Как приручить полковника (СИ) - Истомина Аня

– В… в смысле? – растерянно смотрю на него.

– В смысле: словами через рот. А я все ждал, когда же уже одна прекрасная барышня, которая любит себе придумывать неизвестно что, прямо спросит: “Женаты ли вы, Николай Егорович?”.

– Да я спрашивала, – возмущаюсь.

– Нет.

– Да!

– Нет. – усмехается гад. – “Когда вы дарили жене цветы?” очень абстрактный вопрос.

– А что, вы не могли сказать, что Иришка вам не жена? – повышаю голос.

– А я, по-твоему, идиот, чтобы приглянувшуюся мне бабу к жене тащить?.. Хотя, если ты говоришь, что твой придурок домой любовницу припер, не удивляюсь теперь. Ты, наверное, и мужиков-то нормальных не встречала.

От такой наглости и ханжества глаза закатываются сами собой. Вот это самомнение!

– Это вы-то нормальный? – усмехаюсь, а Николай снова перестает есть и замирает. Лишь его брови медленно ползут вверх. – Человек, который вместо того, чтобы понравившейся БАБЕ прямо сказать: “Мол, так и так, я разведен, есть ребенок, давай на свидание сходим”, – какие-то мутные схемы проворачивает и на нервах ее играет? Да я, знаете ли, тоже уже не девочка, чтобы голову ночами ломать, зачем вам это все. Получается, я не спросила, а вы не сказали. Видимо, не сильно-то и нужно это было обоим. И, да, у меня есть печальный опыт за плечами. Увы. Видимо, у вас тоже.

Залпом допиваю свой кофе и встаю, чтобы убрать кружку. Внутри все клокочет от несправедливости. Вот почему так?

Есть два человека, которых тянет друг к другу, а они не могут переступить эту черту недоверия. Оба с дебильным опытом. И каждый новый шаг эти люди делают с оглядкой на свое прошлое. И не верят, что может сложиться иначе. Возраст уже не тот, чтобы верить в сказки и “жили они долго и счастливо”.

– Четыре года назад, – вдруг прерывает наше молчание Николай, – мы накрывали наркопритон. Блатхата с кучей обдолбанных нариков.

Оборачиваюсь и сверлю взглядом его спину. Не понимаю, с чего он вдруг перескочил на эту тему. А полковник задумчиво покачивает кружку с кофе, глядя в нее.

– Там такое творилось, что у нашей опергруппы волосы дыбом стояли, когда мы попали внутрь.

Николай замолкает, и я тоже стою молча, прислонившись к раковине. Терпеливо жду, что будет дальше.

– Крысы и тараканы – самое безобидное, что там было. – вдруг продолжает он, допивая кофе и вставая из-за стола.

Отодвигает меня от раковины и моет за собой тарелку и кружку, а я стою рядом и жду продолжения. Понимаю, что он к чему-то ведёт. Ещё не понимаю, к чему, но по спине все равно пробегают мурашки.

– Несколько нариков откинулось и валялось там уже какое-то время… Но к трупам мы привыкшие. А вот к тому, что в квартире без света и отопления обнаружим истощенного, но живого, годовалого ребенка, нет.

Ноги внезапно подгибаются. Николай стряхивает воду с рук и хмуро смотрит на меня, пока я медленно нащупываю стул и пытаюсь сесть.

28. Желания

– Это Тимон? – выдыхаю и новый вдох дается с большим трудом.

Полковник коротким кивком подтверждает мое предположение.

– Я первый нашел его, а потом навещал в больнице. – он опирается спиной о стену и скрещивает руки на груди. – И незаметно прикипел. У меня много связей, поэтому, с усыновлением мальчика, чьи родители откинулись от передоза, не возникло особых проблем. Кроме одной: все крутили пальцем у виска, когда узнавали, что я беру на воспитание ребенка, да еще и такого. Вот такой вот у меня опыт, Татьяна.

Немного прихожу в себя и встаю обратно. Стоим друг напротив друга.

– Ну, вашим поступком можно только восхищаться, – пожимаю плечами. – На такой шаг не каждый способен.

