Рыцари рейха - Руслан Мельников

Глава 27

А кнехт отчего-то замешкался. Пыхтел, скрежетал металлом о металл.

Бурцев приоткрыл глаза. О, как! Орденский служка-то вовсе и не собирался убивать пленника. Меч торчал в глубоком пазу колодки, а служка вставлял ключ в замок деревянного ошейника.

Вставил. Повернул...

Замок лязгнул. Открылся.

А вот теперь пришла очередь меча. Одно движение — и две посаженные на клинья, разбухшие от влаги колодочные половины развалились, отделились друг от друга. Звякнули цепью, грохнули об пол.

Плечам стало легко. Натертой шее — свободно. Ту же операцию кнехт повторил и с ножными колодками. Молча отошел к следующему пленнику — к Освальду. Пухленький человечек действовал быстро и уверено. С тюремным инструментом он обращаться умел.

Бурцев поднялся на ноги, потянулся, разминая затекшие кости, глянул исподлобья на одноглазого спасителя. Брави улыбался. То ли насмешливо, то ли дружелюбно — так сразу и не разберешь.

— Благодарю, — буркнул Бурцев. — Но позволь один вопрос. Зачем ты убил Бенедикта?

— За убийство Бенедикта мне хорошо заплатили, — киллер оскалился еще шире. — Поэтому я его убил.

Понятно... В самом деле — глупый вопрос. Можно было и не спрашивать...

— А мы? Зачем тебе понадобились мы?

— Ровно столько же мне заплатят за вашу свободу. Поэтому я вас освобождаю.

Хм...

— И кто платит?

— Человек, который очень опасается Бенедикта и Хранителей Гроба и который очень хочет побеседовать с вами.

— Что за человек?

— Узнаешь позже. Сейчас у меня нет времени для объяснений. О фретта![30]

Бурцев вспылил. Да за кого его тут держат? За игрушку в чьих-то интригах? Нет, так дело не пойдет! Следовало с самого начала расставить все точки над «i».

— Слышь, ты, как там тебя, Джеймс Бонд...

Джезмонд посмотрел на него с нескрываемым интересом. С испугом даже.

— Откуда тебе известно? — киллер перешел на шепот.

— Что? — опешил Бурцев.

— Ты почти угадал мое прозвище.

— Какое прозвище? — Он положительно ничего не понимал.

— В Британии меня называли Банд... Джеймс-Банд... Что значит Джеймс-банда. В драке я один стоил целой банды.

Это было сказано не без гордости. И так вполне могло быть на самом деле, но... Банд? Джеймс Банд?!

— О, мамма миа! — выдохнул Бурцев.

Вот так совпаденьице! Он не знал, плакать ему или смеяться. Этот итальянский брави с пиратской повязкой на лице, с кликухой, созвучной имени киношного британского супермена, и с безупречным немецким не лез ни в какие ворота.

— Мамма миа? — Джезмонд — Джемс Банд еще выше приподнял бровь. — Ты говоришь по-итальянски?

— Нет, мать твою!

Бурцев выругался. Загнул от души — по-русски. Все равно ведь трехэтажный мат тут никто не поймет. Ошибся... Брави понял. Заметил невозмутимо. Тоже на русском. На древнерусском:

— Я так и думал, что ты русич.

Определенно, сюрприз здесь следовал за сюрпризом!

— Да, елки-палки! Я-то русич, но ты?! Неужели... тоже?!

— Вообще-то, я англичанин...

— Хм, я тоже так сначала подумал, сэр Джеймс Банд.

— Я не сэр. Я не из знатной семьи и зарабатываю на хлеб тем, чем брезгуют заниматься благородные господа.

— Ну и занимался бы в своей Англии. Как тебя сюда-то занесло?

— В Британии у меня слишком много влиятельных врагов, жаждущих моей смерти. Сам понимаешь — работа такая.

Бурцев кивнул. Он понимал. Профессия наемного убийцы действительно не располагает к завязыванию дружественных отношений.

— Мне пришлось покинуть родину. Выполнял заказы за границей. Довелось побывать и убийцей, и телохранителем. Долго скитался по Франции, Германии, Польше, Италии...

— Но язык?! Русский язык?!

В самом деле, а как же великий и могучий?

— Во время своих странствий побывал я и на Руси. Пришлось наблюдать за одним князем. Недолго, правда. Но язык руссов я все же выучил. Учитель мой — православный монах-расстрига, принявший католичество, — ругался почти так же скверно, как ты.

— Погоди, а о каком князе-то идет речь?

— Об Александре Новгородском.

— Ах ты, гад! — вспылил Гаврила.

С тех пор как они заговорили по-русски, высвобожденный из колодок Алексич внимательно прислушивался к беседе. Теперь вот не усидел — полез в драку. Пудовый кулачище новгородца чуть-чуть не дотянулся до физиономии брави. А дотянулся бы — так точно быть бы одноглазому безглазым.

Джеймс вовремя отступил. В руке брави блеснул нож.

— Тебе не терпится испытать остроту моего кольтэлло?[31] — невозмутимо осведомился наемник-убийца.

