Рокировка. Новый СССР (СИ) - Назимов Константин Геннадьевич

— Мы все изменяемся, — спокойно ответил, а потом пояснил: — Пора уже за ум браться, как-никак последний класс заканчиваем.

— Какие удивительные речи, — удивлённо сказала математичка. — А меня удивить сумеешь? Как насчёт того, чтобы пару примеров решить?

— Легко, — пожал я плечами.

— Тогда и проверим! — азартно сказала Татьяна Николаевна, взяла мел и стала быстро писать на доске.

Одноклассники притихли, а наша отличница, сидящая не так далеко от меня, удивленно хмыкнула и сказала Ивану, с которым почти год уже парочкой ходят:

— Эти задачки из сборника поступлений в институт, их далеко не каждый поймёт, не то что решит.

— Сергей, так чего сидишь, кого ждёшь? — посмотрела на меня математичка. — Прошу к доске! И не расстраивайся, если не справишься, потом покажу решение. В этом году буду вас готовить к поступлению в высшие заведения, поэтому и сложность такая.

Хм, на мой взгляд довольно-таки лёгкие задания. Вроде и давно в своём мире сдавал вышку, но знания остались. Или они стали ещё ярче? Словно вчера за учебниками сидел и помню всё отчётливо. Как так получилось? Память штука сложная, как и мозг, учёные знают лишь малую часть, а если взять мой случай, то и вовсе тут никто ответа не даст.

— А если решу ваше задание, то какой бонус получу? — встав из-за парты и направляясь к доске, задал я вопрос Татьяне Николаевне.

— Отлично поставлю, — хмыкнула та и добавила: — Если ответ окажется неверен, то в журнал ничего не пойдёт.

— Вы сами сказали, что это сложное задание, — беря мел в руки начал я торг. — Что насчёт пятёрки за год? Разумеется, готов и на другие темы ответить, не только на эти, — кивнул на доску.

— За год? Нет, две пятёрки и с тебя хватит, и не тяни время, до окончания урока ещё далеко, а следующий, напомню, геометрия! — хмыкнула математичка.

— Вроде бы физика должна быть, — озадачился я.

— Переиграли, — отмахнулась учительница. — Ну, господин Горцев, мы все ждём тебя.

— Так как насчёт выставить мне отлично за первое полугодие? — попытался ещё разок поторговаться и решил поднять ставку: — Если ответ не устроит, то обязуюсь без уважительной причины не прогуливать ваш предмет.

— Ну ты и нахал! — покачала головой преподавательница. — Пиши давай, мы не на базаре!

Одноклассники засмеялись, но их смех почти мгновенно стих, когда стал быстро и уверенно выводить на доске решение. Краем глаза заметил, как госпожа Осипенко нахмурилась, скрестила руки на груди и неотрывно смотрит за мелком в моих пальцах. Потребовалось около трёх минут, чтобы разобраться с двумя примерами.

— Как-то так, — повернулся я к классу и посмотрел на математичку: — Ответы правильные получились?

— Да, — кивнула та, — садись, мне необходимо осмыслить случившееся.

Я направился на своё место, но Татьяна Николаевна меня остановила:

— Сергей, подожди, ты на каникулах с репетитором занимался? Я его знаю?

— Самостоятельно изучал, — ответил ей и сел за парту.

— Кто-нибудь ещё способен с такими задачами справиться? — обвела взглядом учеников Осипенко. — Наталья, Иван, вы сумеете?

— У меня не получилось, — призналась лучшая ученица в классе и указала на лежащей перед ней листок. — Уже на втором действии застопорилась.

— Я-то решил, но неправильно, — угрюмо признался Иван.

— Горец, что с тобой не так? — пихнула меня в бок соседка по парте. — Тебя словно подменили!

И ведь она права на все сто, хотя об этом и не догадывается. Разумеется, говорить ей, как всё обстоит на самом деле, я не стал. Неопределённо пожал плечами и буркнул:

— Вместо гулек за учебниками сидел.

Урок прошёл быстро, хотя и не так непринуждённо, как осталось в памяти от предшественника. Математичка оказалась выбита из колеи и почти не шутила, время от времени подозрительно в мою сторону поглядывая. Прикидывает, кто мог мне подсказать или как умудрился списать из её тетради, где она составила план на урок? Наверняка ещё пару раз меня проверит, а потом смирится, что знаю не меньше, а то больше, чем она сама. На перемене пришлось придерживаться позиции, что взялся за ум и собираюсь поступить в какой-нибудь престижный вуз.

