Тайна святых - Петр Иванов

Характерно выражение, которое употреблено в “Деяниях Апостолов” для квалификации происшедшего: “вдовицы еллинистов пренебрегаемы были в ежедневном раздаянии потребностей” (Д.А. 6, 1). У евреев-христиан явилось откуда-то такое презрение к братьям христианам-евреям из стран языческих (еллинистам), что как-то само собой выходило (диавольская усмешка), что их вдовицы (т. е. слабейшие из еллинистов) стали оставаться ни с чем.

Откуда могло зародиться среди самых добрых (любовью Христа) людей столь безжалостное чувство — презрение, кто виновники?

Несомненно начало этому чувству положил тот род ревнителей веры, который впоследствии так мучил ап. Павла и мешал ему свидетельствовать о Христе. Это были превозносящиеся своим чистым иудейством, своим избранничеством, чрезвычайные ревнители и исполнители закона. Вот соблазн разделения (раздробление одного сердца и одной души веровавших): мы иудеи, они еллинисты, нельзя им быть наравне с нами, блюстителями чистоты веры.

Грех превозношения в христианстве гораздо более соблазнителен, чем в иудействе. Превозношение после Христа и сошествия Св. Духа, принесшего полноту любви, ничем не может быть оправдано, — на нем печать истинного диавола сыновства. Ап. Павел дух превозношения именует духом антихристовым, Когда этот грех проник в церковь, начала стынуть и любовь, Явились противоположные любви — презрение, пренебрежение ближних, ненависть.

Будучи столь страшен по соблазну, грех превозношения в то же время чрезвычайно тонок в смысле обнаружения истинных виновников его, эти преступники и самим себе и другим кажутся праведниками и всегда действуют под покровом защиты чистоты веры.

Вот почему грех своекорыстия Анании и Сапфиры был обнаружен и виновники его не могли остаться в огненной церкви (отпали — были как бы выброшены силой совершенства церкви), и общество Христово на земле, хотя и потряслось страхом великим, пребыло непорочным. Грех же превозношения не мог быть обнаружен, ибо проявился не сам в себе, а в соблазне как бы всего народа. Те, кто до сих пор жили, как одно сердце и одна душа, распались на два соперничающих народа: “произошел у еллинистов ропот на евреев” (Д.А., 6, 1).

Проникши в церковь Христову и не будучи обнаружен, грех превозношения существует там до конца времен, как тайная язва тела церкви. Он является тем антихристовым духом, о котором ап. Павел говорит: “Тайна беззакония уже в действии” (II Фессал. 2,7).

Превозносящиеся, любящие больше всего самих себя (и тем противящиеся любви Христовой), действуют в церкви Христовой, занимая обыкновенно первенствующие места: по благочестию (лжесвятые), по своему иерархическому или вообще священническому, или монашескому сану (лжепастыри и лжемонахи), или по своему значению в государстве. Они ведут совершенно скрытую, но ожесточеннейшую брань с избранниками Божиими, верными свидетелями Христа (святыми) — первые сеют в церкви ненависть, вторые — любовь. По силе их тайного действия ап. Павел говорит, что они сядут в храме Божием, как Бог, выдавая себя за Бога (т. е. подменяя дух Христов (любовь) своим духом (злобы адской) (II Фессал. 2, 3-11).

По свидетельству ап. Павла только Там Христос “убьет их духом уст Своих — и истребит явлением пришествия Своего” (а до тех пор, значит, они будут действовать невозбранно). В этом свидетельстве ап. Павла многим кажется непонятным, что, говоря о “человеке греха”, ап. Павел все время говорит “Он”, т. е. как об одном лице, но в то же время утверждает: “тайна беззакония уже в действии”. В Откровении св. Иоанна находим разъяснение этой как бы непонятности. Там те, кто до конца останутся непокаявшимися врагами церкви, названы Гогой и Магогой (“число их, как песок морской”). (Откров. 20, 7 и 8),

Гога и Магога, по истолкованию апокалипсиса св. Андреем, еп. Кесар., в переводе с еврейского обозначает собрание превозносящихся. Таким образом, определение духа антихристова совпадает и у ап. Павла и в Откровении. Что касается одного (у ап. Павла) и множественности (Откров.), то явно, что апостол под местоимением он разумел лицо собирательное (юридическое), категорию лиц, которые будут действовать в продолжение всей земной жизни церкви Христовой, внутри церкви, как самый тайный враг под личиной защитников церкви, а не придут со стороны, как многим кажется, что антихрист, да и вообще враги церкви есть внешние враги (магометане, атеисты, язычники и проч.) — таких церковь Христова не боится и светская победа над ними вовсе не делает церковь победоносной.