— Гаврила, спокойно! — Бурцев поспешил встать между разъяренным богатырем и бесстрастным брави. — Все уже в прошлом. А ты, Джеймс, тоже, будь любезен, убери эту свою хреновину... «коль в тело» или как там ее?

— Кто нанял тебя за князем Александром Ярославичем шпионить? — никак не унимался новгородец. — Бояре-изменники? Купцы? Ливонцы? Зачем? И сколько тебе заплатили, иуда?

Вместо ответа — надменная усмешка.

— Я не желаю разговаривать с тобой, русич.

Было ясно — брави сам с трудом сдерживает гнев и вряд ли удовлетворит сейчас навязчивое любопытство новгородского сотника.

— Да я! — совсем взбеленился Гаврила. — Да тебя!..

К ним уже спешили встревоженные венецианцы.

— Хватит, сказал! — рыкнул Бурцев. — Уймись, Алексич! Это приказ!

Гаврила — весь красный и злой — отступил, скрежеща зубами.

Брави вновь повернулся к Бурцеву:

— Я вижу, ты здесь главный. Так, может, назовешь свое имя? Мое-то ты знаешь, уж не ведаю откуда.

— Василий, — хмуро представился Бурцев.

Затем, хмыкнув, добавил:

— Буслаев.

Мол, и мы тоже не лыком шиты, мистер Джеймс Банд.

— А Джеймсом Бондом я тебя назвал случайно. Просто... знавал я в свое время одного шпиона и убийцу с таким именем. Не лично, конечно, а так... гм... понаслышке знавал. Вот и брякнул наобум.

— Ну-ну... ладно, не будем об этом. Скажи лучше, за что тебя отец Бенедикт в колодки засадил?

— А вот у него бы и спросил, — скривился Бурцев. — Вместо того чтоб резать. От живого Бенедикта было б больше пользы, чем от мертвого.

Одноглазый пожал плечами:

— Возможно. Только выкрасть его живого, не поднимая шума, не удалось бы. А по доброй воле «святой отец» с нами нипочем не пошел бы. Кстати, не забывайте, синьор Василий Буслаев, нам тоже еще предстоит выбираться из этого милого местечка.

Бурцев умолк. Да уж, милое местечко... Пробиваться, небось, придется с боем. Взять, что ли, кольчужку штандартенфюрера? Ладно, обойдемся. Стягивать ее с мертвеца — долгое дело, а времени сейчас — в обрез. Да и придется ли эсэсовский доспех кому-нибудь впору? И бежать в нем неудобно. А от пули все равно не спасет.

Он взял другие трофеи. Поднял «вальтер» Бенедикта, сгреб под мышку «шмайсеры» эсэсовцев-охранников.

— Умеешь с этим обращаться? — поинтересовался Джеймс.

Бурцев кивнул.

— Очень хорошо.

Расторопный кнехт тем временем разомкнул последнюю колодку — на ногах Ядвиги. Пленники быстро обувались, стягивались в кучку. Один из «МП-40» Бурцев вручил Сыма Цзяну. Освальд и Дмитрий взяли мечи тевтонских рыцарей.

Венецианские гвардейцы глазели на освобожденных пленников с любопытством. Даже пытались улыбаться. Улыбки, однако, выходили вымученными и неискренними.

Джеймс и кондотьер что-то обсуждали с кнехтом. Бурцев прислушался к немецкой речи.

— Что с ключами? — спрашивал начальник венецианской стражи.

Кнехт снял с пояса гремящую связку, отстегнул два ключа:

— Этот — от внутренней, а этот — от внешней решетки канала.

— Лодки?

— К внутренней решетке привязана одна гондола. Больше загнать туда не удалось.

— Ладно, хватит, — буркнул «эллин». — Посты?

— Если плыть под самыми стенами крепости — не заметят. Но на мосту с внешней решеткой — дозор, которого никак не миновать.

— Орденские братья? Хранители?

— Хранители.

— Плохо.

— Их только двое, и наблюдают они за Большим Каналом. Можно подобраться с тыла и влезть на мост...

— Джезмонд?

Брави кивнул:

— Думаю, справлюсь.

— Тогда вперед. Ты, — взгляд кондотьера уперся в кнехта, — уйдешь с нами. Тебе ведь не хочется объясняться с Хранителями по поводу случившегося здесь?

Кнехту не хотелось.

«Интересно, кто же все-таки командует операцией? — гадал про себя Бурцев. — Одноглазый агент 007 или этот тип в железном колпаке под антику? Или у них тут разделение труда?»

Глава 28

По пути не встретили никого. Видимо, кнехт хорошо знал, где и как миновать охрану. Вышли в коридор, освещенный редкими чадящими факелами, свернули направо. Еще раз. Спустились по ступенькам вниз. Попали в полузатопленную галерею, откуда сразу потянуло сыростью, запахом тины и стоялой воды. Дальнейший путь преграждала массивная решетчатая дверь под низкой аркой. В конце тоннеля виднелся слабый рассеянный ночной свет. Ночь уже?! Однако! Бурцев почесал в затылке. Интересно, сколько же времени они находились в отключке после газовой атаки?