Морская крепость - Андрэ Нортон

— Это жизнь солдата без девиза, и то, что я так думаю, одна из причин, заставивших тебя доверять нам.

— Да, и все же мне жаль, что вы так мало знакомы с мирной жизнью. Мужчина улыбнулся.

— У нас тоже бывают спокойные времена. Если бы так, я не смог бы восхищаться тем, что нашел здесь. Просто посторонние редко видят нас в таких условиях. Пока мы служим, мир бывал не часто.

Его серые глаза потемнели.

— Наша нынешняя служба — пока исключение, но скоро Морская крепость может стать ареной насилия и борьбы…

— Да сбережет нас Янтарная Леди, — быстро произнесла Уна, — или Рогатый Лорд, бог войны.

Тарлах постарался отбросить тревогу.

— Может, они и помогут, но нам предстоит другое испытание, если твои предсказания погоды верны. Я пойду, миледи, и займусь уборкой урожая со своими фальконерами.

Весь день и весь вечер наемники работали под руководством местных жителей, убирая необыкновенно богатый урожай и стараясь закончить до бури.

Использовали все телеги и повозки, весь рабочий скот: лошадей, мулов, быков и ослов. Многие вручную перевозили тележки с сеном и овсом. Другие готовили большие вязанки и тащили их с полей при помощи веревок.

Рабочие заносили корм внутрь амбаров, стараясь очистить место, прежде чем прибудет новый груз.

Весь день и вечер погода оставалась хорошей, хотя небо хмурилось и было пасмурно. Когда Тарлах наконец подошел к окну своей комнаты, он увидел пустые луга. Добрая половина полей была бы ещё не убрана, если бы не помощь его отряда.

Казалось, уже наступила ночь, потому что черные облака затянули небо, но заходящее солнце ещё давало достаточно света, чтобы разглядеть земли Морской крепости.

Видны были фруктовые сады и огороды. Фрукты и овощи ещё не созрели, поэтому их не убирали. Впрочем, на это и времени не было.

«Какие крошечные поля», — подумал Тарлах. Он ещё раз восхитился мудростью тех, кто все так устроил: окружил маленькие участки прочными каменными стенами, которые защищают растения и тщательно оберегаемую почву от сильных дождей на крутых склонах. Эти стены служили все время со дня основания Морской крепости, и Тарлах надеялся, что послужат и сегодня.

Он поежился. Несмотря на ревущий в камине огонь, в большой комнате холодно. Закрыв все окна ставнями, фальконер собрался ложиться спать. Хотя было ещё рано, но дольше оставаться на ногах не имело смысла.

Глава десятая

Вскоре начался дождь, быстро превратившись в сильный ливень. Однако через два часа после полуночи такой порыв ветра обрушился на башню, что воин проснулся и схватился за меч, который всегда лежал рядом с ним.

Но тут же выпустил его, поняв причину испуга.

Тарлах быстро встал и подошел к ближайшему закрытому ставнями окну. В ставне сделано специальное маленькое окошечко для наблюдений, но в него ничего не видно, кроме сплошной черноты.

Вспыхнула ослепительная молния, все вокруг залилось ярким светом, фальконер торопливо закрыл глаза, потом закрыл и окошечко, потому что через него брызнул каскад дождя.

Тарлах вернулся к кровати и лег. Но не мог уснуть, потому что мешали удары капель о крышу, непрерывные вспышки молний и грохот грома. Прислушиваясь к буре, командир наемников подумал, что не он один сейчас благодарит толстые и надежные стены крепости.

Должно быть, в какой-то момент он все таки уснул, потому что пришел в себя, оттого что Бросающий Вызов Буре нетерпеливо и не очень нежно тянул его за руку своим жестким острым клювом.

Тут Тарлах услышал стук, едва пробивающийся сквозь шум снаружи.

Он соскочил с кровати. Ему было достаточно света от гаснущего в очаге огня, и поэтому он не стал зажигать свечу. Птица не предупреждала его об опасности, просто будила, поэтому он подошел к двери и распахнул её.

Уна! Одета, как днем, в руке у неё свеча, её пламя дрожит, хотя она прикрывает его рукой. Глаза у неё широко раскрыты и лицо слишком бледное, чтобы объяснить просто временем суток и недостаточным светом. Тарлах увидел, что в рукав женщины вцепилась Брейвери.

Фальконер впустил Уну и плотно закрыл за ней дверь.

— Миледи, что случилось? — Он даже не подумал задать обидный вопрос, не испугала ли её буря.

— Она приходила ко мне. Моя сестра. Вторая Уна. Он почувствовал, что сам побледнел. Хотя в комнате холодно, он стоял обнаженный по пояс, забыв, что хотел накинуть плащ.

— Сюда? — прошептал он. Она кивнула.

— Да. Она говорит, что может свободно появляться в любом месте Древних.

Он усадил Уну в одно из двух кресел.

— Что ей нужно?

Уна глубоко вдохнула, чтобы успокоиться.

— Я не ложилась, составляла отчет о сборе урожая и занималась другими делами, которые запустила. И уже собиралась ложиться спать…

— Ты была одна? Она кивнула.

— Не считая Брейвери. Я часто работаю допоздна и всегда отпускаю служанок.

— И тогда она пришла? — Да, уже вышла из своего прохода, когда я поняла, что он образовался, и очень торопилась. Оказавшись здесь, она сразу же рассказала о причине своего прихода. Сначала она говорила о своей сущности, потом подтвердила то, во что верят многие: в нашем мире некогда яростно сражались силы Света и Тьмы. После страшных разрушений силы Тьмы наконец были побеждены. Не совсем, но все же удалось восстановить равновесие жизни и заточить тех многочисленных слуг Тени и Тьмы, которых не смогли уничтожить.

— Скажи, какова была роль второй Уны в этой войне?

— Она всего лишь её отдаленная жертва. — Уна вздрогнула, но не от холода. — В определенном смысле ты оказался прав относительно нее. Она это я, вернее я, какой была бы, если бы Тень никогда не нашла дорогу в этот мир. Но она не завершена. У неё нет материального тела, нет существования ни в нашем времени, ни в каком другом.

Уна прикусила губу, стараясь сохранить самообладание в присутствии этого человека: опасалась, что он возмутится малейшими проявлениями слабости и истерии, хотя испытывала и жалость, и страх.

— Она приняла свою роль и была ею довольна… Она только надеялась, что со временем её ждет лучшая участь, но наш мир постоянно меняется так, что она больше не испытывает удовлетворения. Старое равновесие сил нарушено. Не только в Высоком Холлаке, но по всему нашему миру проснулось то, что долго спало. Она говорит, что у нас осталось очень мало времени, так мало, что она опасается за само существование жизни.

Она увидела, как напрягся Тарлах, поняла, что он собирается сказать, и резко опередила его:

— Уна хочет соединить свою душу со мной, чтобы она стала частью меня, а я — частью ее…

— Нет! Женщина нетерпеливо покачала головой, заставляя его замолчать.