Ламбрант-Некромант - Гапарон Гарсаров

— Ой, а я уже такой возбужденный! — словно смутился Серёжа, указывая на своё достоинство. — Ты же на меня не обидишься?..

— Я привыкла, — ухмыльнулась Дольсон, продолжая вычерчивать линии новой картины. — Сиди поспокойнее, не дёргайся только…

На самом деле, ей бы хотелось видеть сейчас на месте этого напыщенного брюнета новенького симпатягу-сокурсника. Но сексапильный блондин держал глухую оборону и на её намёки практически не реагировал, чем нравился девушке всё больше. Что ж, обаятельным Борисом она планировала вплотную заняться завтра на учёбе, не зная, правда, в какую переделку тот угодил. Ну а сейчас всё внимание пришлось сконцентрировать на другом красавце, который уже не стеснялся совершенно ничего и восседал перед девушкой в крайне неприличных позах.

— Сядь ровнее, — сделала она ему очередное замечание, хотя основные контуры портрета уже успела набросать.

— В присутствии такой киски у меня вся задница горит, — признался Сергей, надеясь засмущать художницу, но она на его намеки реагировала вполне буднично.

— Я бы, конечно, на твоём месте подкачала чуток ещё грудь, — с видом тренера по фитнесу сказала Евгения. — И особо не перебарщивала с бицепсами, а то вены видны, совсем вот не красиво.

— Дай мне пару месяцев, детка, и я стану твоей мечтой, — самоуверенно заявил натурщик, сверкая белозубой улыбкой.

— Через пару месяцев я планирую погонять на джипе по Лазурному побережью, — отшила его Дольсон. — Не до тебя уже будет.

— Сначала ты можешь погонять на мне, — усмехнулся парень, поднялся с табурета и подошёл к ней.

— Я вообще-то ещё не закончила! — возмутилась Женя, держа в руках длинную кисточку.

— Кончить не мешало бы сейчас мне, — заулыбался Серёжа и принялся трогать девушку за всё, что ему хотелось, отчего она отшатнулась и нервно бросила кисть в сторону.

— Одевайся и иди кончать в другое место! — приказала художница, оттирая руки от краски.

— О, это заводит меня ещё больше! — признался парень и вновь предпринял попытку раздеть её, за что получил пощёчину.

Такого Сергей стерпеть уже не мог, поэтому грубо схватил её за волосы и заставил опуститься на колени вместе с собой.

— Я понял, любишь жесткач, — прошипел возбужденный любовник и впился в её губы так, что по подбородку потекла кровь.

Девушка вывернулась, ударила его в грудь и опрокинула на страстного натурщика мольберт с незаконченной картиной. Судя по стону, Серёже удалось испытать желанную боль. Пока он приходил в себя, Женя выбежала в коридор в поисках чего потяжелее и двинулась в соседнюю комнату. Там в сумочке лежал газовый баллончик. Конечно, её предупреждали, что применять его в помещении крайне не рекомендуется, но что ж делать, если парень настроен столь решительно.

Через минуту тот постучался в запертую дверь.

— Выходи, детка, — сказал он весёлым голосом.

— Убирайся из моей квартиры, пока я не вызвала охрану! — пригрозила Женя, держа баллончик наготове. Все ж таки двери у неё здесь были хлипкие — хороший удар ноги легко сломает замок.

— Детка, я хочу секса с тобой, — вновь поделился парень своими желаниями, нервно постукивая по дверной ручке. — Ты же знаешь, что он всё равно сегодня будет. Харе ломаться…

Евгения хотела ответить дерзкому ухажёру что-нибудь язвительное, но услышала шорох позади себя и испуганно обернулась. В её спальне было много всяких вещей, в основном декоративные безделушки. Но шевелился сейчас предмет, завернутый в золотистую тряпицу. Честно говоря, Дольсон не имела ни малейшего представления о его предназначении, поскольку заполучила этот предмет совсем недавно и то по чистой случайности. По хорошему, следовало бы его выбросить, тем более он оказался с дефектом. Но сейчас он как будто двигался. Что за бред!

Девушка приблизилась к трюмо, на котором лежала таинственная вещица, и убедилась лично — флейта шевелится. С укушенной губы слетела очередная капелька крови и, надо же было такому случиться, упала прямо перед дрожащей находкой. От этого тряпочка и вовсе задымилась. Женя поспешила развернуть флейту и осторожно дотронулась до неё. Она показалась совсем не горячей, но словно живой. Так и просилась взять её в обе руки. Такого сильного желания поиграть на странном инструменте у художницы не было ещё никогда в жизни.

В этот самый момент Сергей, не дождавшись приглашения, выбил дверь коленом и, всё еще голый, по-хозяйски вошёл в спальню к неподступной подруге. Та, недолго думая, схватила флейту как нож и нацелила её на гостя.

— Ой, да брось ты уже выпендриваться, — поморщился парень и без тени страха приблизился к Жене.

Как ни странно, но желание причинить ему боль быстро сошло на нет. Девушка опустила свое «оружие» и позволила себя обнять. Эта игра наконец-то начинала её заводить, хотя близость не входила в планы на сегодняшнюю ночь. Поспокойнее стал и натурщик.

— Что это за херня? — поинтересовался он, уставившись на флейту. — Хочешь засунуть эту штуковину в меня?..

— Такого удовольствия я тебе точно не доставлю, — ухмыльнулась художница, и они обменялись поцелуем.

Впрочем, страсти из этого не вышло. Флейта вновь задрожала в ладони девушки, словно змея. Женя отстранилась от ухажёра, но уже не из-за омерзения к нему, а с намерением понять, что происходит с этой вещицей.

— Да чё опять-то не так? — возмутился парень.

— Ну-ка возьми, — приказала ему Дольсон, передав флейту.

— И? — усмехнулся он. — Предлагаешь, чтобы я тебе это воткнул?..

— Дурак! Это музыкальный инструмент вообще, не видишь, что ли!

— И чё? — парировал Сергей. — Предлагаешь сыграть?

— А ты умеешь? — оживилась девушка.

— Так чё уж тут уметь-то…

Он поднёс флейту ко рту с намерением хорошенько подудеть на ней. Однако в следующий же миг произошло что-то невероятное. Инструмент словно приклеился к его губам и стал издавать совершенно безобразные звуки. Они нарастали с каждой секундой, превращаясь в гул.

— Жуть, — констатировала Евгения. — Всё, перестань, пока у меня голова не разболелась окончательно.

Но Сергей не мог оторваться от флейты. Он продолжал самозабвенно играть на ней, будто не слыша замечаний.

— Ну хватит уже! — прикрикнула девушка и дёрнула приятеля за руку.

В этот самый момент все вокруг завертелось и задрожало. Женю охватила дичайшая головная боль, отчего она даже зажмурилась. А парень не отрывался от дьявольского инструмента. Его тело стремительно покрывалось кровавыми трещинами, а лицо осунулось. В какое-то мгновение художнице показалось, словно перед ней вовсе не красавец-натурщик, а скелет. От такого ужасного образа перехватило дыхание, и она закрыла глаза.