Последняя точка (СИ) - Марк Геннадьевич Кузьмин

застать его голым и безоружным — несбыточная мечта. Касание Смерти? Я, в принципе, и так его худо-бедно выполнить могу, но тут весь вопрос не в том, чем убить Киллрога, а как в него попасть. Он просто не позволит нанести удар в нужные точки. «Буря, Земля и Огонь»? Слишком сложно и опасно. Убьюсь, без вариантов.

Вот и получается, что список полезных в такой ситуации приемов до ужаса мал. И единственную технику в этом списке у меня никак не получается освоить.

— Какой кошмар, — вздохнул я.

— Тяжелый день? — прозвучало рядом со мной.

Я подавил свое желание кинуть в сказавшего молнию.

— Попрошу не подкрадываться ко мне, мастер Ван Клиф, — сказал я, смотря на главу гильдии Каменщиков, что стоял напротив.

— Извиняюсь, — улыбнулся он. — Привычка у меня ходить тихо.

— Странная привычка для простого строителя, — хмыкнул я.

— Ну, я не всегда был только строителем… В юности всех тянет в приключения, а они или чему-то учат, или оставляют тебя хладным телом. Большинство они учат исключительно тому, что приключения не для них, но иногда можно научиться и чему-то другому.

— Ну да…

До предела расплывчатый ответ.

Сам же Эдвин Ван Клиф создает впечатление весьма опасного человека. Не только слишком тихая походка, но и общая атмосфера, исходящая от него весьма сильная. Таким обладают только опытные солдаты, прошедшие немало. Хотя с ним как раз все и понятно. Он пережил бойню в Штормвинде и спасся с остальными беженцами, когда тут происходила настоящая резня.

— Я знаю, о чем вы хотите спросить, Эйсиндаль. Не вы первый так думаете. Почему я стал строителем вместо того чтобы пойти в армию и воевать вместе с остальными.

— Упрекать вас за ваш выбор я бы точно не стал, но мне и правда, интересно.

Мужчина поправил свой красный платок на шее.

— Я потерял все из-за орков. Мой дом был разрушен, семья убита, а сам я чудом выжил, когда город горел, а улицы заливались кровью. Я ненавижу Орду не меньше чем многие другие, и действительно собирался записаться добровольцем в армию, когда Андуин Лотар собирал войска.

— Что же вас остановило? — заинтересовался я. — Ни за что не поверю, что вы испугались чего-то.

— Мне было нечего терять, но, когда я был готов отправиться в бой, я обратил внимание на тех, кто был рядом со мной. Им было что терять. У них были жены, дети и родители, они пытались защитить их и как-то обустроить, но они не могли собраться и скоординироваться. Им нужен был кто-то, кто бы объединил их, организовал и помог направить свои силы в нужное русло. Мой отец всегда был против того, чтобы я пошел в армию и говорил мне: «Защищай то, что есть, а не стремись к новым потерям». Потому я и остановился, — он посмотрел на меня и тяжело вздохнул. — Я подавил свою жажду мести и принял решение жить, помогая другим. Мое решение и дало начало Гильдии Каменщикам.

Жить спасая других, а не для того чтобы убивать врагов?

Мне сложно понять такое решение. То есть, разумом понимаю, сердцем — нет.

Но вижу, что тут нет ни одной мысли о трусости или желании избежать опасности. Он действительно принял решение защищать то что есть, вместо того чтобы продолжать войну.

— Остановиться, чтобы защищать других, — хмыкнул я. — Как жаль, что я не могу поступить также. Мне нечего защищать.

— Это не так, — он покачал головой. — Вы — отличный целитель и уже защитили немало жизней от подступающей смерти. Ваши братья по оружию, ваши друзья, все еще живы, в том числе и благодаря вашим усилиям, — мужчина кивнул в сторону Марти, что как обычно стоял немного в стороне и не доставал меня, когда я в таком состоянии. — Вы всегда можете найти что-то, что стоит защиты. Главное — начать это искать.

— Я подумаю… Спасибо за разговор, мастер Ван Клиф.

— Хорошего вам дня, господин Звездочет.

Глава строителей кивнул и отправился дальше работать, а я продолжил сидеть и размышлять над всем этим.

Мне было, о чем подумать.

«Главное — начать это искать», да? Тут Ван Клиф попал в точку. Я не хочу кого-то искать, не хочу пытаться заполнить пустоту, оставленную умершей семьей новыми лицами. Не хочу пытаться найти какой-то новый смысл жизни.

И прежде всего, не хочу забывать свою ненависть.

Моя ярость и гнев не дают мне покоя, и такие моменты затишья даются весьма нелегко.

Мое сердце просто разрывается от горя и боли, что ни капли не утихли за все эти годы.

Так я и сидел до вечера, размышляя над превратностями судьбы. Прекратил я этим заниматься только уже когда зад онемел от долгого сидения.

— Ладно, надо пойти к себе и…

— Эйс! — рядом со мной появился Мартирик. — Тебя ищет Далерон.

— М? Что-то случилось?

— У нас незванные гости…

Глава 12. Полукровка. ​

Проникнуть в крепость оказалось на удивление легко. По какой-то причине все патрули и дозорные либо спали, либо ушли. Это показалось Гароне подозрительным, но отступить она уже не могла. Ей было необходимо поговорить с Кадгаром, и она решилась двинуться в возможную ловушку.

Тенью, скользнув по коридору, она добралась до кабинета мага. Где он живет узнать было не сложно, все же чувствительность к магическим энергиям у нее была и потому она просто шла к самому сильному источнику, коим мог быть только маг давно живущий тут. Да и сам отпечаток силы был ей хорошо знаком.

Открыв дверь, она зашла в кабинет и сразу же увидела за столом Кадгара…

Он сильно изменился с их последней встречи.

Темная сила Медива состарила его и уже не было даже следа того забавного молодого парня, ставшего для нее первым настоящим другом. Седые волосы, борода и морщины на лице, все это было таким не правильным, но в этом старом теле все еще узнавался юношеский задор и энергия парня, что убедил её действовать.

Она вышла из тени и предстала перед ним:

— Кадг…

Не успела она сказать и слово, как что-то кольнуло её в шею, и в следующий миг Гарона осознала, что не может двигаться.

Рядом с ней тут же появилось трое эльфов, которые тут же скрутили девушку. Двое были довольно спокойными, а вот третий, что и нанес ей этот удар, просто горел какой-то незамутненной ненавистью, от которой полукровке стало не по себе. Еще была одна эльфийка, что стояла чуть в стороне.

— Гарона, — произнес Кадгар, встав из-за стола. — Не