Стажировка по обмену - Екатерина Полтева

-..а хочешь по имени — старый Свен и объявится… а коробочку я у тебя вон ту заберу… — и на КОМ N2 показывает.

— Эт ещё зачем? — справедливо возмущаюсь за свою военную тайну.

— Хорошему эльфу потребовалась…

— Не знаю я никаких эльфов… хотя знаю, но все знакомые сами у меня попросить могут…

— Не ворчи-не ворчи, для доброго дела беру однако — и никому он ее не отдаст и не продаст, он славный мальчик, он не станет старика обманывать…

Мальчик?! Меня терзают смутные сомненья…

Взгляд на спину дракону… Кого я вижу! Гэгэ недобитые! И мой, и котеевский. Наблэд, Контра который, меня сразу признал, побледнел ещё сильнее… так, знаю, чем ему отплатить… укачает голубчика, укачает, будет знать, как своё нацайство тревожить, особенно через посредников. А вот второй… весь в создателя своего, оценивающе так смотрит. И тебе отплачу, не сомневайся, ушастенький… нельзя на меня безнаказанно смотреть…

— Ну, целую в носик — и зови, если что…

Дяа… драконий поцелуй это что-то. Даже если целует в носик — достаётся всей голове.

— Кооот… — тихо пропела я, оборачиваясь к окну. Но никакого окна не было. СотвАрец, избегая справедливой кары, свернул его подальше. Ну тогда я на тебе опосредованно сорвусь, благо есть объект, а может, и пожалею… смотря какое настроение будет…

Вернулась к столу, куснула карандаш пару раз… На голову сел дятла Вдохновений и на пробу стукнул по макушке. Ну, понеслася…

Практикант

Словей нет… то есть словов… то есть слов! Кыр, с такими напрягами скоро родной язык забудешь…

Нет, когда маленький зубастый четырёхрук превращается в дракона с изумрудной чешуёй — это ещё даже не удивительно, мало ли какая у него там форма; когда наставник взлетает ему на спину и зовёт тоже "прокатиться", это уже немного удивительно, но не за рамками обыденного; а вот когда этот дракон начинает пронзать собой миры, и чувствуешь, как отказывает вестибулярный аппарат, до этого момента служивший тебе безукоризненно, и не успеваешь зафиксировать смену декораций, как следует новый переброс… Вот тогда словеи и кончаются, и начинаешь забывать родную феню… И вместе с тобой колбасит механомагическое чудо, с которым сейчас находишься в частичном единении разумов… Опять я не по теме забазарил…

А самый окыр наступает, когда подваливает этот дракон к твоей собственной начальнице, щебечет с ней как со старой подружкой, про тетрадку — да-да, ту самую! — спрашивает, просит набор КОМ N2 — и она ВЫДАЁТ, что-то беззлобно проворчав. Но ТАК при этом в мою сторону глазами стрельнула, что понял — кобздец мне, когда вернусь. Если вернусь, конечно. А дракон ЧМОКНУЛ Шу в нос и вернулся обратно.

Итак, когда мы с полном разладе физического и метафизического слоёв материальности (да, опять нудю, а для прапорщиков поясняю — тела и души) сползли со спины дракона, я сумел только отметить сообщение магноута о том, что дали нам всего что хотели, и даже больше…

— Ну что, Контра, это то, что тебе хотелось?

— Да, и даже сверх того, — слабо сказал я. — Но советую тебе на всю жизнь забыть, к КОМУ в кабинет мы три минуты назад ввалились всей компанией… Целее будешь.

Наставник

Ох, мляя…

Ну, как мы со Свинтусом прощались — об этом можно сагу сложить. Или слажать — у кого как получится. Лично я бы не рискнул. Так что я прозой. Конспективно.

Вещи Контры домой полетели.

Как-как… я откуда знаю — как!.. работал бы на складе — знал бы, а пока меня окончательно не разжаловали и к Свину в помощники не запихондрили, процесс этот мне похрен, мне куда важнее результат.

А мы занялись куда более важным делом.

Во-первых, расплескали по бокальчикам остатки той настоечки: надо же в себя после полета по складам прийти.

Занюхали каким-то остреньким-коническим-красненьким.

Я откусил, посидел секунд двадцать с открытым ртом… слезы из глаз катятся, а выдохнуть боюсь — вдруг пламя вырвется…

Зато и пол на место встал, и стены перестали джигу отплясывать.

А Свинтус уже что-то этакое желтенькое, кусками накромсанное подсовывает — липкий сок по пальцам стекает, а пахнет-то как…

Унял я пожар, полюбовался вытаращенными глазами Контры, покачал сочувственно головой и кусок этого желтенького ему протянул.

А Свинтус тем временем еще бутылочку достал. Забавная такая, пузатенькая. Фигурная, а внутри нее какая-то гадина скорчилась. То ли случайно заползла и окочурилась, то ли хлебнуть хотела, окосела и утопла… А может, это закуска?

Расплескали мы эту гадскую настойку, темную-темную, а змею Свин из бутылки вынимать не стал почему-то. Может, как сувенир дорога — а может, похоронить решил… добрый он парень, этот Свинтус…

Ага, добрый… мы только-только опрокинуть собрались, а он выуживает из-под стола еще двух змеюк, только живых, не в пример той алкоголичке, вспарывает их и кровь в бокал сцеживает… херасе коктейль — поди тогда в офицерской столовой подсмотрел?.. до его прихода там такую дрянь порой подавали… Ну, грех обижать старика — хватил я бокальчик, а Свин мне сердце змеиное, еще трепещущее, протягивает, щерится довольно во всю пасть и головой кивает часто-часто: закусывай, дорогой, никакого говна для тебя не жалко…

Закусывать-то я закусываю, но вот на Контру стараюсь не смотреть. Мало ли — не понравится парню, будет из вежливости давиться — а тут я его изучаю… Нехорошо это, некрасиво.

Потом еще чего-то было, розовое такое, цветочной клумбой пахнущее.

Потом молочно-белое… мы его в чай добавляли… или в него чайку чуток капнули?.. неважно… вкусно, крепко — и славно.

Потом я сигаретку выкурил, на чью-то пушистую мягкую шкуру откинувшись — это мы уже у Свина в подсобке продолжали.

Подсобка… чтоб я так жил… прикиньте — семьдесят на добрых сто пятьдесят, все в коврах и мехах, где-то музон играет, на стенах тени разноцветные в такт переливаются… неплохо у нас простые Главные кладовщики устраиваются… и пусть живут еще лучше — по делам и награда…

Отдуплился я слегонца — на здоровенном блюде ребрышки жареные, янтарными подрумяненными боками светятся, соком прозрачным истекают, а уж запах… я чуть слюной не захлебнулся. И пиво — густое, темное, как шкура бурого медведя из Вечного леса, и дух от него хмельной, крепкий… так и шепчет — выпей, соколик…

А, нет… это Свинтус так нас угощает.

Редко мы видимся, очень редко…

Вот отчего такая несправедливость в мире происходит? Гандон наш незабвенный, Духовный наш Окормитель, три чирья ему на залупу, чуть не каждый день глаза мозолит, сволочь гнилая. Канцелярские опять же… житья от них, падл, нету — ладно теперь у нас Страйк есть, теперь мы им, нехорошим гулящим женщинам… покажем им, Контра, откуда ноги растут?