Министр Щелоков - Максим Брежнев

В 1943 году произошли изменения в должности Щелокова. В процессе разгрома немецко-фашистских войск на Северном Кавказе произошла реорганизация, слияние действующих там фронтов. Щелоков попал в резерв политсостава Главного Политуправления. Он рвался на фронт. Но получил назначение ниже, чем заслуживал. Причиной послужил один конфликт. Причина самая распространенная. К Щелокову в политотдел приезжал проверяющий из Главпура РККА, который посчитал, что начальник политотдела не проявил должного чинопочитания и подобострастия к нему.

Психологически было понятно. Щелоков до войны занимал ответственные посты: секретаря райкома, председателя горисполкома Днепропетровска. Поэтому имел некоторую долю руководящего свободомыслия, умел отстаивать правоту своих позиций в организации партийно-политической работы, чего военная субординация не всегда терпит.

К этому времени относится и данная ему характеристика. По заключению руководящих военных кадровиков, он «с равными держится свысока», «склонен переоценивать свои силы», «нуждается в постоянном контроле».

О деталях той встречи и разговора с контролером Щелоков не любил рассказывать, однако ее результатом стало то, что он получил назначение не вполне соответствующее его уровню, опыту работы. Из резерва он получил назначение начальником политотдела, заместителем командира 218-й Краснознаменной Ромодано-Киевской стрелковой дивизии. (218-я стрелковая дивизия сформирована 13 июня 1943 года. Формирование производилось на базе 151-й и 165-й стрелковых бригад. Кроме того, части дивизии получили на укомплектование маршевое пополнение, следовавшее из Приволжского военного округа, Уральского военного округа, САВО. В 1943 году освобождает г. Ромодан и г. Хорол. Присваивается звание Ромодановская. Второе название дано за форсирование Днепра и участие в освобождении Киева. За успешное преследование немцев западнее Киева и овладением Житомиром дивизия награждена Орденом «Красного Знамени». Командир Баклаков Василий Ильич, Герой Советского Союза, генерал-майор. Начальник Штаба Хоменко Илья Кириллович).

С пребыванием в Ромодано-Киевской стрелковой дивизии связана фронтовая жизнь Щелокова. Он всегда гордился службой в этом соединении. Сюда он прибыл, уже будучи полковником. С начала и до конца войны ему пришлось служить и в корпусе, и в армии, и в штабе фронта. И все же именно 218-я стрелковая дивизия оставила неизгладимый след.

С этого момента он в прямом смысле находился перед лицом врага, на переднем крае сражений до желанной окончательной победы над врагом.

Приказ «Ни шагу назад» обязывал командиров и политработников всех степеней настойчиво вести борьбу за дальнейшее укрепление политико-морального состояния войск, за воспитание личного состава соединений и частей в духе строжайшего соблюдения дисциплины и упорства в обороне. В разъяснении приказа Наркома участвовали все командиры. Основная же тяжесть ответственности за доведение требований приказа до каждого защитника Родины лежала на партийно-политическом аппарате войск.

Вопреки расхожему мнению комиссары и политруки в боевой обстановке не отсиживались в тылу.

Да, они, прежде всего, организовывали партийно-политическую работу. Ведущее место занимала устная пропаганда и агитация. Предпочтение отдавалось оперативным формам, оказывающим наибольшее воздействие на сознание и эмоции людей. Но агитировали не только словом, но и делом, личным боевым примером. В частях и подразделениях проводились митинги, политинформации, групповые беседы, партийные и комсомольские собрания. Систематически проводились короткие беседы о героических подвигах бойцов, о взаимодействии в бою, о защите в бою командиров, об ответственности за самовольное оставление части. В сферу деятельности фронтовых политотделов также входило: прием в партию, выпуск дивизионных газет и различных пропагандистских материалов.

Вот, к примеру, свидетельство однополчанина Н. А. Щелокова, впоследствии ставшего писателем Л. Кривощекова: «С каким волнением я взял бы сегодня в руки свой первый партийный билет, врученный мне начальником политотдела 218-й Ромодано-Киевской Краснознаменной стрелковой дивизии полковником Щелоковым!

Вручение было необычным. Случилось это около местечка Озаричи в белорусском Полесье в памятный для меня день 14 января 1944 года»[27]

В этих же местах произошел бой, который впоследствии Щелоков не раз вспоминал. Брали небольшую высоту.

«Я такого еще не видел: вся высотка усеяна трупами красноармейцев, которые уже лежали друг на друге. Остальные бойцы залегли, не решаясь подниматься в атаку. Связываюсь по аппарату с командованием корпуса, кричу:

— Нельзя продолжать штурм, давайте ее обойдем, большие потери.

На это будущий министр получил короткий и ясный ответ:

— Что вы меня учите!.. Ну-ка, Щелоков, вперед, поднять батальон в атаку!»…

Он чудом остался жив, до конца жизни удивляясь судьбе.

Как видим, главной формой политической работы на фронте все же была боевая деятельность. Как говорилось в одном из донесений, «в условиях развернувшихся боевых действий самой доходчивой формой политической работы являлся личный пример командиров и политработников, коммунистов и комсомольцев, которые своей храбростью увлекали бойцов на смелые подвиги в борьбе с врагом, за дело партии и социалистической Родины».

В дивизии бой идет ежедневно, и Щелоков как заместитель командира, начальник политотдела, находился непрерывно в бою, в полках, батальонах, ротах, в передовых частях. Иначе бойцы и офицеры просто не будут уважать своего замполита, выступающего перед ними со страстными призывами идти на врага. Присутствие командира, политработника во время боя, его личный пример стойкости, мужества, важен для воинов. Щелоков участвовал во всех тяжелых боях, солдаты его видели и поэтому верили, видели в нем пример для подражания.

Сам он так об этом вспоминал позднее: «Конечно, это еще зависит и от характера человека. Но как я мог не увидеть в бою комиссара, командира полка и тем более замполита батальона или парторга роты? Ведь я знал, сколько уверенности и ответственности прибавляется у этих людей только оттого, что ты с ними рядом. Это самая сильная моральная поддержка и командиров и солдат. Я знал это, видел, чувствовал и гордился, что свое обещание быть у них во время боя выполнил и перед ними, и перед самим собой.

Мне приходилось не раз в роте отражать танковые атаки, выдерживать бой, а в обороне непрерывно проверять боевые порядки. Здесь я доходил до передового охранения. Внутренне я был доволен, что служил для них личным примером. И я гордился этим, находя в себе как бы самоутверждение своего «я» и вместе с тем убеждение в добросовестном, честном перед самим собой несении воинского долга.