Месть волчицы - Норман Хьюз

Что ответить на это. Соня не знает. Да, впрочем, после недолгого размышления решает, что ей это совершенно все равно. Если Волчице угодно послать ее в Коршен, значит она поедет туда. А существует ли Шакал, или нет… Разберемся на месте!

— Значит, насколько я понимаю, вы ждете, чтобы я постаралась стать ученицей в этой схоле, прошла обучение и постаралась стать одной из лучших, так, чтобы в конце концов меня приняли за свою… — полувопросительно, полуутвердительно бросает она Разаре с Халимой. И не дожидаясь ответа, вопрошает: — Но как долго длится обучение? Волчица свидетель, мне бы не хотелось убить лучшие годы на это дело.

Разара сухонько кхекает.

— Не тревожься, твои лучшие годы никуда не денутся. Да и мы едва ли согласились бы расстаться с тобой так надолго. Что ни говори, а ты скрашиваешь мое унылое существование, рыжекудрая… Что же до обучения, то оно для всех длится по-разному, но редко когда превышает полгода, обычно сводясь к трем-четырем лунам. Это не слишком долго для тебя?

Заулыбавшись помимо воли, Соня качает головой. Хотя их отношения с Раэарой никогда нельзя было назвать безоблачными, она все же питает к старухе необъяснимую скрытую симпатию и порой, как сейчас, ощущает, что та платит ей взаимностью.

Халима, как видно, чувствует искорку, пробежавшую между двумя женщинами, молодой и старухой, и недовольно бросает:

— Не думай, что все это будет так просто. — Она явно стремится разрушить колдовство. — В схолу очень тяжело попасть. И многие из тех, кто является за этим в Коршен, убираются не солоно хлебавши. Так что твоя самоуверенность на этот раз может тебя и подвести.

— Да неужели? — Соня устремляет на нее невинный взгляд своих серых глаз. — Поспорим, а? Ставлю свой кинжал против твоего!

Помимо воли, Халима хватается за острый клинок в резных ножнах, символ своего жреческого ранга, и шипит на Соню, словно рассерженная кошка;

— Твоя дерзость погубит тебя!

— Ну, многие так говорили… — Соня небрежно поводит плечами, затем вновь оборачивается к Разаре. — Но я что-то никак не пойму, зачем нужен этот крысеныш, — Она небрежно машет рукой в ту сторону, где затаился Муир. — Уж у него-то точно нет никаких шансов пройти отбор в схолу Шакала.

Мальчишка что-то пищит в углу, но никто не обращает на него внимания, и лишь Халима заступается за своего выкормыша:

— На самом деле, — с ледяной язвительностью замечает она Соне, — именно он и был основным стержнем всего нашего плана, ибо должен был с помощью колдовства подстраховать тебя на экзаменах, подхлестнуть твои способности, чтобы ты наверняка не провалилась, и в дальнейшем все время тебя поддерживать, дабы ты сумела достойным образом окончить курс обучения. Но теперь…

— Начнем с того, что в поддержке я ничуть не нуждаюсь, — с величайшим презрением бросает Соня, — в особенности когда она исходит от такого, как он. Ну и кроме того, о чем вы думали раньше, когда ставили нас в пару?!

Вместо Халимы отвечает Разара:

— Мы тут ни при чем. То, как это было задумано нами, планировалось для некоего воина и некоего колдуна — просто как общая задумка Но ваши имена названы были самой Богиней. И для нас не меньшая неожиданность, чем для вас двоих, что именно вы оказались в паре. Признаться, и я, и Халима, теперь в полном замешательстве, ибо для нас очевидно, что с Муиром вы работать не сможете. Ты никогда не доверишься ему, а он никогда не сделает и десятой доли того, что мог бы, дабы помочь тебе.

— Еще раз повторяю, я в этом не нуждаюсь,— гордо бросает Соня. — Я вполне в состоянии пройти отбор в схолу и стать там лучшей ученицей без помощи какого-то жалкого колдунишки-недоучки.

— О, самоуверенность молодости, — вздыхает Разара — И все же Волчица ничего и никогда не делает просто так. Поэтому вы отправитесь вдвоем.

— Ладно, пусть только он не вздумает мне попадаться на глаза! — И Соня угрожающе вы-целивает взглядом прячущегося во тьме жреца.

— Пусть делает, что хочет, все эти полгода. Пьет горькую, забавляется с девками по кабакам… мне все равно. Главное, пусть не путается под ногами!

— Да что она себе позволяет, эта рыжая кошка, — не выдерживает Муир. — Я жрец третьей ступени! Я… Да я ее…

— Замолчи, сопляк! — бросает Соня небрежно. И вслед за этим — короткий свист, ледяная вспышка в воздухе… И тут же перепуганный вопль колдуна, рядом с которым, в каких-то двух сеймах у правого уха в стену вонзилось остро отточенное лезвие, пущенное через плечо рукою воительницы.

На Халиму, так же как и на ее прислужника, это произвело надлежащее впечатление. Она шлепает губами, словно вытащенная из воды рыба, и пучит глаза, не в силах вымолвить ни звука. Лишь Разара ведет себя так, словно бы не произошло ровным Счетом ничего необычного.

— Я не позволяла тебе портить обстановку моих покоев, — ворчит она, впрочем не столь уж и недружелюбно. — Хорошо, что ты скоро уберешься из Логова, а то неизвестно, какие еще разрушения нас могли ожидать.

— Я готова выехать хоть завтра же! — объявляет Соня.

— И правильно, тем более, что набор в схолу Шакала производится всего лишь дважды в год, в день равноденствия.

Быстро произведя мысленным подсчеты, Соня осознает, что у нее осталось чуть более шести суток. Дорога до Коршена займет три дня, но еще ей понадобится время на то, чтобы осмотреться в городе. Значит, выезжать следует незамедлительно.

— У меня все готово к отъезду, — объявляет она Разаре. — Так что с первыми лучами солнца я покину Логово.

— Вот и хорошо, — та мелко трясет седой головой. — И мальчишка пусть едет с тобой вместе, хотя бы до Коршена. Как уж вы решите там, дело ваше. Но до княжества вы должны доехать вместе. Такова воля Волчицы. И не вздумай, слышишь, не вздумай, ее ослушаться! — Взор, который она вперяет в Соню с этими словами, кажется неожиданно жестким, почти осязаемо твердым и жгучим, словно прямо в грудь ей ткнули раскаленным жезлом, так что воительница едва удерживается, чтобы не отступить на шаг. В такие мгновения все домыслы о старческой немощи Разары рассеиваются, как дым, как предрассветный туман под лучами солнца. Соня почтительно склоняет голову.

— Хорошо, госпожа, только пусть мальчишка не опаздывает. Я не буду его ждать ни мгновения. Если проспит или не успеет собрать пожитки, вина не моя. Я ради него останавливаться и задерживаться не буду.

— Я успею! — срываясь, кричит Муир. — Еще посмотрим, кто кого будет ждать!

Соня пожимает плечами. Ей досадно, что в запальчивости она обрекла себя на отъезд без всякой возможности попрощаться с приятелями, а ведь отлучка на сей раз ей предстоит довольно долгая. Ну что ж, постарается с ближайшего постоялого двора послать им весточку…