Каким образом могли проникнуть в совершенное общество Христово сыны противления, когда Сам Господь ежедневно прилагал спасаемых к церкви? Здесь некая тайна. Ведь и Иуда Искариот оказался среди учеников Христовых.

Царственное священство претерпевает изменение

Что же произошло с церковью, когда проникла в ее тело неизлечимая язва греховная? Она перестала быть церковью Воскресения, победной церковью, она сделалась церковью, где Христос снова распят.

Победа Христа принесла человеческому роду совершенство, новый рай. Если бы к этому беспорочному совершенному обществу постепенно присоединился весь мир, то Царство Божие воссияло бы на земле без всякой скорби для церкви. Но диавол, через сынов противления пробравшийся внутрь церкви, лишил ее возможности быть совершенной, сделал ее обществом, где масса людей подпали соблазну; тогда и прочие члены ее потеряли свое блаженство, ибо восскорбели о своих падших братьях и, желая помочь им, стали жертвой за грех ближних, понесли их крест на себе. (“Страдает ли один член, с ним страдают и все члены”. I Кор, 12, 26).

Чтобы нагляднее представить себе сущность вновь возникающих отношений братьев церкви друг к другу, воспользуемся сравнением Ап. Павла церкви с телом, где глава Христос, а все христиане члены этого тела, в теле появилась болезнь, голова и здоровые члены тела проникаются заботой о пострадавших. От головы следуют указания, и все спешат их исполнить: руки делают перевязку, ноги идут в лечебницу, глаз ищет болеутоляющих средств.

* * *

Что же происходит со свойствами царственного священства, когда тайная язва греха мучит церковь: они претерпевают глубокие изменения… Путь (творчество), истина (знание) и жизнь (любовь) не имеют уже своего совершенного выражения. Путь становится иным. Да не подумает кто, что под словом путь в церкви мыслится развитие событий — историческая перспектива. В церкви совершенной, вообще, нет событий: там, если выразится светски, нет внешних действий, только внутренние переживания; невидимое, а не видимость.

Сияние ипостасей, а не движение их. Простота отношений, так как каждый глубоко сосредоточен в самом себе (необходимое состояние истинного творчества).

Путь во Христе — это творчество не общества (т. е. коллектива), а творчество каждого члена церкви. Согласие же (гармония) всех творческих достижений есть тайна Христа.

В чем разница творчества в церкви совершенной и в церкви болеющей грехом?

Дадим, прежде всего, совершенному творчеству отрицательное определение: оно не есть служение ближнему, ибо ближний не нуждается ни в какой помощи, будучи сам совершен. “И не будет учить каждый ближнего своего…. потому что все будут знать Меня”, Евр. 8, 10, 11. Значит, оно есть углубленное сосредоточение творца в самом себе и выявление себя таким, каков он есть в своей сущности, своей глубочайшей индивидуальности.

Характерное отличие от земного творчества в нашем смысле, главным признаком которого бывает воплощение, материализация — это творчество вполне духовно. Про его внешнее выражение на мирском слабом языке, давая туманнейший намек на то, что оно такое, можно сказать: сияние души, пение души. И тут же следует припомнить изречение св. Серафима Саровского: молчание-тайна будущего века, словеса суть орудия века сего.

В видении Нового Иерусалима, Иоанн Богослов говорит, что основания стен города украшены различными драгоценными камнями, по-русски самоцветами. Самоцвет светится каждый своим, ему только присущим, цветом, преломляя в тайнике своем луч солнца. Люди — живые камни (сравнение Ап. Петра), а Христос- Солнце, светильник Нового Иерусалима. Самоцвет нечто бесполезное (украшение), — он есть выражение чистой, беспримесной красоты.

Конечно, этот образ из Нового Иерусалима дан для определения характера будущего (не польза, а красота), но отнюдь не существа этого будущего.

Ибо про сущность Ап. Иоанн говорит: “мы теперь дети Божии; еще не открылось, что будем. Знаем только, что когда откроется, будет подобны Ему, потому что увидим Его, как Он есть”. (1 Иоан. 3, 2). Когда увидим Его, как Он есть будем подобны Ему, — а не “дети Божии”, как теперь. “Как он есть” — это Бог в Самом Себе. Можно заметить отрицательно, что Бог в Самом Себе не есть Творец неба и земли, так же, как человек в самом себе не есть творец видимых предметов или духовных ценностей в нашем понимании. Мир видимый и наши современные духовные достижения (в творческо-человеческом смысле), представляют из себя не более, как жилище тленного; для человека нетленного наступает иное.