Газета "Своими Именами" №2 от 31.08.2010 - Газета "Своими Именами" (запрещенная Дуэль)

После танцев застолье, где Кожедуб по сложившейся офицерской традиции представил свою избранницу офицерам. «Ну, Иван, одобряем выбор». Это был Новый 1947 год. Его мы встречали вместе. А утром 1 января мы уже были в поселковом совете Монино, где быстро, без свидетелей, расписались.

Рассматриваем семейные альбомы. Иван Никитич заядлый рыбак. Ловил спиннингом на блесну. Это его конёк. Любил ловить ставриду. У него, как и у многих офицеров, был так называемый «тревожный чемоданчик», в котором – бритвенные принадлежности, сменное бельё, кое-какая одежда – всё, что поднятый по тревоге офицер должен иметь при себе дня на три. В этом чемоданчике всегда лежал набор блесен, на всякий случай.

Рассматривая альбомы, сувениры, различные подарки, дошли и до Личного боевого дневника, ознакомление с которым и определило окончательное желание делать фильм о Кожедубе. Это толстая книжица, формат которой вполне вмещался в нагрудный карман офицерской кожаной куртки лётчика. Рисунки полётов с комментариями. Оказывается, Кожедуб ведёт дневник со времени своей работы в Чугуевском авиационном училище, где был инструктором. Каждого, кто появлялся с фронта, расспрашивал дотошным образом о полётах. Рисовал ситуацию боя, а в общем – манеру немецких асов, особенно «вульфов» и «мессершмиттов». Изучал ошибки и достижения. Весь блокнот испещрен ненормативной лексикой, потому как заново переживал каждый бой. Записывал по принципу: «воспринимаю эмоционально; думаю, что чувствую; записываю, что говорю; говорю, что чувствую».

Но рисунки! А мысли! Недаром во Французской академии авиации преподавали факультатив «Методика Кожедуба ведения воздушного боя». Каждый из 120 воздушных боёв в рисунках, каждый из 62 сбитых немецких самолётов. Изображены графически и описаны условия боя: с какой стороны лучше заваливать «мессершмитт», «вульф», на каком вираже, на какой высоте, учитывая горизонт солнечного освещения, скученность облаков, их высоту... Целая наука. Всё обосновано математически и логически. Приобретённый опыт пригодился, когда воевал в Корее, испытывал новые отечественные самолёты.

Мало кто об этом знал длительное время. Мало кому известно и то, что во время войны в его полку была «поющая эскадрилья», а сам Кожедуб прекрасно играл на саксофоне, балалайке и аккордеоне.

Так был создан документальный фильм «Служу Отчизне», сценарий которого написан мной, а режиссёром стал Плахов-Модестов со студии «Киевнаучфильм». Фильм получил золотую медаль на Международном кинофестивале в Орли (Франция).

И вот мы в гостях у Кожедуба с Леонидом Быковым. Поздний вечер. А вернее, ранняя ночь. Она прошла в разговорах до утра. По радио прозвучал Гимн Советского Союза. Говорили и о фильме Быкова «В бой идут одни «старики» – кинорассказ о «поющей эскадрилье», ребята которой сражаются за Родину, а в перерыве между боями поют, играют. Это их досуг, отдых между воздушными сражениями. Пожаловались, что есть трудности с приёмкой фильма. Не то, чтобы не принимают чиновники из Госкино. Просто они не знают, к какому жанру его отнести: не то водевиль, не то комедия с трагизмом. Уж больно лихо играют в оркестре, и на этом фоне как-то их смерть воспринимается легко.

Фильм с подачи семьи Кожедуба посмотрели Устинов и Брежнев. Леониду Ильичу фильм очень понравился, после просмотра даже прослезился. Поблагодарил. «Отчаянные ребята ваши «желторотики», – сказал на прощанье. Впереди фильм ждали всенародная любовь, Большой приз на кинофестивале в Загребе, Первая премия на кинофестивале в Карловых Варах и Всесоюзном кинофестивале в Баку и множество других премий.

И как памятник фильму – скульптура в бронзе в Киеве над Днепром легендарного командира «поющей эскадрильи», который провозглашает: «Будем жить, ребята!»

А в честь 65-летия Победы в Киеве открыли памятник Ивану Кожедубу.

Всенародная благодарность и любовь!

