o 78b6c334dd224691 - Машка

известно. Тебе тоже. Так что хватит гнать. Какого хрена с тобой происходит?

- Никто не может измениться за одну ночь, Джош. Никто не живет всю жизнь по

одним принципам, а потом меняется ради одного человека.

Его лицо потемнело от разочарования.

– Я не играю ни в какие игры. Я честно во всем признался, а теперь ты… Что ты

делаешь, Эйвери? Это та часть, в которой ты посылаешь меня куда подальше?

- Нет, - ответила я, в глазах защипало от слез. В груди продолжало нарастать

напряжение. – Подумай. Почему тебе так легко? Почему ты ведешь себя со мной не так

как с другими? Совсем не так. Во что мне верить? Хочешь услышать откровение?

- Да, чертово откровение! Поделись со мной! – Заорал он.

Я сглотнула, опасаясь, что, если признаюсь вслух, сон окончится.

– Это случилось из-за аварии? Потому что ты увидел меня без сознания?

- Да, - без колебаний признался он.

Как предсказуемо, я резко втянула в себя воздух; его признание причинило боли

больше, чем авария, подтолкнувшая наши отношения.

- Эйвери, - произнес он, поставив кофе на столик. – У подобных мне мудаков

бывают моменты просвещения, если им повезет, конечно. Ты на моих руках после

аварии… это стало моим. Не потому что я пожалел тебя или во мне взыграл комплекс

Бога. – Он сделал вдох, пытаясь успокоиться. – Я умолял тебя о свиданиях и решил

принести кофе, потому что изменился. Изменился, так как хочу соответствовать мужчине, которого ты себе представляешь.

- Ты не мудак, - пробормотала я.

- Но был им. Мы должны признать, что изменение произошли в лучшую сторону.

Мне следовало сделать первый шаг давным-давно, Эйвери. Я и так уже потерял слишком

много времени. Практически лишился тебя еще до того, как заполучить, помогло мне

понять.

Я пожевала губу, ожидая от него совершенно других слов. Все было слишком

реальным, слишком стремительным и меня пугало отдавать сердце человеку, способному

его разбить.

- Эйвери… малышка… - Он посмотрел на свои часы, и увиденное заставило его

челюсть напрячься. – Мне пора на работу.

Я кивнула.

– Все в порядке. Правда. Мне жаль, что я сейчас подняла эту тему.

- Скажи, что все в порядке. Что у нас все в порядке.

Я снова кивнула, и он подошел ко мне. Притянул в свои объятия, и я вдохнула его

запах, сразу же почувствовав себя лучше. Это не было игрой, вызовом или пост

травматическим синдромом. Он переживал обо мне. Мне просто необходимо поверить в

себя, поверить, что я стою его заботы.

Он поцеловал меня в висок.

– Дождись меня. Я вернусь позже. Мы еще поговорим.

- Все нормально. Просто сорвалась, - ответила, почувствовав себя дурой.

Джош схватил мои влажные волосы одной рукой и потянул за них, пока я не

посмотрела ему в глаза. Он запечатал своим ртом мой, целуя жестко и стремительно, прикусывая мою нижнюю губу зубами, потом отстранился, оставив новую метку на моем

теле.

– Восемь часов, - произнес он. После чего поднял стакан кофе и захлопнул за собой

дверь, все еще заведенный после нашего спора и поцелуя.

Я подошла к двери и, вернув цепочку на место, отступала спиной вперед, пока не

почувствовала, как в обнаженные икры упирается журнальный столик.

- Полный пиздец, - выдохнула я.

Этого следовало ожидать. Я ощущала, как чувства окружают меня в квартире, по

дороге в «ДжейВок», и сидя на свободном кресле во время перерыва, пока доедала

оставшуюся курицу с жареным рисом в комнате отдыха. С каждым куском, каждым

глотком воды и с каждым вошедшим и вышедшим человеком, они переполняли меня. Я

сильно увлеклась Джошем Эйвери, «МакТрусиками», парамедике, которого нельзя

приручить.

- Я люблю тебя, но ты такой идиот. И, да, я говорю о Джоше, - произнесла Дэб,

сидя напротив меня и облизывая жирные пальцы.

- Он не идиот, - резко ответила я.

- Ты права. У него хороший вкус в женщинах. С последнего месяца. Ты же знаешь,

что я бы никогда не обвинила Кариссу «блядскую» Эштон в сходстве с кем-то помимо

испускающей газы кошки, замоченной в остатках кандидоза.

Я проглотила образовавшийся в горле комок, просто представив эту картину.

– Дэб, как ты общаешься с людьми, помимо медсестер? Такое ощущение, что мне

приходится держать себя в руках, одновременно убирая дерьмо и на всякий случай

придерживая мешок для рвоты.

Она замолчала, сделав еще один укус от своего чизбургера.

