Измена. Я не прощу (СИ) - Шарм Кира

— Ты великолепна.

Руслан делает шаг вперед и наклоняется над моим лицом.

Вся моя уверенность испаряется в одно мгновение. Ноги вдруг резко леденеют.

Дергаюсь, но его мощная рука с силой обвивает мою талию. Притягивает к себе, не давая отстраниться.

— Рус… Не надо, — быстро отворачиваю голову и его губы мажут по моей щеке.

— Надо, Мила.

Его захват становится еще крепче.

Он просто впечатывает меня в свое огромное тело так, что я ощущаю играющие сталью мускулы. Да даже кубики его пресса прямо упираются в меня!

— Рус… Пожалуйста… Я не…

Руки начинают подрагивать. К такому я точно не готова!

А вот сбежать. Прямо сейчас. Насовсем. Готова даже очень!

— Ты же моя невеста, Мила. Будет странно, если мы будет просто держаться за ручки, как школьники-девственники.

Черт. Я не подумала. Я и за руки держаться как-то не готовилась на самом деле.

— Совсем необязательно проявлять страсть на людях, — бормочу осипшим голосом.

— Нам пора.

Руслан усмехается, но это больше похоже почему-то на оскал. И голос у него такой хриплый.

— Прошу.

Он распахивает дверь, пропуская меня вперед, и я наконец могу выдохнуть. Вырваться из плена его магнетического взгляда и сводящего с ума аромата.

Но…

Ненадолго. Потому что его рука вдруг резко скользит по моему бедру, и кожа начинает просто полыхать в том месте, где он прикоснулся!

— Прекрати это, Филатов!

Шиплю сквозь сжатые зубы, а сама почти бегу вперед.

Зато он выходит из квартиры с вполне себе уверенным, даже довольным видом.

Впрочем, его лицо непроницаемо. Только на губах играет насмешливая улыбка.

Отворачиваюсь, чтобы не сказать сейчас лишнего. Переминаюсь с ноги на ногу, понимая, что сейчас нам предстоит оказаться в лифте. Вдвоем.

Рус почему-то нереально долго возится с замком. Или мне это только кажется?

А после, как ни в чем ни бывало, идет вперед.

Все, что мне остается, это семенить за ним, стуча каблуками по отполированной поверхности коридора. Стук получается нервным, надо признать.

Воздух между нами накаляется, как только створки лифта со звоном закрываются.

Его становится вдруг удивительно мало. Как и пространства.

— Тебе плохо?

Губы Филатова снова дергаются в насмешливой улыбке.

— Нет, — дергаю головой, немного отступая.

Но отступать некуда, и я прижимаюсь спиной к стенке лифта.

Точно знаю. Если бы он сейчас застрял, то у меня бы тут же начала развиваться клаустрофобия. Уже развивается. Надо сказать Филатову, что крошечные замкнутые пространства это не наша история!

— Жарко просто.

— Правда?

Он делает один-единственный шаг, и все мои старания получить хоть какое-то личное пространство, оказываются напрасными.

— Милаааааа.

Филатов обхватывает своей огромной ручищей мой локоть.

Слегка наклоняет голову, будто рассматривает… Какую-то забавную зверушку.

И, как бы насмехаясь, тянет мое имя.

А у меня сердце начинает колотиться.

И правда. Очень жарко.

Потому что…. Потому что его глаза сейчас горят. Нет. Полыхают. Именно тем, чего, как я совсем недавно думала у него ко мне нет и быть не может!

А еще… Потому что именно так он растягивал мое имя…. Когда-то. После долгих тягучих поцелуев, от которых так кружилась голова, а я сама превращалась в расплавленное желе под его жаркими руками!

И этот его запах… Грейпфрут с легкой горчинкой. От которого сама по себе во рту скапливается слюна, и… Черт. И хочется попробовать этот запах на вкус! Вернее…. Губы его обладателя!

И вообще. Филатов слишком большой. Поэтому здесь так тесно. Накачал за эти годы такие мышцы, что дышать рядом с ним негде в таком узком пространстве!

— Мила. Да перестань дергаться, черт возьми!

Он сжимает мой локоть крепче.

Второй рукой медленно, тягуче ведет по моей щеке…

Смотрит прямо на губы этим своим сумасшедшим взглядом. Смотрит, не мигая.

И я таки замираю. Как завороженная.

