По обе стороны экватора - Игорь Фесуненко

Да, я и впрямь должен благодарить судьбу за то, что она свела меня с этим человеком, который о конкурсах красоты знает абсолютно все. Он перечислил на память имена всех «Мисс Бразилия», рассказал, как сложились их судьбы после того, как их головки были увенчаны коронами. Он вспомнил о тех, кому удалось особенно успешно катапультироваться прямо со сцены «Мараканазиньо» в солидные офисы и конторы, в пресс-бюро, рекламные агентства, протокольные департаменты, «отделы общественных связей» — словом, во все эти кормушки бездельников и тунеядцев, где от мужчин требуется только умение правильно подобрать себе галстук к рубашке, а от женщины вообще ничего не требуется, кроме умения произвести впечатление на мужчину.

Всегда приятно говорить с настоящим специалистом своего дела. А специалисту всегда приятно найти терпеливого и тем более заинтересованного слушателя. Короче говоря, мы с Раулем не заметили, как подошел вечер, как солнце скрылось где-то за Корковадо. Но желудки не обманешь. Мы сели в мою машину и через пять минут подкатили к итальянскому ресторанчику «Фиорентина», что находится там же, на Копакабане, ближе к холму Леме. Мы не рискнули идти внутрь: очень уж было жарко. Мы выбрали уютный столик, из тех, что выставлены на тротуар и отгорожены от прохожих шеренгой кадушек с пальмами и фикусами. Отсюда хорошо видна вся пятикилометровая дуга уже пустого песчаного пляжа и заполненной автомашинами ленты шоссе, протянувшейся у подножия серо-желтых зданий, которые кажутся небоскребами, хотя редкие из них перешагнули шестнадцатиэтажный рубеж. На набережной зажглись огни. Они колышутся в горячем воздухе, словно вздрагивая под набегающим с океана и несущим живительную вечернюю прохладу ветерком.

Трудно представить себе обстановку, более соответствующую возвышенной теме женской красоты, служению которой посвятил свое перо Рауль и которую мы с таким упоением обсуждали в тот вечер. Мы заказали пиццу с креветками, ибо Рауль сказал, что раз уж мы оказались в итальянском ресторане, то надо полагать, что итальянская кухня у них лучше бразильской. И после этого, отложив меню, он продолжил свой монолог о таинствах конкурсов красоты, о разыгрывающихся вокруг них страстях, которые, как он сказал, бывают достойны пера Шекспира, но гораздо чаще — пишущей машинки Генри Миллера. Вдохновленный вином, он теперь говорил о конкурсах красоты в масштабе всей планеты, о драмах, слезах и восторгах, сопровождавших выборы «Мисс Универсул» в Майами, «Мисс Мира» — в Лондоне. О знаменитых победительницах, сумевших пробиться в кинозвезды, вроде Джины Лоллобриджиды, Авы Гарднер, Сильваны Мангано. О тех немногих, кому неслыханно повезло, как Иветт Лабрус — «Мисс Франция» 1932 года, умудрившейся подцепить и даже затащить к алтарю Ага-Хана — одного из самых знаменитых миллионеров и плейбоев. Он рассказал мне и о тех, кто не сумел по-хозяйски распорядиться свалившейся на них короной: о Джуди Брин — «Мисс Англия» 1951 года, которая — подумать только! — ограничилась скромной профессией стюардессы. И о множестве «мисс», которым крупно не повезло, чьи жизни и судьбы были искалечены. Как, например, Мира Сколипс — «Мисс Греция» 1932 года, пытавшаяся стать танцовщицей и опустившаяся до грязных притонов Шанхая. Или Агнесс Сюре — «Мисс Франция» 1921 года, скончавшаяся в самой страшной нищете в Буэнос-Айресе. Как Пегги Дэвис — «Мисс Англия» 1928 года, которая покончила с собой, оставив записку: «Нет сил, чтобы вынести эту жизнь». Или Шарлотта Насг — «Мисс Сан-Луис» 1927 года, которая убила своего мужа и отправилась в тюрьму.

— А вообще-то, — подвел итог Рауль, — из двадцати тысяч «мисс», которые за последние двадцать лет были удостоены корон на самых разных уровнях — от маленьких городков до «Мисс Универсул», — лишь каждая десятая сумела удачно выйти замуж, что, конечно, является главной и самой желанной целью каждой «мисс». Но судьбу не обманешь: почти девяносто процентов их браков заканчивались разводами в первые пять лет после свадьбы.

И когда, изумленный такой потрясающей эрудицией, я спросил у Рауля, каким образом он умудряется помнить все эти бесчисленные имена, даты, цифры и факты, он сказал, назидательно подняв палец:

— Все очень просто: у нас, репортеров, конкуренция ничуть не менее жестокая, чем у этих наивных девчонок, гоняющихся за коронами «мисс». Чтобы печатали именно меня, а не моего коллегу, я должен знать свое дело лучше, чем он. Должен доказать шефу, что именно я могу дать газете самый яркий, самый читаемый репортаж. И я должен доказывать это каждой моей работой, каждый день, всю жизнь.

