Огонь – это мы - Сергей Пятыгин

этажом, они услышали бой стекла, и, кто-то с отборной руганью в отношении «конца света» видимо выбросился в окно, ибо был слышен глухой стук об асфальт.

Марк собрал пару одеял, постелил в детской закрыл плотно дверь и усевшись с Дашенькой на одеяла, сначала рассказывал ей разные истории, потом играли чтобы она угадывала по одному прикасанию, что за вещь или что за игрушка у него в руке. Поспали, после поели как могли холодный борщ с хлебом. Так шло время, а за окном ничего не менялось. Время словно остановилось. Теперь оно измерялось походами в туалет и приёмом пищи. Так после десяти туалетов снаружи всё затихло, лишь периодически в округе у кого-то сдавали нервы, и они с криками либо вышагивали в окно, либо выбегали на улицу и терялись во мраке. И снова мрак и тишина. Еще спустя семь туалетов, Марк уже начал переживать, если с едой было всё в порядке, то вода была уже на исходе, он уже не пил воду, но оставлял её остатки для дочки давая ей маленькими порциями. Сам же, на всякий случай стал собирать свою мочу в пластиковую бутыль. Отчаяние подбиралось всё ближе и ближе, а вокруг ничего не менялось. Он периодически прибегал к молитве, и дочку просил молиться к Боженьке о возвращении Солнца и о здоровье мамы. В один из моментов тьмы и тишины, несколькими этажами выше какая-то группа людей, а может быть семья, устроив «пир во время чумы» пели песни ругались, а потом во хмелю с проклятьями к миру и ко тьме, скопом шагнули в окно. Когда всё затихло Дашу также охватило волнение, и маленький человек интуитивно чувствуя всю серьёзность происходящего не только для их семьи, но и для всей планеты, обратилась к папе со словами поддержки и, в то же время, с желанием утверждения от отца:

— Папочка мы ведь не умрем, по крайней мере мы не будем убивать себя?

— Конечно нет, что ты родная, это лишь Бог даёт нам и всем людям пригодным для Его прекрасного мира испытание терпения и психики. И, пожалуйста, моя родимая, никогда не думай о самоубийстве. И в философии, и в религиях самоубийство приравнивается по безнравственности к убийству человека, собственно так оно и есть. И я читал в одной мудрой книге о том, что человек совершивший самоубийство, находится в серединном пространстве среди неразвитых душ и духов тьмы, до естественного срока окончания своей земной жизни. Ибо человек приходит в земную сферу при определённом сочетании звёздного калейдоскопа, и покинуть её должен также в соответственном сочетании. А до тех пор, если он самовольно отнял у себя жизнь, он находится среди мрака невежественных и тёмных душ, и в этой борьбе за выживание он забывает даже то доброе и мудрое о чём знал либо читал в свою бытность на поверхности Земли. К тому же, не завершив свой земной урок, как школьник сбежавший с занятий, он будет водворён, нерушимым законом Кармы, в те же, а порой и худшие условия пребывания на земле, и должен будет учиться пока не постигнет необходимый ему урок, либо окончательно не деградирует в животное состояние.

Дочь помолчала какое-то время, потом ответила:

— Нет, я животным быть не хочу, я хочу быть ангелом. Точно, как те ангелы что приходили ко мне недавно во сне, они мне сказали, чтоб я не волновалась и что всё будет хорошо. Я тогда не понимала, но всё равно поблагодарив их, ответила что у нас и так всё хорошо!

Это неожиданное воспоминание сна вдохновило обоих, и прибавило им сил среди окружающего мрака.

2

Так или иначе, но настал момент, когда тусклое мерцание прорвалось в комнату сквозь щель меж задёрнутых штор. Марк подошел к окну и отдёрнул штору. Свет словно накатывался издалека, и небо было разделено пополам на свет и тьму, и тень по земле была гонима светом. Удивительное Солнце поднималось с запада и было не желтое, как мы привыкли его видеть, но голубым, умывая пространство голубыми лучами. И небо! О это удивительное пространство! Словно вода глубокого прозрачного озера, в которой до самой глубины видно движение разных форм жизни. Насколько охватывал глаз, вглубь голубого пространства оно было пропитано жизнью. И даже земные деревья, и каждое растение и птаха теперь, было окружено видимой аурой, в которой играла самая разная палитра цветов. Различные полупрозрачные сущности наполняли глубины пространства, некоторые были похожи на птиц, некоторые больше походили под описание ангелов, другие на рыб, дельфинов и китов, а для прочих трудно было придумать названий, но все имели играющую в лучах нового солнца ауру. Словно вдруг, по мановению волшебной палочки они попали в сказку, и Даша даже меньше удивилась всей произошедшей перемене в пространстве, чем её отец, поскольку её детскому воображению еще такая сказка была очень близка! Вид исковерканных машин, и трупы лежащие у домов, а также некие душевнобольные, чья психика не выдержала происходящего и которые теперь безумствовали на улице, кто с матом нападал на тонких существ, кто падал перед ними на колени, конечно возвращали наших героев в реальность происходящего. Удивительным было и то, что вблизи трупов висели словно в безсознании их тонкие тела, а у агрессивных безумцев аура была грязная с разными тонкими паразитами, часто человеческой формы на ней частью отмирающими, частью живыми. У тихо помешанных аура была серая с бледными пятнами радужной палитры.

Прошло уже полчаса, но Марк так и стоял в недоумении у окна, находя всё новые отличия между тем, что было и тем, что стало, наблюдая всё новые феномены в пространстве. Вдруг Даша закричала:

— Мама!!!

Он повернул голову и увидел супругу, спешащую к дому, на мгновение он залюбовался ею, её аура, словно самая прекрасная одежда, играла разными цветами вокруг тела любимой, обнажая то обаяние, что раньше только чувствовалось при общении с ней, теперь сияло и над головой играл пурпур решимости и готовности спасать свою семью. За эти полчаса он уже начал немного разбираться в свечении аур и, наблюдая заметил, что у людей, которые теперь массово начали выходить на улицу ауры разные: вон сосед который был постоянно недоволен и в семье их слышна была всегда ругань — с тусклой аурой где палитра цветов была покрыта грязно коричневым одеянием. Вон вышел незнакомый человек из дома напротив — его аура играла яркими насыщенными цветами, и была огромной распространяясь от него больше трёх метров. Вон другой товарищ из нашего