Петр КУВИК,

бывший главный редактор киностудии им. А.П. Довженко, Украинской студии хроникально-документальных фильмов, «Коммунист», №38. 2010 г., Киев

АХИНЕЯ

Январь 1956 года, захолустный Гречанск, СССР. В убогой избушке работница ткацкой фабрики Таня готовится к застолью. Работница – редкий персонаж современного кинематографа, у нас все больше бандитки и путаны. Создатели фильма и наделяют простую рабочую девушку известными им чертами «героинь» новорусского кинематографа. Беспрестанно матерясь, развратничая и кощунствуя, шпыняя мать и выгоняя ее вместе с собакой на холод, Таня демонстрирует те черты, которыми в соответствии с представлениями «культурной элиты» наделены простые русские люди. И сказать нечего. Раньше можно было посетовать, что, мол, русские работницы вас обувают и обшивают. Не гоже, мол, так с ними. А теперь одевают и обшивают нас все больше работницы китайские и турецкие. Но с ними так не поговоришь...

Скудная стряпня завершена, пришли гости, начинается праздник. Собственно не праздник, вертеп. Опять ругань, танцы-обниманцы, подвыпившие парочки расходятся по укромным уголкам. Кто-то в хлам упивается. И лишь невозмутимый безногий гармонист (видимо, солдат-инвалид) на фоне общего безобразия играет бессмертные марши Великой Отечественной. Играет на похабно разукрашенной гармошке, посреди объедков и блевотины. Смотри, зритель, вот она – советская действительность!

Все кавалеры разобраны, потанцевать Тане не с кем. Таня срывает со стены икону Святителя Николая и пускается с ней в пляс. Яркая вспышка, визг собаки, пьяные гости в ужасе разбегаются. Посреди комнаты с иконой в руках застыла Таня. Какая-то неведомая сила не позволяет оторвать ее от пола, взять икону из застывших рук.

Так начинается пересказ (весьма вольный, несмотря на то, что фильм заверяет, что «основан на реальных событиях») известного православного предания о «Стоянии Зои» - так в действительности звали девушку, застывшую с иконой в руке в Самаре. Это предание одно из самых известных, многократно пересказываемое верующими с глазу на глаз в советское время, размноженное на листках «самиздата», а теперь воспроизводимое многотиражными книгами типа «Православные чудеса в ХХ веке». Пусть читатели не сочтут меня маловерным скептиком, но знакомый протоиерей, в частности, весьма предубежденно относится к «чудесам» из подобных брошюр, считая их недостоверными, а сами брошюры изданными без архиерейского благословения. А чудес там больших и малых пруд пруди: вот путешествие на «тот свет» грешницы-коммунистки Клавдии Устюжаниной, вот явление Божией Матери немцам - защитникам Кенигсберга, после которого у каждого нациста отказало оружие и наши взяли город в тот же час, вот Сталин испрашивает благословения у святой Матроны на защиту Москвы осенью 41-го, а вот Хрущева отправляют в отставку – не надо было преследовать верующих.

Но, может, эти чудеса и впрямь случились на Святой Руси. И предания о чудесах (лишь изредка политизированные и вздорные) все же учили людей нравственности и добру, укрепляли веру и устраняли сомнения. А вот чему учит вольный пересказ создателями фильма одной из таких чудесных историй?

Прежде всего, фильм глубоко не христианский. Предание о «стоянии Зои» написано в духе православного морализаторства. Легкомысленная, но в общем-то неплохая Зоя совершила святотатство – пустилась в пляс с иконой – и была наказана Богом (именно Богом, а в фильме источник наказания умалчивается). За наказанием следуют страдания (многонедельное стояние с иконой в застывших руках), покаяние (самой Зои, ее близких, милиционеров-караульных, врачей, многочисленных горожан и паломников – как говорит предание) и прощение. Освободившись от страшного недуга Зоя умирает на Пасху, завещая людям верить и не грешить. Совершилось ли покаяние Тани в кинофильме, воспылали ли верой окружающие? Опять ничего не сказали создатели фильма – Таня до последних кадров молчит...

Впрочем, авторы фильма намеренно уходят от малознакомой им духовной специфики. Сам момент чуда не показан (дорога компьютерная графика?), да и Таня предстает в течение всего фильма лишь несколько раз, все больше покрываясь плесенью и пылью (за пару недель все окружающие предметы покрываются толстым слоем пыли, как видно, так случается в квартирах нашей творческой элиты). Основное действо происходит вокруг главного персонажа – гречанского уполномоченного по делам религии при райкоме КПСС Кондрашова. Отметим, что уполномоченные по делам Русской Православной Церкви (именно так правильно называлась их должность) в 56 году были лишь в областных и республиканских центрах. И не при партийных органах, а при облисполкомах, т.е. при органах исполнительной власти. Но этих премудростей авторы фильма могли и не знать, а могли и просто по безбожным коммунистам проехаться без всякой причины...