Мы попросили кофе, закурили, и я задал Раулю главный вопрос, который давно уже вертелся у меня на языке. Я спросил его, ради чего вот уже столько лет работает эта гигантская, охватывающая весь земной шар машина. Кому это нужно, кроме самих претенденток на корону? Кто платит деньги и кто заказывает музыку?

— Коммерция, — сказал он лаконично. — Бизнес.

— А все-таки?

— Имя «мадам Елена Рубинштейн» тебе что-нибудь говорит?

Имя мадам Елены Рубинштейн я уже знал, как его знал в те годы любой телезритель любой западной страны: каждый вечер ослепительно улыбавшиеся телевизионные девушки проникновенными голосами убеждали мою жену пользоваться пудрой «Сил Фэйшн», помадой «Силвер Рэйдж» и карандашом для ресниц «Дэрк Броун».

— Фирма мадам Рубинштейн, производящая, как ты знаешь, косметику, — главный патрон и организатор конкурсов. Фирма мадам Елены (сама мадам умерла в 1965 году) — это «крестная мамаша» всех «мисс», которых она превращает в своих агентов по рекламе. Каждая победительница получает премию, по взамен она подписывает контракт, который делает эту девочку, если говорить по-английски, «модел», а если по-португальски — «моде́ло» — штатной сотрудницей мадам Рубинштейн, точнее говоря — куклой, которая будет рекламировать ее — и, заметь, только ее! — косметику. И хотя никто не делает из этого секрета: условия контрактов, наоборот, публикуются и рекламируются печатью, и всем в общем-то ясно, что вся эта затея с конкурсами красоты — всего лишь рекламный трюк, но в сознании читательниц моего журнала, других журналов и газет, в сознании телезрительниц все это трансформируется. Под воздействием нашей рекламы, наших восторгов и оваций у публики подсознательно складывается впечатление, что королева красоты стала победительницей очередного конкурса не потому, что она красива, а потому, что пользовалась косметикой с маркой «Елена Рубинштейн». И они бегут в магазин… А для того чтобы постоянно поддерживать этот интерес к своей продукции, фирма мадам Рубинштейн периодически меняет моду. И меняет ее кардинально. Все то, чем девушка пользовалась еще вчера: пудра, помада, тушь для ресниц и прочие снадобья — все это завтра будет объявлено вышедшим из моды. Безнадежно устаревшим. Смешным и недостойным девушки, которая хочет шагать в ногу с веком. Эти рекламные катаклизмы и приурочиваются к конкурсам красоты: пассарела «Мараканазиньо», по которой пойдут в субботу наши девицы, станет стартовой площадкой для очередной премьеры: «Космической косметики». Да, да, можешь заранее предупредить свою жену: отныне и до будущего года в моде будет «космический» макияж: голубовато-серебристые тона, блестки, металлический отлив.

А вообще-то в этом деле, кроме мадам Рубинштейн, замешаны десятки других фирм. И швейных, и обувных, и туристических, и даже автомобильных. Главный конкурс в Майами патронируют сейчас, например, «Тони» — дочерняя косметическая фирма от «Жиллета», «Пепси-кола», «Олдсмобил». В это дело вложены в Майами такие миллионы, какие нам тут, в Бразилии, и не снились. И заметь: все расходы не только окупаются, но и приносят десятикратную, если не больше, прибыль. А как же иначе: стоит только «Мисс Айдахо» сказать по радио или по телевидению, что она умывается по утрам мылом «Пальмолив», а чистит зубы пастой «Филипс», как все парфюмерные фирмы, которые производят другие типы мыла и пасты, могут либо покинуть штат Айдахо, либо примириться с падением своих продаж процентов этак на пятьдесят.

Рауль закурил, сладко потянулся. Я подумал, что пора бы и по домам. Но как истинный бразилец Рауль, видимо, настроился на долгую и серьезную беседу. Он уже в третий раз заказал кафезиньо, пачку сигарет «Голливуд». И говорил, говорил, говорил…

— Возьми наш нынешний конкурс: ты, может быть, думаешь, что скандальная сенсация с Анизией Фонсека, кухаркой из фавелы, которая стала «Мисс Бразилиа» и претендует на звание «Мисс Бразилия», возникла сама по себе? Нет, брат, все это было организовано с определенными целями. Во-первых, нашему угасающему, теряющему популярность предприятию нужна свежая кровь. Годами и десятилетиями королевы красоты появлялись из «чистой публики», из «приличных семей», поэтому простонародье, миллионы людей, которых социологи относят к самой низшей и самой многочисленной категории населения, стали терять интерес к нашим «мисс», понимая, что все эти великосветские игры их не касаются, что их дочкам доступа на Олимп нет. И вот теперь пожалуйста: по пассареле гордо шагает кухарка и дочь кухарки, прожившая всю жизнь в фавеле и ни разу в жизни не облачавшаяся в вечернее платье!