Как воспитать ниндзю - Люда и Игорь Тимуриды

- Бээээээ... – сестру трясло, и она тщетно пыталась сдержаться, держа рукой горло, отставив поднос к черту.

- Ой, это французский деликатес! – наконец догадалась я, что она хотела от меня услышать, поднимая за ножку платочком жабеныша прямо ей под нос...

- Бэээээээээээээ!!!!! – сестра кинулась прочь к туалету, не в силах сдержать рвоту и не вырвать прямо тут.

- Ты хочешь, чтоб я приготовила тебе его еще раз? – вслед ей встревожено кричала ей я, бежа за ней и жалобно пытаясь выяснить. – Вместе с паучком? А это желтенькое добавлять?

Мари забаррикадировалась в туалете и издавала непрерывные странные звуки рвоты, непрерывно блевая и освобождая полностью свой желудок от роскошного обеда, на котором меня, к сожалению не было. Как я не говорила ей, что бояться нечего, что они свеженькие, еще шевелятся, и она может, конечно, съесть их еще раз вместе с желтым холодцом, оно еще тепленькое...

Наконец, за дверью началась истерика, кто-то начал бить все зеркала, и истерически кидать всем в дверь где я стояла, сквозь истерические слезы грозя меня убить, если дотянется.

Я недоуменно и обиженно пожала плечами и пошла прочь. Не ценят в этом доме мою доброту и заботу. Ну не ценят! Я выкинула жабеныша на волю, выпустив его из окна... Четвертого этажа... Вместе с содержимым подноса. Я добренькая и заботливая...

Снизу раздался крик.

Я в ужасе глянула. И в ужасе закрыла глаза. Я опять попала. И той же обезьянке и опять на лысину. О Боже, мне теперь никто не поверит, что это случайно... – в шоке подумала я.

От вида жабеныша с дружком паучком, который был, правда, чуть больше по размеру, с тем, внизу, случилась истерика.

Он бегал, прыгал, выл, кричал, а потом стал исполнять боевой танец племени чумбукту, как я поняла. Не точно, но очень близко, недаром они так похожи с обезьянами. А потом, воя, начал вышибать камнями все окна в громадном дворце одно за другим, грязно ругаясь при этом, ибо не мог найти, наверно, нужное, ибо оно было уже закрыто.

Обстоятельный мальчик! – с уважением подумала я, слыша очередной звон стекла, звучавший с удивительной методичностью. Я стояла себе, крепко прижавшись к стеночке с другой стороны, чтоб меня видно не было, и плакала... От горя, естественно... Чокнулся парнишка, зато какой тщательный мальчик... С каждым очередным звоном меня скручивало... От горя, от горя...

Дворецкий бегал перед домом туда и сюда, не соображая, что ему делать и как прекратить эти разрушения. В окнах суетились слуги. А дворецкий сходил с ума, бегая, от отчаянья уговаривая мальчика кидать не по окнам, а в него, так веселей будет... Ведь окна не могут уворачиваться, это неинтересно...

- Окошки, окошечки неподвижны ведь, дружок! – кричал он жалобно. – Я толстенький, живенький, интересный. Кидай в меня, мальчик!

Слуги все прильнули к окнам и не пропускали ни слова из такого зрелища.

- Вяжите, вяжите ребеночка, он сошел с ума, не допустите самоубийства! – истерически кричала с окна третьего этажа мама. – Он не в себе, возомнил себя журавленочком, и ходит и клюет клювиком всяких тараканов и жабок! Не подозревая даже, что они обладают галлюциногенным свойством, как паучки и кожа жабочек...

- А может он участвовал в колдовстве и сам их съел, ведь эта мразь это ест на шабашах! – мрачно цедил появившийся в окне отец, наблюдая за разрушением его дворца... – Нажрался, нанюхался, а теперь балдеть приехал... Вы только посмотрите на него, он же явно участвовал в шабаше...

Внизу выли и пытались его попасть.

Потом, увидев громадных слуг, джентльмен, все еще храня черный ужасающий вид, кинулся к пруду.

- Держите, держите его! – вдруг закричала мама, поняв, что он услышал там кваканье. – Не давайте ему больше есть жаб!

Два дворника крепко схватили его за руки, хотя он корчился, плакал и ругался. Вид его, в перьях, черных, белый и красный, и корчившийся на вытянутых руках, являл собой удивительное зрелище...

- Да вы что, сдурели, меня ими накормили! – завопил он.

- Кто дал ему жаб? – в полной тишине сурово спросила мама. – Кто поднес ему это блюдо?

Слуги молчали.

- Французский повар может? – неуверенно сказал кто-то. – Он мог подумать, что это деликатес...

- А потом начать размазывать фрукты по себе, ибо перестал соображать... – согласилась мама, ибо последующее поведение мальца, вывалянного в перьях и липком соке, было подозрительным.

- Но все равно, как вы осмелились явиться в мой дом в таком виде?! – строго спросила мама, наконец, обратив внимание на его вид.

