Загадочные события во Франчесе - Джозефина Тэй

— Выезжаю ли я из гаража или въезжаю через ворота, я ставлю машину противоположной от меня дверцей к дому. Так мне легче выходить.

— Вот-вот. Значит, та сторона, с которой сидите вы, обращена к дороге. Так она и увидела, что одно колесо темнее других. Мы можем представить, что она увидела: газон, разделяющуюся надвое подъездную дорожку, машину у двери с одним колесом темнее другого, и двух женщин с запоминающейся внешностью и круглое окошко на чердаке. После ей достаточно было описать запечатлевшуюся у нее в памяти картину. А с того дня, о котором идет речь, прошло уже больше месяца, и у нее имелись все основания надеяться, что вы не вспомните, где вы тогда были и что делали.

— И, видимо, нам еще труднее будет доказать, где пропадала она и что делала весь этот месяц, — заметила миссис Шарп.

— Да, нелегко. Как отметил позавчера мой друг Кевин Макдермот, она с тем же успехом могла быть в Сиднее или Рио-де-Жанейро. Но все-таки, я считаю, сегодня наше положение лучше, чем оно было в пятницу. Мы о ней гораздо больше знаем.

И Роберт подробно пересказал им свои беседы в Эйлсбери и Мейнсхилле.

— Но если даже полиции не удалось узнать, что она делала весь этот месяц…

— Полиция искала подтверждения ее обвинениям. В отличие от нас, они не исходили из предпосылки, что ее история — ложь от первого до последнего слова. Они просто проверили ее историю, и все сошлось. У них не было особого основания ей не верить. У нее безукоризненная репутация, и, когда они спросили у ее тетки, чем она занималась, когда жила У нее в доме, то узнали, что она проводила время самым невинным образом — ходила в кино и каталась по округе на автобусах.

— А как, по-вашему, она на самом деле проводила время? — спросила миссис Шарп.

— Я думаю, она с кем-то познакомилась в Ларборо. Такое объяснение напрашивается само собой. Вот исходя из этого мы и начнем наше расследование.

— А мы будем нанимать частного детектива? — спросила миссис Шарп. — Вы знаете подходящего человека?

Роберт ответил не сразу.

— Вообще-то, если вы позволите, я собирался пока продолжать расследование сам. А профессионала наймем позже. Я знаю. что…

— Мистер Блэр, — перебила его миссис Шарп, — вы оказались втянутым в это неприятное дело неожиданно для себя и против своего желания, и вы для нас очень много сделали, за что мы вам бесконечно благодарны. Но мы не можем позволить вам выполнять работу частного сыскного агента. Мы небогаты — честно говоря, мы едва сводим концы с концами, — но пока у нас есть хоть какие-то деньги, мы будем оплачивать предоставляемые нам услуги и нанимать для этого людей, которые занимаются подобными делами по долгу службы. А в ваши служебные обязанности отнюдь не входит играть роль ищейки.

— Может быть, это и не входит в мои обязанности, но мне очень нравится этим заниматься. Поверьте, миссис Шарп, я это делаю вовсе не для того, чтобы избавить вас от лишних расходов. Когда я вчера ехал домой, радуясь, как много мне удалось узнать, я понял, что мне не хочется передавать следствие другому. Я лично заинтересован в выяснении истины. Пожалуйста, не лишайте меня такой возможности.

— Если мистер Блэр хочет продолжать расследование, — вмешалась Марион, — по-моему, мы должны от души его поблагодарить и принять его услуги. Я вполне его понимаю. Мне самой хотелось бы пойти по следу этой девицы.

— Несомненно, рано или поздно наступит момент, когда мне придется обратиться к детективу — независимо от того, хочется мне этого или нет. Например, если окажется, что след ведет куда-то далеко от Ларборо. У меня слишком много других обязанностей, чтобы ездить по стране. Но пока поиск идет у нас, так сказать, на пороге, мне хотелось бы вести его самому.

— И что вы намереваетесь делать? — с интересом спросила Марион.

— Я хотел начать с кафе. В Ларборо. Во-первых, я не думаю, что их очень много. И во-вторых, мы знаем, что поначалу она обедала в кафе.

— А почему «поначалу»? — спросила Марион.

— После того, как она познакомилась с гипотетическим мистером Икс, возможно, он стал водить ее обедать в другие места. Но пока она сама платила за себя, она просто покупала кофе с булочкой. Девочки-подростки всегда предпочитают сладкую булочку супу и второму, даже если у них есть на них деньги. Так что я обойду все кафе, покажу ее фотографию в «Ак-Эмме» официанткам и осторожно расспрошу их, не видели ли они ее у себя в кафе. А расспрашивать местных жителей провинциальный адвокат умеет. Ну, так что вы думаете о моих планах?

