Как пальцы в воде. Часть 2 - Виолетта Горлова

– Я думал об этом. Не променял бы. А тебе недавно пришли такие мысли?

– Нет. В первый раз я задумался об этом, прочитав рассказ Сомэрсета Моэма «Падение Эдварда Барнарда». Наверно, ты читал?

– Не знаю, может быть. Напомни мне сюжет.

И Фрэнк рассказал. А я вспомнил, что читал.

(Позже я перечитал его и понял, что писатель был прав, во всяком случае, я разделял его позицию: «…думаешь, это такая малость, когда доволен каждым своим днем? Ведь известно, что не будет пользы человеку, если он приобретет весь мир, а душу свою потеряет». И еще одна мысль Эдварда Барнарда, одного из персонажей рассказа, сказавшего: «У меня будет как раз столько дела, чтобы не скучать, но и не тупеть от работы…», заставила меня задуматься.)

Мы неторопливо шли по аллее, неспешно переговариваясь. В парке было многолюдно, но, несмотря на это, никто никому не мешал наслаждаться окружающей природой, окутанной прелестным вечером. И среди этого народа – мне было точно известно – не было ни одного очень богатого человека, однако гуляющие люди, похоже, были счастливы делать то, от чего они получали радость и удовольствие. Честно говоря, состоятельных бизнесменов я здесь встречал достаточно редко. И это объяснимо: небольшой простой в работе может обернуться финансовыми потерями. Какая уж тут свобода выбора? Так что я им не завидовал.

– О чем ты задумался, Марк?

– О том, что ты, очевидно, можешь посещать и другие райские уголки, путешествуя по всему миру и не очень-то заботясь о хлебе насущном. Пока тебе везло, но не всем хакерам сопутствует удача, оберегая их от проблем с законом.

– Ну… я-то денег ни у кого не крал.

– Да. Ты только, скажем, подсматривал закрытую для многих информацию. А за это можно попасть не только за решетку.

– Я думал об этом, – уклончиво заметил он, и по его тону, я понял, что эту тему лучше не развивать, поэтому просто сказал в ответ: – Не сомневаюсь.

Наслаждаясь погодой и природой парка, мы миновали кампус и подошли к пабу «Курица и звезда», находившегося в полумиле от парка. Несмотря на то что это заведение было самым старым и вполне обычным, оно пользовалось широкой известностью в округе. Был разгар вечера, но машин на парковке было немного: все-таки в питейное заведение приходят с определенной целью.

Мы зашли в тесное помещение с низкими потолками и неровными каменными стенами, покрытыми серебристой штукатуркой с зелеными и коричневыми вкраплениями. Большой зал был заполнен на половину. Так как мы с Фрэнком предпочитали столики у окна, то не могли не порадоваться, что один столик был свободен. Оставив Тодескини разглядывать из окна вечерний морской пейзаж, я направился к стойке бара за выпивкой и меню.

Втиснувшись между толстяком в клетчатой рубашке и высокой полной девушкой в бордовом свитере, я с опозданием сообразил, что помешал активному флирту этой парочки. Причем их взаимное кокетство уже явно перешагнуло свой «целомудренный» этап, и мое тело бесцеремонно вторглось в их «интимную», ставшую общей, зону близости. Увидев боковым зрением разъяренное лицо уже хорошо принявшего на грудь «клетчатого», я поспешил принести свои извинения, успев выдернуть свой торс из «линии огня», – драка не вписывалась в мое вечернее расписание. Толстяк успокоился и, обойдя меня, зашептал что-то на ушко своей собеседнице. Девушка хохотнула, а мужчина отправился в сторону туалета.

Дождавшись, когда бармен обратит на меня внимание, я сделал заказ: две пинты пива и столько же порций орешков. Коричневая папка с меню лежала на стойке бара. Захватив часть нашего заказа, я возвратился к столику, а затем, поставив на деревянную столешницу напитки, пошел за остальным.

– Знакомых встретил? – спросил Фрэнк, беря в руки один экземпляр меню.

– Нет, чуть не помешал интимной беседе. – Я тоже раскрыл тоненькую папку с очень небольшим ассортиментом блюд и глянул на часы. Скоро должна была подойти мисс Форестье. В ожидании девушки мы с Фрэнком обсудили основные моменты предстоящего разговора. Это заняло не более десяти минут. Закончив обсуждение, я посмотрел на входную дверь и почти сразу же увидел Полин. Она не сразу нас заметила, и я махнул ей рукой.

В этот вечер девушка выглядела не очень привлекательно: на ней был обычный, неприметный и блеклый, наряд, в котором она казалась присыпанной грязным песком; мне даже захотелось ее отмыть и переодеть. И я уже даже представил Полин после такого мероприятия и, конечно же, одетой в какой-нибудь яркий наряд с макияжем и стильной прической… Картинка мне понравилась.

Тем временем девушка подошла к нашему столику, и я познакомил ее с Фрэнком; затем помог ей присесть, отодвинув стул в торце столика, – так, чтобы нам с Тодескини было бы удобно с ней разговаривать и наблюдать за ее мимикой: реакция девушки на наши вопросы была, безусловно, важна, а такое ее расположение было самым удобным для этой цели.