– Верно. – скромно соглашается полковник, но на его лице все то же хмурое выражение. – И принять этот шаг тоже не каждая способна. Вот скажи: узнай бы ты эту историю раньше, когда впервые повстречала меня, что бы ты подумала?

– Что у вас большое сердце. – развожу руками. – И нимб.

Николай закатывает глаза.

– Наверное, это все же сотрясение.

Вот и делай человеку комплименты.

– Почему? – обиженно поджимаю губы.

– В отеле ты сказала…

– В отеле!.. – повышаю голос. – Я лишь хотела, чтобы вы уехали. Но, упоминания про жену на вас не действовали! Вот я и приплела ребенка... У вас отличный парень, Николай! Вы прекрасно смотритесь вместе.

– А все нормальные бабы думают иначе. – вздыхает полковник.

– Как же? – фыркаю, тоже складывая руки на груди.

– Ну, например, что было бы лучше, если бы ребенка у меня не было. Что я взял на себя обузу, которая вырастет и обязательно пойдет по стопам своих биологических родителей. Это у женщины может быть ребенок от первого брака, а ребенок мужчины – уже сам по себе отягчающее, понимаешь? Женщины не хотят воспитывать чужих детей. До появления Тимона, я был самым завидным женихом в отделе, Танюш. В принципе, и остался, но… с большим таким “НО”. И почему-то КАЖДАЯ, кто делал попытки стать частью моей жизни, считала себя должной сообщить мне, что я поспешил. Что она с удовольствием вышла бы за меня замуж, НО, может, можно как-то вернуть Тимона…

– Да просто вам попадались такие… – усмехаюсь, не в силах даже представить, что такое можно сказать.

– Возможно. С условием, что я замуж никого не звал, они просто сразу шли нахуй. Без всяких “но”. – мстительно улыбается полковник. – Но, скажи мне, как женщина, неужели тебя ничего не царапнуло внутри? Хотя бы немножко?

– Вы про что? – хмурюсь. – Про то, что у вашего сына плохая наследственность? Да я вас умоляю. Сколько историй, когда у благополучных, полных семей дети становятся алкоголиками, наркоманами и преступниками? Дело же не только в генах. В обстановке, в людях рядом. По Тимону видно, что он растет, глядя на ваш пример.

– Обнадеживает, – усмехается Николай, глядя куда-то мимо меня. – Только это не отменяет того, что ему нужна еще и мать. И, в отличии от жен, очереди из матерей не стоит.

– Я уверена, что у вашего очаровательного Тимона все будет хорошо. – улыбаюсь коротко. – А пока у вас есть прекрасная Ирина, которая, видно, что тоже искренне любит его. Это ваша сестра?

– Двойняшка, – кивает Николай, а потом закатывает глаза. – С чего ты вообще решила, что я женат? Было забавно наблюдать, как ты анализируешь происходящее. У тебя такая красноречивая мимика.

Вот козлина!

– Мне казалось, такой видный мужчина не может быть холостым. – ядовито усмехаюсь. – Если бы я сразу знала, что вы дурак, я бы не торопилась с выводами!

Хочу уйти с кухни, но полковник внезапно хватает меня за руку и тянет на себя.

Теряю равновесие и падаю в его объятия. Мощная ладонь скользит по моей талии и перехватывает за нее, обжигая кожу даже через толстую махру халата и удерживая меня на месте. Замираю, робко поднимая глаза на наглую морду.

– Я не хотел тебя обидеть. – абсолютно спокойно говорит полковник, будто мы не стоим сейчас вплотную друг к другу. – Ты просто понравилась мне, как красивая женщина. Я видел, что я тебе тоже. Подумал, что сопротивляешься так, для вида.

Чувствую, как мои глаза округляются и, кажется, вот-вот вывалятся из орбит.

В смысле: для вида? Это как это? Да за кого он меня принимает?

– Дайте руку, – хмуро прошу его, отстраняясь.

Беру его лапищу и выгибаю так, чтобы на ладонь падал свет из окна.

– Ты что делаешь? – усмехается Николай.

– Гадаю. – бурчу себе под нос.

– А ты умеешь? – дергает бровями полковник, с интересом глядя на меня.

– О, получше, чем цыгане, уж поверьте… – рассматриваю линии на его руке. – Любовь будет, большая.