- Да тот, кто меня накормил, тот и привел меня в такой вид!!! – в ярости завопил лживый мальчик.

Все замерли.

- На вас напали разбойники? – встревожился отец. – Здесь рядом тюрьма...

- Бандиты! – рявкнул этот Джекки. – Они меня пытали! – и он заплакал от унижения.

- Мы немедленно пошлем телохранителей и за приставом!

- Где вы их видели? – встревожился отец.

Грязный мальчик разводил руками.

- Где они были? – жестко спросил он, вынимая пистолет.

- Там! – ужасная ябеда обезьяны ткнула в направлении дома.

Все замолчали.

- Вы можете их узнать? – строго сказала мама. Она уже начала подумывать, что он специально сюда приехал в таком виде, чтобы поставить их в неловкое положение, ведь я никуда не уходила...

- На меня нап-пали перед дверью Мари!

- Вы можете их узнать? – повторила, встревожившись, мама. (Я бы тоже встревожилась – а вдруг действительно узнает!) – Здесь они есть?

Я на мгновение вызывающе появилась в окне, деловито написав пальцем на пыльном стекле слюной “Итон”.

- Н-не... – человек замолчал, потрусив головой.

Поскольку в моей невиновности мама была уверена, то совершенно не была уверена в невиновности слуг. Зная, что меня по настоящему любят, она подозревала, что если тот меня чем-то обидел, то слуги сами могли пошутить с ним, невзирая на лица... Такое уже бывало в других поместьях. И там все окружающие и приезжие относились ко мне весьма внимательно...

Я благоразумно ушла прочь...

Но все равно слышала невнятное бормотание обезьянки и обрывки разговора.

- ...Может, это был китаец? – пыталась выяснить мама. – Сильный, мощный мужчина?

- Ммм...

- Индеец?

- Ммм...

- Почему же вы не сопротивлялись, не бились, не кричали, не пустили в ход свою шпагу и кулаки? – удивленно спрашивала мама, у которой обе дочери пускали в ход и то и другое иногда весьма охотно.

- Ммммммм!

Мы много путешествовали, мама и Мари часто приезжали к нам с отцом в другие страны, потому им вовсе не хотелось быть невинными жертвами, если нападут разбойники. Что было очень вероятно при нашем образе жизни. Потому Мари всегда тренировалась вместе со мной у китайца с самого детства, когда приезжала к нам... Не то, чтобы она была настоящим бойцом, но для драки с ее характером хватало... Все-таки я – заразная вещь!

Я пока украшала и изменяла комнаты, напевая... И слушая в открытое окно обрывки... Юноша сопротивлялся как мог. Но из него все-таки вытянули, что напавший был: “громадным”, “чудовищным”, “с громадной бородой и усами”, ибо кто-то вспомнил, что видел бородатого и похожего на бандита в доме, и все решили, что это он. И невоспитанный мальчик против воли кивнул, подправив еще портрет, чтоб можно было узнать в нем недавно сбежавшего из психушки заросшего преступника, из рук которого он вырвался... Тот дрался, ругался, владел боксом и приемами, как узнали у обезьянки – в общем, был настоящий мужчина...

Я еще напевала, когда в мою комнату вошел отец.

Вначале он посмотрел мне в глаза.

- Святая невинность... – с тоской сказал он. – Если б не борода, я б сказал, что это он твой портрет нарисовал...

- А в зеркало смотрели? – деликатно осведомилась я.

- Они разбиты... – буркнул тот. – В общем, подымайся, и, пока мы будем с Джекки мыться в бане, обыщи дом и поместье и всю округу, а бородатого, этого маньяка, мне найди... Делай что хочешь, но чтоб обидчик Джекки, бородатый, был наказан.

- И что с ним делать? – меланхолично размышляла, примеривая в воображении к своему лицу бороду и размышляя, не мазохистка ли я.

- Можешь на свое усмотрение... Но чтоб его тут не было... Меня этот псих тревожит – он побил и зеркала! Может, он хотел отомстить прежнему владельцу? Или уволенные слуги подослали?

Я согласно и мудро кивала. Умная речь!

- В общем, умри, но гада найди!

- Вам важны сроки, граф? – церемонно спросила я. Отец замахнулся на меня рукой. Я отскочила и ввизгнула.

- Главное поймай... – махнул рукой граф. – Лишь бы Джекки успокоился... Пол часа туда, пол часа сюда роли не играют...

- Слушаюсь! – отрапортовала я. Смиренно важно думая, что ни отцу, ни приставу сроки не важны, и пол часа туда, пол часа сюда, когда я сдала бородатого приставу, роли не играют... Вряд ли он даже вспомнит время потом... А отец сам будет расхлебывать – по крайней мере, предлог у меня есть...

- Отправляйся париться и ни о чем не беспокойся! – сладко сказала я. – Главное, чтоб ты не мельтешил под ногами... Когда выйдешь, клянусь, задание будет выполнено, а бородатый – наказан! – абсолютно честно и с абсолютно чистой совестью пообещала я.