— Это не так-то просто, — задумчиво сказала пока ещё первая отличница класса, — Горцев, если собрался из Калинина в Москву рвануть, да ещё в элитное заведение, то будь готов не поступить. Я уже узнавала, там не только хороший аттестат востребован и вступительные экзамены, но ещё смотрят на происхождение и гарантийные письма от тех или иных кланов, выступающими поручителями. Ой, чуть не забыла, в том числе и членство в комсомоле даёт преимущество. Правда, последнее далеко не главное, но во всех учебных заведениях об этом сказано, что при равных условиях и на этот момент обращают внимание. В том числе и на различные достижения. Грамоты и призовые места в олимпиадах.

— Наташ, нам ещё год учиться, — напомнил однокласснице. — Кто знает, что случится, — пожал плечами и уточнил: — Насчёт столицы не загадываю, возможно, вовсе откажусь от идеи где-либо получать знания.

— И кем тогда намерен стать? — не удержался от вопроса Иван, держа подругу за руку.

— Уж точно не военным как ты, — покачал я головой, а мысленно добавил, что с меня предыдущего опыта хватит, хоть и служил не армейских частях. — Пока раскрывать карты не хочу, чтобы не сглазить.

— Ну, удачи тогда, — поморщился Иван и повёл Наташу к окну, он явно с ней что-то обсудить собрался.

Урок геометрии прошёл спокойно и буднично. Татьяна Николаевна ни единого вопроса мне не задала, к доске не вызывала и вроде бы шутила как обычно. А вот на следующие занятия я идти уже не собирался. В коридоре встретил Марианну Леонидовну и стал у неё отпрашиваться:

— Госпожа Малкина, что-то мне поплохело, живот крутит, голова разболелась. Отпустите меня, обещаю, что всю домашку сделаю и сдам вовремя.

— Горцев, школа — не проходной двор, — неожиданно начала с нотаций Марианна. — Тут получают знания и государство тратит на каждого ученика деньги. По твоему виду не скажешь, что тебе плохо, а начинать учебный год с прогулов нехорошо!

— Не отпустите? — уточнил я.

— Отпущу, куда же деваться, — вздохнула Марианна. — Прогулы тебе не поставят, но какие зададут задания не от меня зависит.

— Тогда я пошёл, а если кто начнёт приставать или уроки срывать, сошлитесь на меня, мол Горец разберётся, — махнул ей на прощание рукой и, насвистывая под нос весёлый мотивчик, поспешил на выход.

— Сергей, веди себя прилично! — раздался в спину рассерженный голос классной руководительницы, а потом я услышал её бормотание: — Хоть бы вид сделал, что заболел.

Меня подмывало обернуться и узнать для чего мне так поступать, если она знает, что причину придумал. Соблюсти приличия, как некоторые ученички делают. Придут такие к учителю, за живот держатся или виски трут, их отпускают, а потом видят веселящихся на улице.

Время ещё есть, в медицинский институт успеваю, у Сироткиной ещё две пары. Лекции по фармакологии и общей хирургии, а сама моя спасительница изучает лечебное дело. Впрочем, последнее и так понятно, иначе бы она не оказалась на скорой помощи подменяя врача, ну, если только в качестве фельдшера или медсестры. Толком не знаю медицинскую иерархию и кого можно на вызовы брать, а кого нельзя. С другой стороны, студентка, закончившая два курса медицинского института никак не могла ставить диагнозы и принимать решения о лечении без одобрения доктора.

Сумку с учебниками положил в своей комнате, переоделся, внимательно себя в зеркале оглядел и пришёл к выводу, что сойду за студента меда. Подумал и взял общую тетрадь, чтобы уж совсем не выделяться. А вот дилемму про букет цветов для Елены так и не могу решить, хотя уже голову пару дней ломаю. Она меня и не помнит-то, ну, уж точно не узнает. Я в плачевном состоянии находился.

— Зато я её из толпы узнаю, — махнул сам себе, а потом решил явиться в мед с пустыми руками, чтобы остался повод для благодарности.