– Правда?

Я закатила глаза и швырнула в нее пакетик соевого соуса.

– Я ухожу.

- Перерыв еще не окончен! – Крикнула мне в след Дэб.

Я вышла из комнаты отдыха, пошла по холлу и нажала на кнопку лифта. Он

открылся, и я оказалась внутри со взволнованным новоиспеченным отцом и совершенно

новым пустым детским автомобильным креслом.

- Выписываетесь сегодня? – Поинтересовалась я.

Он просиял.

– Ага.

Я посмотрела на переноску. Она была кремово-коричневого цвета. Никакой

подсказки.

– Мальчик или девочка?

Он не мог перестать улыбаться.

– Девочка.

- Примите мои поздравления, - добавила я.

Двери лифта открылись в родильном отделении, и мне пришлось ждать, когда он

выйдет, чтобы отправиться следом, останавливаясь возле одного из трех больших окон

палаты с младенцами. Половина люлек были заняты.

Вошла Джорджия в яркой форме. Огромная часть золотисто-коричневых волос

выбились из хвоста, ее глаза были покрасневшими и усталыми.

- Полный аншлаг? – Спросила я.

- Позволь кое-что предложить, - начала она сильным южным акцентом. – Сегодня

полнолуние. Если вдруг тебе в скорой станет скучно, приходи сюда, я найду, чем тебя

занять.

Я усмехнулась, а она, подмигнув и зашуршав формой, направилась в одну из

родильных комнат.

- Милые, правда? – Позади меня раздался голос доктора Розенберга. – Я часто

прихожу сюда, чтобы собраться с мыслями и перезарядиться.

- А я просто прячусь от Дэб, - пошутила я.

Доктор Розенберг засмеялся.

– Последнее время тебя не видно в «Корнер Хоул». Похоже, ты занята.

- Похоже на то, - ответила я, глядя сквозь прозрачное окно с улыбкой на лице.

Малыши, конечно, милые, но мысли витали вокруг Джоша. Выражение моего лица резко

изменилось, и я посмотрела на доктора. – С каких пор вы стали частым посетителем

«Корнер Хоул»?

- С тех самых, как перестал тебя видеть.

Мои губы поджались, но уголки все равно поползли вверх.

– Знаю. Я была занята.

- Как у вас дела? – Спросил доктор Розенберг.

Я не собиралась, но все равно вздохнула. После чего меня понесло. Поток слов не

иссякал, даже когда выражение лица доктора сменилось с вежливого до смущенного.

- Это замечательно, - ответил он. Тон его голоса соответствовал тому, как он

общался с Дэб и другими медсестрами, когда они пытались его разговорить.

– Желаю вам всего наилучшего.

- Вы желаете мне всего наилучшего? – С каждым словом мой голос становился все

больше пронизан отвращением.

Моя реакция снова зажгла искру в его глазах.

– Нет, на самом деле, нет, но ты раньше не прислушалась к моему совету. И не

думаю, что послушаешься сейчас.

- О чем вы говорите? Какой совет?

- Чтобы ты держалась от него подальше. Он плохой, Эйвери. Понимаю, что сейчас

все в новинку и весело, но… - он оглянулся по сторонам и, бережно взяв меня за руку, повел за угол. – Выслушаешь меня? Мы когда-то были друзьями.

- Правда?

Он выглядел уязвленным.

– Я так предполагал.

Затем прикоснулся кончиками пальцев к моему лицу, и я отстранилась от него,

оглядываясь по сторонам. Я сжалась, когда увидела Джоша в десяти шагах от нас с

убийственным выражением лица.

Сделала шаг назад.

– Вы ведь знали, что он здесь, так?

- Разумеется, нет, - ответил доктор Розенберг. – Джош.

Джош кивнул, и доктор, извинившись, направился в сторону лифтов.

Когда Джош подходил, я указала рукой на то место, где только что стоял доктор.

– Это ничего не значит. Он вел себя крайне странно, но я не… это не… - пока я

пыталась подобрать слова, заметила, как дрогнул подбородок Джоша.

– Понимаю, как это выглядит.

- И как же? – Наконец выдавил Джош. Его слова были резкими. Он изо всех сил

старался сдержать характер.

- Вижу, что ты зол, но я на работе. А он – мой начальник.

Джош засунул руки в карманы и пожал плечами.

– И что, блять, это значит, Эйвери?

Я наклонилась вперед.

– Тон снизь! – Прошипела я. И пошла мимо него, но он потянулся к моей руке и

схватил ее.

Я обернулась посмотреть, заметил ли нас кто-нибудь, а затем вновь повернулась к

нему.

– Отпусти меня, пока нас никто не увидел.

- Ты все еще влюблена в него?

Мой рот распахнулся.

– Я никогда не была в него влюблена. Он женат. Кем ты меня считаешь?