Пойманные под стеклом - Сара Кроссан

— Будет лучше, если я пойду с вами, — настаивает Мод, игнорируя меня, и смотрит только на Алину. — Я знаю всю местность вокруг. Здесь много опасных Извергнутых, и я знаю, где они сидят… и…и, — очевидно аргументы иссякли.

— … и ты пыталась убить меня, старая ведьма, — Алина засучивает рукава, как будто готовится к поединку. Я встаю между ней и Мод.

— Но почему они не хотят снова засадить землю? Как никак, они сажают деревья в биосфере, — шепчу я.

— Ах, это — деревья для алиби! — кричит Мод и указывает пальцем в мою сторону.

Алина вздыхает, — Они делают так, как будто деревья развиваются только у них. Как будто снаружи так ужасно, что даже деревья могут жить только под куполом.

— Возьмите меня с собой. Я буду полезной, — снова визжит Мод.

— И они намеренно уничтожают деревья? — я пытаюсь говорить спокойно, но внутри полностью растеряна. И внезапно понимаю, что у меня не было никаких шансов с самого начала попасть в программу руководящих работников. Не после всего того, что я наговорила в дискуссионной группе о деревьях и их значении.

— Вы бились в абсолютно отвратительных условиях жизни, — говорит Алина.

Протестуя, Квинн поднимает руку.

— Окей, но нельзя также сказать, что «Бриз» вызвал все это, — он тянется к своей маске для лица, а затем бросает умоляющий взгляд на меня, словно, я могла бы предотвратить каким-либо способом то, что эти обе здесь рассказывают, и расставить все по местам.

— Они приходят за тобой, как только ты что-то сделаешь, — неожиданно бросаю я Алине.

— Я должна идти, — только и повторяет она. — Вы можете оставаться, если хотите, — и с этим идет в сторону двери.

Квинн внезапно бледнеет, вскакивает и перекрывает путь Алине. — Что ты сделала? — спросил он.

— Я украла черенки из Биосферы. Это то, что я сделала. Конечно, они стараются помешать мятежникам засадить землю. И потому мне пришлось уйти, — с этими словами она отодвигает Квинна в сторону, но не уходит.

— Они не хотят, чтобы состояние земли улучшилось, потому что тогда люди получат свободу, — бормочу я.

Алина угнетенно кивает, как будто бы она тоже печалится со мной о моей потерянной наивности. — Да, они заставляют людей платить за право жить и убивают тех, кто пытается посадить растения. Если бы я осталась… — она остановилась. — Ну это длинная история, — Алина протягивает руку к дверной ручке.

— Но Мод тоже умрет, если мы оставим ее здесь, — говорю я. — Мы должны отвести ее хотя бы туда, где она сможет передвигаться. Возможно, мы найдем другого Извергнутого, который позаботится о ней.

Тут Алина поворачивается и смотрит на старую женщину. В ее глазах больше нет той всепоглощающей ярости.

— Если вы оставите меня здесь, я пронзительно заору, как только пройдет следующий конвой «Бриз», — предостерегает Мод, но никто не отвечает. Угрозу действительно не надо принимать всерьез.

— Она снова станет агрессивной по дороге. Простите, но это слишком рисковано для меня.

— Нет, если мы пойдем с тобой, — предлагает Квинн. — Мы охотно помогли бы тебе.

У меня нет даже малейшего интереса помочь Алине, но как я могу отвернуться от стольких вещей, которые я не знаю? Теперь я хочу узнать все. Во всех деталях. О куполе. О министерстве. И о других альтернативах.

— Да, мы идем с тобой. Хочешь ты или нет, — упрямо я поднимаю подбородок и пытаюсь выглядеть жесткой. По крайней мере жестче, чем чувствую себя. — И Мод Блу мы берем с собой.

Мы пробежали уже больше двух часов, из которых первый час я глазел на зад Алины, а второй — старался на ее зад не глазеть. Мне нужно быть внимательным, чтобы она не застукала меня за этим занятием, если обернется. Она определенно не из того типа девчонок, которые, если что теряются. Она тут же ударит.

Старая Мод Блу с ее ужасной вонью и всклокоченными волосами еле дышит в своей дыхательной маске, но Алина даже и не думает о том, чтобы замедлить темп.

И так, Мод — довольная или злая — должна спешить за ней, потому что кислородная бутылка, которую она носит — моя запасная бутылка — закреплена на чужом запястье. Я был весьма удивлен, когда Беа посетила эта идея: таким образом она не даст старой женщине смыться и не даст ей напасть на нас где-нибудь исподтишка.

По сравнению с тем затхлым воздухом, которым она дышала долгие годы, воздух из моей запасной емкости кажется ей, вероятно, струящимся золотом, но в большом количестве он ей не нужен: Мод стара и слаба и определенно не привыкла пробегать большие расстояния. Мне немного жаль ее.

Но еще больше мне жаль Беа, так как она тоже не привыкла так много двигаться. Для меня это не проблема, потому что моему отцу легко удалось отправить меня в спорт.

— Все в порядке? — спрашиваю я Беа и хлопаю ее по плечу. Она кивает. Дождь немного ослабел, но Беа все еще не убрала капюшон своего дождевика, может быть для защиты от метели.

Она совершенно не воспринимает меня всерьез. Вместо этого Беа обращается к Алине:

— Итак, можно сказать, что мы все заключенные?

Я знаю, что должен позволить ответить Алине самой, если не хочу иметь все шансы испортить наши отношения, но, несмотря на это, не даю ей открыть и рта:

— Глупости! — спешу я с ответом, хотя на своей шкуре испытал коррупцию под Куполом и могу себе представить, что у Министерства есть другие способы сохранить свою власть. И все-таки я надеюсь на брешь в законе — на БРИЗ:

— Если бы мой отец узнал о таких вещах, он бы что-нибудь предпринял. Может нам стоит пойти назад и рассказать ему все? Он знает президента. Ты могла бы пригодиться наверху, а не убегать проч.

Мод ухмыляется, Алина фыркает, а Беа пожимает плечами. Они не верят. Я, как и они, сам мало верю в это. Но несмотря на все спрашиваю:

— Почему они должны производить воздух химическим путем, если могут иметь настоящий?

— Потому что тогда БРИЗ был бы лишним. все население покинуло бы Купол и начало бы строить новую жизнь снаружи. И что, скажи, пожалуйста, должна делать вся правительственная бонза и политики? — спрашивает Алина. — Их удобная жизнь исходит только из того, что мы не сможем прожить без них. И, чтобы удостовериться в том, что мы никогда не сбежим, они, когда нужно, закачивают в Купол кислород.

— Это совершенно не так, — возражаю я. — Они рассчитывают каждое дополнительные потребления кислорода до мельчайшей точности. Кислород дорог.

— Это верно. Он дорог. Но они дают нам достаточно большое количество бесплатно, чтобы удержать нас. Перед ухудшением в воздухе было двадцать один процент кислорода. В Куполе тридцать. Почему? Чтобы вне купола, где всего шесть процентов кислорода в воздухе, мы не могли дышать. Но на самом деле мы могли бы, если бы нас обучали этому. Если бы они тренировались с нами.