– Посмотрите меню. Чем мы вас можем угостить, Полин? – спросил я. – Что бы вы хотели поесть и выпить?

– Я не буду смотреть меню, иногда я здесь бывала. – Она неловко положила свою сумочку на колени, и та упала на пол. Фрэнк быстро исправил оплошность девушки и, подняв важную деталь женского туалета, с улыбкой передал ее Полин. Та еще больше смутилась и, тихо поблагодарив, вновь положила злосчастную сумку на колени. Честно говоря, я, возможно, и не обратил бы внимание на это незначительное происшествие, но мне удалось уловить тень насмешки в глазах Полин, когда она метнула быстрый взгляд на нагнувшегося к полу Тодескини. Хотя, быть может, это была тщеславная улыбка женщины, пред которой падают ниц мужчины? Ведь в реальной жизни мисс Форестье вряд ли были подобные прецеденты.

– Рекомендую вам свинину в сидре, – тоном знатока посоветовала наша дама, похоже, забыв о своей стеснительности. – А выпить… – она покосилась на наши бокалы с пивом и добавила: – Пожалуй, джин с тоником вполне подойдет.

Я оставил их вдвоем, как и было задумано, а спустя несколько минут возвратился к столику с коктейлем для Полин. За время моего отсутствия Тодескини смог рассмешить девушку своими байками. Мисс Форестье оживилась, и нежный румянец чуть тронул высокие скулы ее лица. Все же бледно-розовый оттенок шел девушке больше, нежели землисто-серый. Мне стало понятно, что мой приятель заставил участиться пульс нашей серой мышки, хотя она пыталась завуалировать свой интерес, но сыграть равнодушие ей явно не удавалось, впрочем, судя по всему, девушка не очень-то и старалась выглядеть бесстрастной, по-видимому, решив пуститься во все тяжкие. И я ее понимал: Фрэнком трудно было не увлечься. (Хорошо, что я отношусь к «жестким» гетеросексуалам.)

Наш вопрос о Мишель Байю совсем не удивил мисс Форестье. Она сказала, что и не скрывала своего родства с умершей актрисой, но я-то ее об этом и не спрашивал! И она даже не предполагала, что покойный профессор Биггс имел в виду ее тетку. Только девушка не понимала, какое это теперь имеет значение. Когда Мишель умерла, ей было семь лет. Она вообще смутно помнит ее, а та в свою очередь не очень-то жаловала своих родных. Полин знала, что ее тетка ждала ребенка. Об этом мисс Форестье узнала, подслушав разговор сестер: Мишель и своей матери Николь. Затем ее мать сообщила, что ребенок актрисы умер сразу после родов. Кто отец умершей девочки, Полин не знала. До смерти актрисы Полин со своей матерью жили очень нелегко, и Катрин-это второе ее имя – рано стала самостоятельной. От Мишель остался небольшой счет в банке. С похоронами им помогла мадам Оливия Виар. На эти деньги они и вели хозяйство, причем очень экономно. На их счастье, мадам Виар оказалась поклонницей и подругой умершей родственницы; и благородная женщина выразила готовность помочь родным актрисы. Затем мадам Оливия устроила ее мать в частную лечебницу, расположенную неподалеку от Порто, курортного местечка на Корсике. А сама Полин стала учиться в частной школе-интернате недалеко от Корте. После успешного окончания школы руководство учебного заведения предложило ей продолжить обучение в Англии, так как Полин была в восторге от английского языка и знала его на очень хорошем уровне. На мой вопрос: почему она стала учиться именно в нашей медицинской школе, девушка сказала, что в Тауэринг-Хилле проживала дальняя родственница ее матери. О Кристель Ферра Полин ничего не знала, и мне показалось, что в ответе на этот вопрос мисс Форестье не врала. За все время своего пребывания в школе-интернате девушка виделась с мадам Виар очень редко. А Жюльетт Домье стала работать в том учебном заведении, по-видимому, совсем недавно, поэтому Полин услышала ее имя от нас впервые. Живя на Корсике, она часто навещала свою мать. Да и потом, уже учась в Англии, девушка несколько раз в год летала на Корсику. Мы не стали спрашивать мисс Форестье о деньгах, которые ей были необходимы для более – менее нормальной жизни в Великобритании. Полин сама сказала, что на оставшиеся от тетки деньги мадам Виар удачно купила ей акции нескольких компаний, и девушка теперь может себе позволить вести вполне нормальный образ жизни, конечно, при условии рачительного подхода ко всем аспектам своей жизни, к тому же она унаследовала скромный коттедж, в котором сейчас и проживает. С Ларсом Слэйтером она познакомилась здесь, в Тауэринг-Хилле (он занимался ее палисадником). Ничего больше мисс Форестье нам сообщить не смогла. Вела она себя вроде бы естественно, и подозревать ее во лжи не было особых оснований. Но я, не забыв ее прошлой игры, сейчас уже не мог безоговорочно верить Полин.