— Вполне разумные планы, — ответила Марион.

Роберт повернулся к миссис Шарп.

— Но если вы считаете, что профессионал вам будет полезнее — а это вполне вероятно — тогда я откланяюсь и выйду из…

— Нет, я не считаю, что нам кто-нибудь может быть полезнее вас, — твердо сказала миссис Шарп. — Я уже выразила вам признательность за все, что вы для нас сделали. Если вам действительно хочется выследить эту… эту…

— Малютку, — с удовольствием подсказал Роберт.

— Парнишку, — поправила его миссис Шарп, то мы, конечно, согласны на это и очень вам благодарны. Но мне кажется, что вам придется долго распутывать ее следы.

— Почему вы так думаете?

— Потому что между тем днем, когда она познакомилась в Ларборо с гипотетическим мистером Икс, и тем, когда она вернулась домой избитая в одном платье и туфлях, прошел целый месяц. Марион, кажется, у нас еще осталась бутылка амонтильядо.

Марион пошла за хересом, а Роберт и миссис Шарп некоторое время сидели молча. Он опять удивился, как тихо у них в доме. Вокруг него не росли деревья, которые обычно шелестят на ветру и на ветвях которых щебечут птицы. В доме царило такое безмолвие, какое бывает в полночь в маленьком провинциальном городке. Как воспринимают это безмолвие мать и дочь? Отдыхают от шума переполненного пансиона? Или оно вызывает у них чувство заброшенности, даже какой-то страх?

Тогда в конторе миссис Шарп сказала, что им нравилось жить вдали от любопытных глаз. Но неужели это так хорошо — жить за высокой стеной в гробовой тишине?

— А мне кажется, — сказала миссис Шарп, — эта девица сильно рисковала, решив сочинить историю про Франчес, о жизни которого она ничего не знает.

— Конечно, рисковала. А что ей оставалось делать? Но, на мой взгляд, риск был не так уж велик.

— Вы думаете?

— Да. Вы, по-видимому, хотите сказать, что в доме могло оказаться большое семейство и три горничных — он достаточно для этого велик.

— Да.

— Полагаю, она отлично знала, что ничего подобного тут нет.

— Откуда?

— Либо она спросила кондуктора, кто здесь живет, либо — и это мне кажется более вероятным — подслушала слова кого-нибудь из пассажиров. Что-нибудь вроде: «Вон эти две женщины. Надо же: жить вдвоем в таком огромном доме! И никто не соглашается идти к ним в услужение — слишком далеко от магазинов и кинотеатров…» и тому подобное. На этом автобусе в основном ездят местные жители. Дорога пустынная, никаких домиков или деревень, не считая Хэм Грина. Франчес — единственное место, о котором можно поговорить. Просто трудно себе представить, чтобы никому не захотелось посплетничать о доме, его обитателях, их машине.

— Да, пожалуй, вы правы.

— Вообще-то я предпочел бы, чтобы Бетти узнала все от кондуктора. Тогда он бы ее обязательно запомнил. Она утверждает, что никогда не была в Милфорде и не знает, где он находится. Если кондуктор ее запомнил, мы могли бы опровергнуть хотя бы здесь ее показания.

— Насколько я знаю эту молодую особу, она просто широко раскроет глазки и скажет: «Так это и был Милфорд? А я и не знала — просто проехалась на автобусе до конца маршрута и обратно».

— Разумеется. Мы получим не так уж много. Но если не смогу напасть на ее след в городе, я попробую показать ее фотографию кондукторам на местных маршрутах. Жаль, что у нее такая незапоминающаяся внешность.

Оба задумались о «незапоминающейся внешности» Бетти Кейн, и вокруг них опять сомкнулась тишина.

Они сидели в гостиной, лицом к окну, которое выходило на квадратный газон. И вдруг в воротах показалось человек семь или восемь, которые стали спокойно, без тени смущения, разглядывать двор и дом, показывая пальцем на места, упоминавшиеся в газете, особенно на круглое чердачное окно. Если вчера вечером Франчес доставил развлечение молодым людям из Милфорда, сейчас, по-видимому, осмотреть его явилась воскресная экскурсия из Ларборо. За воротами их наверняка ждали две или три машины, поскольку женщины в этой кучке любопытных были одеты в изящные туфельки и летние платья.

Роберт взглянул на миссис Шарп, но у той лишь еще сильнее сжались и без того плотно сжатые губы.

— Наша любознательная публика, — наконец сказала она уничтожающим тоном.

— Может, мне пойти и попросить их удалиться? — спросил Роберт. — Это я виноват — не поставил на место деревянный засов.