Коготь дракона - Ольга Баумгертнер

Желтая лента дороги вывела Белгора и спутников на пологий холм, где уже не было тумана. Они вышли на лесную поляну, ярко освещенную солнцем. На ней и расположились путники, греясь после пребывания в холодной мгле, а заодно и подсушивая отсыревшую одежду. На соседних полянках эльф насобирал целую шапку земляники, такой спелой и вкусной, что даже Гил, больше всех сторонившийся Эрина, не отказался от лакомства.

Все это не укладывалось у Астерет в голове. Юноша поклялся отомстить за смерть отца, а виновник его гибели, не моргнув глазом, угощает своего кровника, словно так и должно быть.

Астерет почувствовала угрызения совести. Ведь тут есть и ее вина. Почему она до сих пор не собралась с духом и не поведала обо всем Белгору? Но может быть, месть у эльфов лишена всякого смысла? Но нет, она отринула подобные мысли. Создательница эльфов во всю мощь показала, на что способна ее месть, одним махом сметя с лица Невендаара огромное королевство и погубив тысячи алкмаарцев. И среди эльфов достаточно много последователей Мортис. Просто, похоже, вовсе не месть двигала Эрином.

Из его полных недомолвок слов об инквизиторе нельзя было сделать вывод, что он собирается мстить Ферре или кому бы то ни было. И она задумалась о словах Эрина, что цель всей ее жизни — месть Ферре. Что ж, месть — всепоглощающее чувство, ей подвержены и боги, и смертные. Страшным орудием она становится в сильных руках любого, готового поспорить с судьбой, переломить ее… Астерет невольно сжала кулаки. Да, она в плену этого грозного чувства, но потом, исполнив свой долг перед погубленными Ферре людьми, она станет свободной…

— Бетрезен меня побери! — громко выругался шагавший впереди Белгор. — Нет, этими дорогами точно завладел Водоворот!

Путники подошли к Белгору и поняли, что так возмутило воина. Дорога неожиданно сузилась, превратившись в едва заметную каменистую тропку, ретиво взбиравшуюся на крутой склон и терявшуюся в тумане.

— Я не сомневался, что ты отличный проводник, — подал впервые за весь день голос Эрин.

— А я все меньше сомневаюсь, что это твоих рук дело! — не сдержавшись на этот раз, вспылил воин, положив ладонь на рукоять меча.

Эльф проигнорировал его грозный жест и шутовски развел руками:

— Ну и зачем бы мне понадобилось плутать здесь, имперец? — поинтересовался эльф. — Или ты полагаешь, что мне не понравилось идти в обход, а в голову пришла замечательнейшая мысль, что имперец, который последние двадцать лет безвылазно сидел в гарнизоне, помнит каждую тропку в этих горах? И разумеется, гораздо быстрее взбираться на кручи, спускаться в обрывы и пропасти, чем обходить горы стороной…

Белгор смерил его убийственным взглядом, достал карту, мельком посмотрел на нее.

— Быстрее, если знать тропу, — сказал спокойно Белгор.

К нему вернулась его обычная сдержанность.

— Я, например, не знаю здешних троп, — воскликнул Эрин. — Знал бы, не стал навязываться в попутчики. Да еще лучше наколдовал бы туман и шел бы себе спокойно до самой столицы.

— Ладно, ладно, — отмахнулся от него Белгор. — Что ж, раз с дорогами в здешних местах полный хаос, придется идти через горы. И я, пожалуй, очень смутно помню эту тропу. Но возвращаться назад и идти в обход нет смысла. Так мы потеряем еще не меньше дня. Пойдемте. Посмотрим, куда нас выведет эта тропка.

И он снова пошел впереди, взбираясь по довольно крутому склону. Футов через двести туман рассеялся, и путники невольно остановились, оглядываясь. Дорога завела их в те самые Паучьи горы. Они стояли на краю пропасти. Внизу, в долине, ровным слоем лежал туман, так и не собираясь расходиться. Местами из него торчали верхушки особенно высоких деревьев. А перед путниками ввысь уходили зеленые взгорья, увенчанные голыми скалами. От них серыми реками тянулись полосы давних камнепадов. Паучьи горы были стары, гранитные их клыки затупились и теперь медленно разрушались, рассыпаясь в каменную крошку. Тропа уводила имперцев и эльфа все выше, шла мимо одного из камнепадов, петляя между цепким колючим кустарником, и исчезала за скалами. На левом склоне гор уже лежала тень, а солнце опускалось за один из каменных клыков.

— Здесь быстро темнеет, — заметила Астерет.

— Поторопимся, — сказал Белгор и продолжил подъем.

Они поднялись до скалы. Тропа уводила дальше, скользила по самому краю пропасти и вновь устремлялась вверх. Через полчаса тень горы легла на их склон. Стремительно вечерело.

— Учитель! — Гил указал рукой направо.

Белгор увидел небольшой овраг. В склоны его местами врезались скалы, и в одной из них юноша углядел то ли пещеру, то ли промоину.

— Отлично, Гил, — похвалил Белгор. — Неплохое будет укрытие.

Они свернули в овраг. Дно его было засыпано камнями, вырванными с корнями сухими деревьями и кустами. Их травяные собратья что есть сил цеплялись крепкими корнями за каменистую почву, у некоторых растений корневища уже наполовину висели в воздухе, похожие на клочья длинной, желтой, спутанной бороды. Астерет отмахнулась от корней, задевших ее голову. Впереди овражек перегораживало давно упавшее дерево с кривеньким стволом. Белгор проверил ногой на крепость искореженный полусгнивший ствол, покрытый какими-то седыми космами. Он забрался на него и подал руку Астерет.

— Осторожно, — Гил дал ей свою.

Астерет улыбнулась воинам, предложившим ей помощь, подала обоим руки и перебралась через поверженное временем или бурями дерево. За ней последовал Белгор. После этого и Гил легко перемахнул через замшелый ствол. И в этот миг послышался треск, земля ушла из-под ног путников. Астерет закричала, проваливаясь во тьму. Однако падали они недолго. Гил больно ударился коленями о землю, но не более. Астерет повезло больше, и она шлепнулась на кучу сухих веток и травы. А Белгор и вовсе приземлился на ноги. Воин задрал голову и увидел на фоне круглого отверстия эльфа. В руках его был лук и наложенная на тетиву стрела.

Теперь-то уж Белгор имел полное право обвинить эльфа во всех возможных грехах, и он уже собрался это сделать вслух. Однако тот, выругавшись, совершил нечто из ряда вон выходящее — спрыгнул вниз прямо на Белгора. Тот едва успел отшатнуться. Эрин же, не обращая ни малейшего внимания на Белгора, весь собрался и прицелился, метя во что-то у себя над головой.

— Ты с ума сошел! — закричал воин, придя в себя. — Зачем ты спрыгнул, как мы теперь выберемся наружу?

Однако в следующий миг Белгор краем глаза заметил, как что-то темным комом падает сверху прямо на них. Зазвенела тетива, с мерзким хлюпаньем стрела вошла в тело огромного паука, грохнувшегося оземь. Белгор опять едва успел увернуться, выхватил меч и несколькими ударами отсек отвратительные лохматые лапы. Но и очутившись на земле, они продолжали биться в агонии.