Только чувствую, как мое дыхание учащается, когда он наклоняет свое лицо к моему…

И уже почти ощущаю его вкус на своих губах….

Мне некуда деваться. И бежать. Он загнал меня в угол. Вернее, в лифт, что еще хуже, потому что из него не сбежать. И… Я смиряюсь с неизбежным? Наверное, поэтому мои глаза вдруг прикрываются. Я зажмуриваюсь на самом деле, а не что он там мог бы подумать!

— Мы не студенты, малышка.

Его пальцы касаются моих волос. Хриплый голос отбивается где-то в собственном горле.

— Я ценю твою гордость, но сейчас совсем не время играть в девушку с характером, которую мне нужно покорить, Мила.

Он говорит мне прямо в губы. Мои глаза по-прежнему закрыты. Его голос все так же обволакивает легкой хрипотцой.

Но на меня будто выливают ледяной душ.

Настолько холодный, что я на миг вздрагиваю, а кожа становится гусиной.

— Для всех мы пара. Так что… Или справься с собой, если тебе настолько противны мои прикосновения, или….

— Или…

Я повторяю, как завороженная.

Мои глаза все еще закрыты.

Зато вот губы приоткрыты так, как будто я готова ответить на его поцелуй!

Какой — то просто сумасшедший рефлекс!

Его запах. Его голос. Его все эти прикосновения! И все. Я словно не замужняя, взрослая, разбитая изменой мужа женщина, доведенная до края, а все та же девочка, которая была так влюблена в него!

— Или перестань играть в какие-то свои игры. Я их не понимаю, Мила. Если тебя не устраивают условия сделки… Скажи прямо, черт возьми. Обсудим. Тебе кажется, что ты слишком мало получаешь взамен?

Чтооооо?

Мои глаза резко распахиваются. Так резко, что даже становится больно.

— Я бы дала тебе сейчас пощечину, Филатов.

Моя рука и правда дергается. И Рус очень быстро реагирует.

Перехватывает ее и с силой сжимает запястье.

— Если бы я считала, что ты должен мне больше, я бы сказал сразу.

Чеканю прямо в его снова ставшие ледяными глаза.

— Это хорошо, Мила.

Его губы снова сползают у ухмылку.

— Рад, что ты не стала такой же изворотливой лгуньей, как твой муж и твоя сестра. Потому что та Мила, которую я знал, не врала. Может быть, не всегда набиралась смелости сказать в лицо правду, но и в игры не играла. Надеюсь, ты все та же. Потому что иначе… Иначе мне этот контракт неинтересен.

— Я должна что-то тебе сейчас доказывать?

Вздергиваю подбородок.

— Твоя дернувшаяся рука говорит сама за себя, — ухмыляется Рус, отпуская ее.

И я тут же начинаю растирать запястье. Все еще глядя ему прямо в глаза. Демонстрируя всем видом, что могу и повторить эту попытку.

Не то, что мое запястье особенно болит. Скорее, моя рука сейчас служит преградой между мной и Русланом.

— И это хорошо, Мила. За это я тебя и…

Любил?

Пауза повисает в воздухе.

Слишком напряженная пауза.

Глаза в глаза. Мы словно два соперника, а не двое, кто заключили сделку. Не партнеры.

Воздух между нами раскаляется до невозможности. Так сильно, что не помешал бы крем, который защитил бы от ожогов. Но таких, увы, пока не существует. Потому что и ожоги тут сосем другие. Они в душе. И в сердце.

Он скажет это?

Он и правда меня любил?

— И выбрал на эту роль, — заканчивает Филатов.

И мы оба будто возвращаемся из какой-то другой реальности, когда створки лифта со звоном распахиваются.

Глава 15

Мы едем долго. В полном молчании.

Я нервно тереблю ручки сумочки и смотрю вперед.

Иногда бросаю взгляд на Руслана, но он тоже сосредоточен на дороге.

— Ты что-то узнавал. Про Егора, и…

Запинаюсь. Слово мама выдавить из себя нереально тяжело после того, что она сделала. Как будто я для нее приемная. Да и с приемными так не поступают! Уж точно их не травят снотворным!

— Она и правда попала в больницу, — мрачно отвечает Руслан, не оборачиваясь.

— Но ничего страшного. Просто давление высокое. Я за всем слежу. Состояние уже стабильное.