быть выбранным для совершения бракосочетания. Большинство священников были в оборванных стихарях, на некоторых болтались едва прикрывающие тело лохмотья. И все они отчаянно ругались и спорили, кто будет совершать обряд венчания.